Цветаева М. И.
Стихотворения
(из кодификатора
для подготовки к ЕГЭ)

Цветаева М. И. на сайте
"К уроку литературы"

(Поэтический цикл)[1]

1
ОБЛАКА — ВОКРУГ...[2]

Облака — вокруг,
Купола — вокруг.
Надо всей Москвой
— Сколько хватит рук! —
Возношу тебя, бремя лучшее,
Деревцо мое
Невесомое!

В дивном граде сем,
В мирном граде сем,
Где и мертвой мне
Будет радостно —
Царевать тебе, горевать тебе,
Принимать венец,
О мой первенец!

Ты постом — говей,
Не сурьми бровей
И все сорок — чти́ —
Сороков церквей.
Исходи пешком — молодым шажком! —
Всё привольное
Семихолмие.[3]

Будет тво́й черед:
Тоже — дочери
Передашь Москву
С нежной горечью.
Мне же — вольный сон, колокольный звон,
Зори ранние
На Ваганькове.
31 марта 1916

---

2
ИЗ РУК МОИХ — НЕРУКОТВОРНЫЙ ГРАД...[4]

Из рук моих — нерукотворный град
Прими, мой странный, мой прекрасный брат.

По це́рковке — все́ сорок сороков,
И реющих над ними голубков;

И Спасские — с цветами — ворота́,
Где шапка православного снята;[5]

Часовню звёздную — приют от зол —
Где вытертый — от поцелуев — пол;

Пятисоборный несравненный круг
Прими, мой древний, вдохновенный друг.

К Нечаянныя Радости в саду
Я гостя чужеземного сведу.[6]

Червонные возблещут купола,
Бессонные взгремят колокола,

И на тебя с багряных облаков
Уронит Богородица покров,

И встанешь ты, исполнен дивных сил...
— Ты не раскаешься, что ты меня любил.
31 марта 1916

---

3
МИМО НОЧНЫХ БАШЕН...[7]

Мимо ночных башен
Площади нас мчат.
Ох, как в ночи́ страшен
Рёв молодых солдат!

Греми, громкое сердце!
Жарко целуй, любовь!
Ох, этот рёв зверский!
Дерзкая — ох — кровь!

Мой рот разгарчив,
Даром, что свят — вид.
Как золотой ларчик
Иверская горит.[8]

Ты озорство прикончи,
Да засвети свечу,
Чтобы с тобой нонче
Не было — как хочу.
31 марта 1916

---

4
НАСТАНЕТ ДЕНЬ — ПЕЧАЛЬНЫЙ, ГОВОРЯТ!..[9]

Настанет день — печальный, говорят!
Отцарствуют, отплачут, отгорят,
— Остужены чужими пятаками —
Мои глаза, подвижные как пламя.
И — двойника нащупавший двойник —
Сквозь лёгкое лицо проступит лик.
О, наконец тебя я удостоюсь,
Благообразия прекрасный пояс!

А издали — завижу ли и Вас? —
Потянется, растерянно крестясь,
Паломничество по дорожке чёрной
К моей руке, которой не отдёрну,
К моей руке, с которой снят запрет,
К моей руке, которой больше нет.

На ваши поцелуи, о, живые,
Я ничего не возражу — впервые.
Меня окутал с головы до пят
Благообразия прекрасный плат.
Ничто меня уже не вгонит в краску,
Святая у меня сегодня Пасха.

По улицам оставленной Москвы
Поеду — я, и побредёте — вы.
И не один дорогою отстанет,
И первый ком о крышку гроба грянет, —
И наконец-то будет разрешён
Себялюбивый, одинокий сон.
И ничего не надобно отныне
Новопреставленной болярыне Марине.[10]
11 апреля 1916
1-й день Пасхи

---

5
НАД ГОРОДОМ, ОТВЕРГНУТЫМ ПЕТРОМ...[11]

Над городом, отвергнутым Петром,
Перекатился колокольный гром.

Гремучий опрокинулся прибой
Над женщиной, отвергнутой тобой.

