Пушкин А. С.
на сайте
"К уроку литературы"

К***[1]

Я помню чудное мгновенье:
Передо мной явилась ты,
Как мимолетное виденье,
Как гений чистой красоты.

В томленьях грусти безнадежной,
В тревогах шумной суеты,
Звучал мне долго голос нежный
И снились милые черты.

Шли годы. Бурь порыв мятежный
Рассеял прежние мечты,
И я забыл твой голос нежный,
Твои небесные черты.

В глуши, во мраке заточенья
Тянулись тихо дни мои
Без божества, без вдохновенья,
Без слез, без жизни, без любви.

Душе настало пробужденье:
И вот опять явилась ты,
Как мимолетное виденье,
Как гений чистой красоты.

И сердце бьется в упоенье,
И для него воскресли вновь
И божество, и вдохновенье,
И жизнь, и слезы, и любовь.
1825 (стр. 238)




19 октября [2]

Роняет лес багряный свой убор,
Сребрит мороз увянувшее поле,
Проглянет день как будто поневоле
И скроется за край окружных гор.
Пылай, камин, в моей пустынной келье;
А ты, вино, осенней стужи друг,
Пролей мне в грудь отрадное похмелье,
Минутное забвенье горьких мук.

Печален я: со мною друга нет,
С кем долгую запил бы я разлуку,
Кому бы мог пожать от сердца руку
И пожелать веселых много лет.
Я пью один; вотще воображенье
Вокруг меня товарищей зовет;
Знакомое не слышно приближенье,
И милого душа моя не ждет.

Я пью один, и на брегах Невы
Меня друзья сегодня именуют...
Но многие ль и там из вас пируют?
Еще кого не досчитались вы?
Кто изменил пленительной привычке?
Кого от вас увлек холодный свет?
Чей глас умолк на братской перекличке?
Кто не пришел? Кого меж вами нет?

Он не пришел, кудрявый наш певец,[3]
С огнем в очах, с гитарой сладкогласной:
Под миртами Италии прекрасной
Он тихо спит, и дружеский резец
Не начертал над русскою могилой
Слов несколько на языке родном,
Чтоб некогда нашел привет унылый
Сын севера, бродя в краю чужом.

Сидишь ли ты в кругу своих друзей,
Чужих небес любовник беспокойный?[4]
Иль снова ты проходишь тропик знойный
И вечный лед полунощных морей?
Счастливый путь!.. С лицейского порога
Ты на корабль перешагнул шутя,
И с той поры в морях твоя дорога,
О волн и бурь любимое дитя!

Ты сохранил в блуждающей судьбе
Прекрасных лет первоначальны нравы:
Лицейский шум, лицейские забавы
Средь бурных волн мечталися тебе;
Ты простирал из-за моря нам руку,
Ты нас одних в младой душе носил
И повторял: «На долгую разлуку[5]
Нас тайный рок, быть может, осудил!»

Друзья мои, прекрасен наш союз!
Он, как душа, неразделим и вечен –
Неколебим, свободен и беспечен,
Срастался он под сенью дружных муз.
Куда бы нас ни бросила судьбина
И счастие куда б ни повело,
Всё те же мы: нам целый мир чужбина;
Отечество нам Царское Село.

Из края в край преследуем грозой,
Запутанный в сетях судьбы суровой,
Я с трепетом на лоно дружбы новой,
Устав, приник ласкающей главой...
С мольбой моей печальной и мятежной,
С доверчивой надеждой первых лет,
Друзьям иным душой предался нежной;
Но горек был небратский их привет.[6]

И ныне здесь, в забытой сей глуши,
В обители пустынных вьюг и хлада,
Мне сладкая готовилась отрада:
Троих из вас, друзей моей души,
Здесь обнял я. Поэта дом опальный,
О Пущин мой, ты первый посетил;[7]
Ты усладил изгнанья день печальный,
Ты в день его Лицея превратил.

Ты, Горчаков[8], счастливец с первых дней,
Хвала тебе – фортуны блеск холодный
Не изменил души твоей свободной:
Всё тот же ты для чести и друзей.
Нам разный путь судьбой назначен строгой;
Ступая в жизнь, мы быстро разошлись:
Но невзначай проселочной дорогой
Мы встретились и братски обнялись.

Когда постиг меня судьбины гнев,
Для всех чужой, как сирота бездомный,
Под бурею главой поник я томной
И ждал тебя, вещун пермесских дев[9],
И ты пришел, сын лени вдохновенный,
О Дельвиг мой: твой голос пробудил[10]
Сердечный жар, так долго усыпленный,
И бодро я судьбу благословил.

С младенчества дух песен в нас горел,
И дивное волненье мы познали;
С младенчества две музы к нам летали,
И сладок был их лаской наш удел:
Но я любил уже рукоплесканья,
Ты, гордый, пел для муз и для души;
Свой дар, как жизнь, я тратил без вниманья,
Ты гений свой воспитывал в тиши.

Служенье муз не терпит суеты;
Прекрасное должно быть величаво:
Но юность нам советует лукаво,
И шумные нас радуют мечты...
Опомнимся – но поздно! и уныло
Глядим назад, следов не видя там.
Скажи, Вильгельм[11], не то ль и с нами было,
Мой брат родной по музе, по судьбам?

Пора, пора! душевных наших мук
Не стоит мир; оставим заблужденья!
Сокроем жизнь под сень уединенья!
Я жду тебя, мой запоздалый друг –
Приди; огнем волшебного рассказа
Сердечные преданья оживи;
Поговорим о бурных днях Кавказа,
О Шиллере[12], о славе, о любви.

