МЕРЫ ДЛИНЫ

До введения в 1925 году метрической системы мер и международной системы единиц в России действовали так называемые русские меры, которые постоянно встречаются в произведениях дореволюционной литературы. Нередко эти термины при чтении не вызывают у современного читателя никакого определенного представления.

Очень полезно разобраться и в них. Начнем с мер длины.

Слово «ВЕРШОК» знакомо каждому — нечто короткое, незначительное. О человеке незрелом, малыше до сих пор говорят: «От горшка два вершка». Слово происходит от «верх», то есть росток, всход — стебелек, пробившийся из земли. Мера вершка равна приблизительно 4,45 см.

Отправляясь к старухе-процентщице, «чтобы подвесить топор к пальто изнутри, Раскольников из рубашки выдрал тесьму в вершок шириной и вершков в восемь длиной». Такая тесьма тяжелый топор удержала (роман Достоевского «Преступление и наказание»).

Гринев, пишет Савельич его родителям, «ранен в грудь на полтора вершка», то есть более чем на шесть с половиной сантиметров.

О каторжниках в «Записках из мертвого дома» Достоевского: «На спине у каждого вышит черный круг вершка два в диаметре», то есть 9 сантиметров.

В романе «Воскресение» Л. Толстого в дверях тюремных камер «дырочки-глазки — в полвершка в диаметре».

Все это понятно. Но почему же тогда в «Муму» Тургенева о глухонемом богатыре дворнике Герасиме говорится, что он был «мужчина двенадцати вершков роста»? Стало быть, рост Герасима едва превышал полметра?

Но такая «несуразность» встретилась не только у Тургенева! Вот и в «Идиоте» Достоевского читаем о том, что в компании Рогожина явился «какой-то огромный, вершков двенадцати, господин».

Рослая сестра старухи-процентщицы Лизавета в «Преступлении и наказании» была «по крайней мере, восьми вершков росту».

В этом же романе Раскольников насмешливо называет своего приятеля, долговязого Разумихина, влюбленного в Дуню, «Ромео десяти вершков росту».

В «Сказке для детей» Лермонтова о величавом старике — хозяине большого дома говорится: «Он ростом был двенадцати вершков».

Двенадцати— и пятнадцативершковые гиганты обнаруживаются в русской литературе в изобилии. В «Что делать?» Н.Г. Чернышевского: «Никитушка Ломов, бурлак, был гигант 15 вершков росту, весил 15 пудов». О Головане, герое рассказа Лескова «Несмертельный Голован», узнаем: «В нем было, как в Петре Великом, пятнадцать вершков».

В чем тут секрет?

Дело в том, что в старину рост человека часто определялся в вершках свыше обязательных для нормального человека двух аршин (то есть 1 м 42 см). Таким образом, рост Герасима в «Муму» постигал 1 метра 95 см, рост Никитушки Ломова почти 2 м 09 см и т. д. Остальные примеры нетрудно перевести в сантиметры с помощью несложных арифметических действий по формуле: вершки в сантиметрах плюс 142 см.

В пьесе Горького «Мещане» машинист Нил притворяется, что не знает этого общеизвестного в те времена правила. Издеваясь над Еленой, которая хвалится тем, что муж ее «был двенадцати вершков роста», Нил замечает: «Он был так низок?» Современному зрителю смысл этой насмешки уже неясен.

Это же правило касалось и роста лошадей. «Лошади были крупные, четырехвершковые», — пишет С. Т. Аксаков в «Детских годах Багрова-внука». Разумеется, это не значит, что рост их равнялся 18 сантиметрам.