Царю Петру и вам, о царь, хвала!
Но выше вас, цари, колокола.

Пока они гремят из синевы —
Неоспоримо первенство Москвы.

И целых сорок сороков церквей
Смеются над гордынею царей!
28 мая 1916

---

6
НАД СИНЕВОЮ ПОДМОСКОВНЫХ РОЩ...[12]

Над синевою подмосковных рощ
Накрапывает колокольный дождь.
Бредут слепцы калужскою дорогой, —

Калужской — песенной — прекрасной, и она
Смывает и смывает имена
Смиренных странников, во тьме поющих Бога.

И думаю: когда-нибудь и я,
Устав от вас, враги, от вас, друзья,
И от уступчивости речи русской, —

Одену крест серебряный на грудь,
Перекрещусь, и тихо тронусь в путь
По старой по дороге по калужской.
Троицын день 1916

---

7
СЕМЬ ХОЛМОВ — КАК СЕМЬ КОЛОКОЛОВ!..

Семь холмов — как семь колоколов![13]
На семи колоколах — колокольни.
Всех счётом — сорок сороков.
Колокольное семихолмие!

В колокольный я, во червонный день
Иоанна родилась Богослова.[14]
Дом — пряник, а вокруг плетень
И церковки златоголовые.

И любила же, любила же я первый звон,
Как монашки потекут к обедне,
Вой в печке, и жаркий сон,
И знахарку с двора соседнего.

Провожай же меня весь московский сброд,
Юродивый, воровской, хлыстовский!
Поп, крепче позаткни мне рот
Колокольной землёй московскою!
8 июля 1916. Казанская

---

8
МОСКВА! — КАКОЙ ОГРОМНЫЙ...

— Москва! — Какой огромный
Странноприимный дом![15]
Всяк на Руси — бездомный.
Мы все к тебе придём.

Клеймо позорит плечи,
За голенищем нож.
Издалека-далече
Ты всё же позовёшь.

На каторжные клейма,
На всякую болесть —
Младенец Пантелеймон[16]
У нас, целитель, есть.

А вон за тою дверцей,
Куда народ валит, —
Там Иверское сердце
Червонное горит.[17]

И льётся аллилуйя[18]
На смуглые поля.
Я в грудь тебя целую,
Московская земля!
8 июля 1916. Казанская

---

9
КРАСНОЮ КИСТЬЮ...

Красною кистью
Рябина зажглась.[19]
Падали листья.
Я родилась.

Спорили сотни
Колоколов.
День был субботний:
Иоанн Богослов.[20]

Мне и доныне
Хочется грызть
Жаркой рябины
Горькую кисть.
16 августа 1916
Источник: М. И. Цветаева. Стихотворения и поэмы. — Л.: Советский писатель, Ленингр. отд-е, 1990 (Б-ка поэта. Большая серия).

1. «Стихи о Москве» — в цикле «Стихи о Москве» (1916) — восхищение столицей, любовь и нежность к нему, ощущение Москвы как святыни Отечества.
Цикл был вдохновлён поездкой зимой 1915 — 1916 г. в Петербург. Позднее Цветаева описала эту поездку в очерке «Нездешний вечер». Цикл стихотворений о Москве состоит из девяти произведений, написанных в 1916 году и напечатанных в первом выпуске сборника «Версты». (вернуться)

2. «Облака вокруг...» — стихотворение начинается с вертикали. Москва предстает православным величественным городом.
Но стихотворение адресовано не только Москве. Речь идет о первом ребенке М. Цветаевой, Ариадне. А. А. Саакянц пишет о воспоминании М. Цветаевой касательно рождения дочери: «Аля – Ариадна Эфрон – родилась 5 сентября 1912 г., в половине шестого утра под звон колоколов». С самого рождения дочь Цветаевой была связана с православной культурой. Лирическая героиня как бы оставляет свою дочь «царевать» после себя в Москве и дает указание:
Ты постом говей,
Не сурьми бровей...
Цветаева завершает стихотворение смертью лирической героини: «Вольный сон<…> на Ваганьковке». Смерть не представляется как нечто негативное: православная Москва и скорый первенец дают лирической героини успокоение и веру в будущее. Исходя из этого, четко прослеживается вертикаль – Цветаева возносится над Москвой, показывая ее еще нерожденному ребенку, а затем оказывается внизу, на знаменитом московском кладбище. (вернуться)

3. Семихолмие — «семихолмие», по которому предстоит ходить пешком наследнице лирической героини. Семь холмов Москвы, согласно путеводителю по Москве, называют семь географических возвышенностей в столице, во многом благодаря которым Москва называется третьим Римом. (вернуться)

4. «Из рук моих нерукотворный град...» — об этом стихотворении А. А. Саакянц пишет: «Цветаева "дарит" Мандельштаму свой город "семи холмов" и "сорока сороков" и как бы въяве показывает ему русскую историю, увековеченную в кремлевских усыпальницах».
Исследователь И.Г. Минералова считает, что М. Цветаева обращается через это стихотворение не только к О. Мандельштаму, но к творческому сообществу в целом: «Здесь она познакомилась с Вячеславом Ивановым, Михаилом Кузьминым, Алексеем Ремизовым, Сергеем Есениным, Оцупом Ивневым, Городецким, Мандельштамом и всем кругом петербургских поэтов.
М. Цветаева давно была знакома с творчеством Анны Ахматовой и Александра Блока — с ними у М. Цветаевой ассоциировался Петербург. Выступая в доме издателей, в гостиной, она дарила свою Москву Петербургу в лице именно этих поэтов».
Как и предыдущее, это стихотворение посвящено не только Москве. На этот раз лирическая героиня обращается к возлюбленному. (вернуться)

5. Где шапка православного снята... — это Спасская башня с ее фресками и иконой Спаса Нерукотворного, перед которой полагается снимать шапку. (вернуться)

6. «Нечаянная радость в саду» — так называется икона в маленькой церкви Константина и Елены, которая располагается в саду Московского Кремля.
Т. И. Радомская комментирует этот образ: «Образ Божьей матери «Нечаянная Радость» также особо почитаем русским народом <…> речь идет о церкви Благовещения в Кремле в Тайницком саду, где была эта икона. Пасху 1916 года Марина встречала там вместе с Мандельштамом, которому данное стихотворение посвящено». (вернуться)

7. «Мимо ночных башен...» — Е. Л. Лаврова пишет: «Первая мировая война разразилась, и мирная гармоничная картина городской жизни время от времени взрывается по двум причинам; одна из них – внешняя: отправка на фронт молодых солдат». Это объясняет резкий контраст между дневной, святой Москвой, и Москвой в ночи, готовой к военным действиям и полной пороков и страстей. Ночная Москва – страшное, земное место, подверженное страстям. (вернуться)

8. Иверская — Иверская часовня с иконой пресвятой Богородицы.
Облик святой женщины, воплощенный в образе часовни, заставляет лирическую героиню остановиться: «Ты озорство прикончи, да засвети свечу».
Иверская сравнивается с «золотым ларчиком», а ларец в церковной традиции – место, где хранятся ценные реликвии. (вернуться)

9. «Настанет день — печальный, говорят!..» — под стихотворением о собственной смерти Цветаева поставила конкретизирующую дату: первый день Пасхи – 11 апреля, 1916 г.
Согласно Библии, в этот день Мария Магдалина пришла к месту захоронения Иисуса Христа и засвидетельствовала его воскрешение: «По прошествии же субботы, на рассвете первого дня недели, пришла Мария Магдалина и другая Мария посмотреть гроб. Ангел же, обратив речь к женщинам, сказал: не бойтесь, ибо знаю, что вы ищете Иисуса распятого; Его нет здесь – Он воскрес, как сказал» [Матфея, 28: 1, 5, 6].
В день Пасхи героиня гибнет от гордости, и в этом видно ее раскаянье: она не могла жить в святой день. А. А. Саакянц отмечает, что это не смерть героини в целом, а смерть именно земная, для последующего духовного чистого воскрешения. (вернуться)