ПЯДЬ равнялась расстоянию между концами растянутых большого и указательного пальцев. Конечно, у разных людей это расстояние было разным, мера пяди не могла быть точной. Договорились, чтобы пядь принимать за 4 вершка или за четверть аршина, но в практике эта мера применялась редко. Поэтому слово «пядь» и его вариант «пядень» в литературе встречается не в прямом, а в переносном значении, например, в поговорках «семи пядей во лбу», то есть высоколобый, очень умный, «ни пяди не уступлю» — не уступлю даже в самом малом и т.п. В драме А. К. Толстого «Царь Федор Иоаннович» Борис Годунов говорит: «Королю ни пяди / Не уступили русской мы земли». Пугачев в «Капитанской дочке» Пушкина восклицает: «Кто из моих людей смеет обижать сироту?.. Будь он семи пядень во лбу, а от суда моего не уйдет».

Гораздо шире была распространена такая мера длины, как АРШИН, равный 16 вершкам (четырем пядям), или 71 сантиметру. Слово было заимствовано у татар, в чьем языке означает локоть как меру длины. Знание длины аршина в сантиметрах поможет представить нам многие описания у классиков.

«Молодые отпрыски, еще не успевшие вытянуться выше аршина, окружали своими тонкими, гладкими стебельками почерневшие, низкие пни» (Тургенев. Касьян с Красивой Мечи).

У Некрасова: «Наши реченьки водой / Налились на три аршина» — половодье весьма значительное.

У Пушкина в «Сказке о царе Салтане» о царевиче Гвидоне сказано: «Сына Бог им дал в аршин». Тут, конечно, сказочное преувеличение: рост новорожденного ребенка редко превышает 55 см.

Мать Смердякова («Братья Карамазовы» Достоевского) «была очень малого роста девка, „двух аршин с малым“, как умилительно вспоминали о ней после ее смерти многие из богомольных старушек… города».

Сейчас ткань в магазинах отмеряют метровой линейкой, до революции меряли линейкой длиной в аршин с нанесенными на ней делениями — вершками. Такая линейка тоже называлась аршином. Отсюда выражение «как аршин проглотил» — о человеке, который держится неестественно прямо. «На свой аршин мерить» — оценивать что-либо по собственным критериям. О том, что аршины-линейки бывали разной длины, свидетельствует и рассказ Горького «Нилушка», где торговец Вологонов «стучит в переборку обмызганным аршином, в котором не более пятнадцати вершков». Теперь мы твердо знаем, что законная длина аршина — 16 вершков.

В «Господах Головлевых» Салтыкова-Щедрина говорится, что в имении Головлевых «караси больше чем в пол-аршина есть» — явное преувеличение. А пастух в рассказе Чехова «Свирель» хвалится: «В нашей Песчанке, помню, щука в аршин ловилась…»

Помните сцену скачек в «Анне Карениной»? Там препятствия на ипподроме — запруженная река в три аршина шириною, канавка с водою в два аршина… При скачке через канавку Вронский сделал неправильное движение, повлекшее его падение с лошади.

В романе Л. Толстого «Воскресение» описано свидание в тюрьме: заключенных от посетителей отделяют две сетки, расстояние между которыми три аршина (то есть более двух метров). Неудивительно, что при общем гуле расслышать слова собеседников очень трудно.

САЖЕНЬ равна трем аршинам, или 2,13 метра.

Младший сын Тараса Бульбы — Андрий был ростом «ровно в сажень». Такой рост очень редок, туг, бесспорно, преувеличение, нередкое у Гоголя. Собакевич хвалится своим умершим плотником Степаном Пробкой, который якобы был трех аршин с вершком ростом.

Еще более сильное, образное преувеличение в характеристике, которую Хлестова в «Горе от ума» дает полковнику Скалозубу: «…Трех сажень удалец…» Три сажени — почти шесть с половиной метров.

Весьма важно представить себе при чтении «Войны и мира» «пустое пространство сажен в триста», отделявшее русский эскадрон от французских войск.

Помня, что такое сажень, мы легко представим себе меткость одного из персонажей романа «Евгений Онегин» Зарецкого, который в молодости «в туз из пистолета / В пяти саженях попадал». Именно его Ленский пригласил быть своим секундантом на печально закончившейся дуэли.

Кто не знает с детства стихотворения Некрасова «Дедушка Мазай и зайцы»! Там есть такие строки:

С каждой минутой вода подбиралась
К бедным зверкам: уж под ними осталось
Меньше аршина земли в ширину,
Меньше сажени в длину.

Положение и в самом деле катастрофическое: представьте себе островок площадью менее чем 0,71 Х 2,13 метра! Дедушка Мазай пришел на помощь косым как нельзя вовремя.

Особый драматизм приобретает сажень как вертикаль — преодолеть ее нелегко, даже спрыгнуть с саженной, а тем более с двухсаженной высоты страшновато. В повести Лермонтова «Вадим» на пути к уединенной пещере находится обрыв высотой в две сажени: «Должно надеяться на твердость ног своих, чтобы спрыгнуть туда; как ни говори, две сажени не шутка».

По требованию своенравной Зинаиды юный герой повести Тургенева «Первая любовь» прыгает со стены около двух саженей вышины: «Я пришелся о землю ногами, но толчок был так силен, что и не мог удержаться; я упал и на мгновенье лишился сознанья».

Неудивительно: ведь это прыжок с высоты второго этажа!

В «Тамани» Лермонтова не умеющий плавать Печорин чуть было не был вытолкнут из лодки на расстоянии около 50 саженей (то есть более 100 метров) от берега.

До сих пор о широкоплечем говорят: «У него КОСАЯ САЖЕНЬ в плечах». Умерший сын Касьяновны в стихотворении Некрасова «В деревне» был «Росту большого, рука что железная, / Плечи — косая сажень». В отличие от обычной сажени, равной трем аршинам, косая сажень равнялась расстоянию от конца большого пальца правой ноги до конца среднего пальца поднятой вверх левой руки. Таким образом, косая сажень была несколько более обычной, но выражение это не следует понимать буквально, столь широких плеч, конечно, ни у кого не бывало, тут гипербола.

ВЕРСТА — самая крупная русская мера длины, измерялись ею не предметы, а большие расстояния, дороги, реки и т.п. Поэтому называли ее путевой мерой.

Верста составляла 500 саженей, или 1,06 километра. Имение Простаковой в «Недоросле» Д.И. Фонвизина находилось в трех верстах от города. Учителя Митрофанушки приходили к нему на уроки пешком, то есть проделывали в день туда и обратно более шести километров.

Но это пустяки, если вспомнить сухопарого мужичка — посыльного Лаврецких («Дворянское гнездо» Тургенева), умевшего ходить в сутки по 60 верст, то есть почти по 70 километров.

Имение Манилова («Мертвые души») — в 15 верстах от городской заставы. От имения Одинцовой до имения Базаровых («Отцы и дети») — 25 верст. «До Мокрого было 20 верст с небольшим» («Братья Карамазовы»).

Вовсе не рекомендуется каждый раз браться за карандаш и подсчитывать точное расстояние в километрах. Абсолютная точность здесь не нужна. Достаточно запомнить, что верста лишь немногим более километра, поэтому проще уподобить старую меру новой, что облегчит представление о названных расстояниях.

Слово «верста» имело и другое значение — ВЕРСТОВОЙ СТОЛБ. Для того, чтобы лучше их заметить, красились они обычно косыми полосами в две краски — белую и темную, чаще всего черную, а между ними проходила узкая оранжевая полоса. Именно о таких верстах писал Пушкин в стихотворении «Зимняя дорога»:

Глушь и снег… Навстречу мне
Только версты полосаты
Попадаются одне.

Отсюда же выражение КОЛОМЕНСКАЯ ВЕРСТА — об очень рослом человеке. Происходит оно от высоких верстовых столбов, расставленных по указу царя Алексея Михайловича между Москвой и селом Коломенским, где находился его дворец.

В заключение — небольшая таблица перевода русских линейных мер в метрические (без пяди).

1 вершок = 4,45 сантиметра.
1 аршин = 16 вершкам = 71 сантиметру.
1 сажень = 3 аршинам = 2,13 метра.
1 верста = 500 саженям = 1,06 километра.