10. ...Новопреставленной болярыне Марине. — А. А. Саакянц пишет: «Героиня воображает картину своих собственных похорон; она едет в свой последний путь… "Прости, Господь, погибшей от гордыни Новопреставленной болярыне Марине"». Последние строки стихотворения в оригинале были изменены:
И ничего не надобно отныне
Новопреставленной болярыне Марине. (вернуться)

11. «Над городом, отвергнутым Петром...» — в 1712 году Пётр I перенёс столицу из Москвы в Петербург.r /> Помета Цветаевой под стихотворением, сделанная 23 февраля 1939 года: «NB! Никто не отвергал. Так. А ведь как — обиженно и заносчиво — и убедительно! — звучит».
Лирическая героиня утверждает «первенство Москвы» благодаря ее божественному началу – «сорок сороков церквей»:
Пока они гремят из синевы —
Неоспоримо первенство Москвы.
И целых сорок сороков церквей
Смеются над гордынею царей!
Москва в этом стихотворении сравнивается с женщиной, отвергнутой мужчиной – царем. Но она остается столицей с точки зрения высших сил. (вернуться)

12. «Над синевою подмосковных рощ...» — здесь есть уточняющая дата: Троицын день, 1916.
О. А. Клинг: «Нередкие у Цветаевой довольно пространные случаи датировки … становятся частью текста, по крайней мере, вступают в особое смысловое отношение с ним».
Здесь появляется мотив странничества и ощущение святости. А. А. Саакянц пишет: «Колокола завораживают и зовут; цветаевская героиня мечтает, уподобившись смиренным странникам, тронуться с ними "по старой по дороге по калужской"».
И. Ю. Богданова отмечает: «Странники символизируют веру, смирение и надежду. И пусть дорога «смывает и смывает имена», их назначение - «во тьме петь Бога». (вернуться)

13. Семь холмов – как семь колоколов! — 7-ое стихотворение из цикла "Стихи о Москве". Попытка осмыслить грандиозность Москвы (колокольное семихолмие). (вернуться)

14. ... во червонный день Иоанна родилась Богослова — лирическая героиня говорит о дне Иоанна Богослова, в который и родилась Цветаева.
Иоанн Богослов – один из апостолов Христа. День его памяти по церковному календарю приходился на 26 сентября, день рождения Цветаевой. (вернуться)

15. «Москва – какой огромный странноприимный дом...» — 8-ое стихотворение из цикла "Стихи о Москве".
Стихотворение снова опирается на мотив странничества, но на этот раз не сама лирическая героиня идет в Москву «калужскою дорогой», а туда идут странники со всей России. В конце стихотворения лирическая героиня признается в любви Москве. (вернуться)

16. «младенец Пантелеймон» — часовня Великомученика Пантелеймона. (вернуться)

17. «Там Иверское сердце /Червонное горит...» — Иверская церковь. (вернуться)

18. Аллилу́йя — хвала Господу; здесь имеется в виду пение при венчании. (вернуться)

19. «Красною кистью...» — Москва – город, являющийся ее малой Родиной, и вся Россия ассоциируются у лирической героини с образом рябины.
Рябина впервые появляется в этом стихотворении, а впоследствии часто употребляется М. Цветаевой в ее произведениях.
А. Саакянц пишет: «Горечью своего рождения в мир, своей "вытолкнутости" из круга людей, сиротства в "жизни, как она есть". Но эта горечь — врожденная, данная поэту в колыбель, сопровождающая его на всех дорогах жизни. Рябина — символ этого мироощущения, его овеществленность». Таким образом, рябина – не просто ассоциация лирической героини и самой М. Цветаевой с Россией, а конкретный предмет, который вызывает конкретные эмоции. А именно: яркость чувств и их одновременная горечь, которые от рождения даны поэту. (вернуться)

20. День был субботний: /Иоанн Богослов — лирическая героиня снова вспоминает день своего рождения – день Иоанна Богослова. (вернуться)