Пора и мне... пируйте, о друзья!
Предчувствую отрадное свиданье;
Запомните ж поэта предсказанье:
Промчится год, и с вами снова я,
Исполнится завет моих мечтаний;
Промчится год, и я явлюся к вам!
О, сколько слез и сколько восклицаний,
И сколько чаш, подъятых к небесам!

И первую полней, друзья, полней!
И всю до дна в честь нашего союза!
Благослови, ликующая муза,
Благослови: да здравствует Лицей!
Наставникам, хранившим юность нашу,
Всем честию, и мертвым и живым,
К устам подъяв признательную чашу,
Не помня зла, за благо воздадим.

Полней, полней! и, сердцем возгоря,
Опять до дна, до капли выпивайте!
Но за кого? о други, угадайте...
Ура, наш царь! так! выпьем за царя.
Он человек! им властвует мгновенье.
Он раб молвы, сомнений и страстей;
Простим ему неправое гоненье:
Он взял Париж, он основал Лицей.

Пируйте же, пока еще мы тут!
Увы, наш круг час от часу редеет;
Кто в гробе спит, кто дальный сиротеет;
Судьба глядит, мы вянем; дни бегут;
Невидимо склоняясь и хладея,
Мы близимся к началу своему...
Кому ж из нас под старость день Лицея
Торжествовать придется одному?[13]

Несчастный друг! средь новых поколений
Докучный гость и лишний, и чужой,
Он вспомнит нас и дни соединений,
Закрыв глаза дрожащею рукой...
Пускай же он с отрадой хоть печальной
Тогда сей день за чашей проведет,
Как ныне я, затворник ваш опальный,
Его провел без горя и забот.
1825 (стр. 244-247)




Зимний вечер[14]

Буря мглою небо кроет,
Вихри снежные крутя;
То, как зверь, она завоет,
То заплачет, как дитя,
То по кровле обветшалой
Вдруг соломой зашумит,
То, как путник запоздалый,
К нам в окошко застучит.

Наша ветхая лачужка
И печальна и темна.
Что же ты, моя старушка,[15]
Приумолкла у окна?
Или бури завываньем
Ты, мой друг, утомлена,
Или дремлешь под жужжаньем
Своего веретена?[16]

Выпьем, добрая подружка
Бедной юности моей,
Выпьем с горя; где же кружка?
Сердцу будет веселей.
Спой мне песню, как синица
Тихо за морем жила;
Спой мне песню, как девица
За водой поутру шла.

Буря мглою небо кроет,
Вихри снежные крутя;
То, как зверь, она завоет,
То заплачет, как дитя.
Выпьем, добрая подружка
Бедной юности моей,
Выпьем с горя: где же кружка?
Сердцу будет веселей.
1825 (стр. 258)



Пророк[17]

Духовной жаждою томим,
В пустыне мрачной я влачился, –
И шестикрылый серафим[18]
На перепутье мне явился.
Перстами[19] легкими как сон
Моих зениц[20] коснулся он.
Отверзлись вещие зеницы,
Как у испуганной орлицы.
Моих ушей коснулся он, –
И их наполнил шум и звон:
И внял я неба содроганье,
И горний ангелов полет,[21]
И гад морских подводный ход,
И дольней лозы прозябанье.
И он к устам моим приник,
И вырвал грешный мой язык,
И празднословный и лукавый,
И жало мудрыя змеи
В уста[22] замершие мои
Вложил десницею[23] кровавой.
И он мне грудь рассек мечом,
И сердце трепетное вынул,
И угль, пылающий огнем,
Во грудь отверстую водвинул.
Как труп в пустыне я лежал,
И бога глас ко мне воззвал:
«Восстань, пророк, и виждь, и внемли,
Исполнись волею моей,
И, обходя моря и земли,
Глаголом[24] жги сердца людей».
1826 (стр. 304)



И.И.Пущину[25]

Мой первый друг, мой друг бесценный!
И я судьбу благословил,
Когда мой двор уединенный,
Печальным снегом занесенный,
Твой колокольчик огласил.[26]
Молю святое провиденье:
Да голос мой душе твоей
Дарует то же утешенье,
Да озарит он заточенье
Лучом лицейских ясных дней![27]
1826 (стр. 306)




Няне[28]

Подруга дней моих суровых,
Голубка дряхлая моя!
Одна в глуши лесов сосновых
Давно, давно ты ждешь меня.
Ты под окном своей светлицы[29]
Горюешь, будто на часах,
И медлят поминутно спицы
В твоих наморщенных руках.
Глядишь в забытые вороты
На черный отдаленный путь;
Тоска, предчувствия, заботы
Теснят твою всечасно грудь.
То чудится тебе ..........
1826 (стр. 315)


Т. 3. Стихотворения, 1827–1836. – 1977*


Во глубине сибирских руд...[30]

Во глубине сибирских руд
Храните гордое терпенье,
Не пропадет ваш скорбный труд
И дум высокое стремленье.

Несчастью верная сестра,
Надежда в мрачном подземелье
Разбудит бодрость и веселье,
Придет желанная пора:

Любовь и дружество до вас
Дойдут сквозь мрачные затворы,
Как в ваши каторжные норы
Доходит мой свободный глас.

Оковы тяжкие падут,
Темницы рухнут – и свобода
Вас примет радостно у входа,
И братья меч вам отдадут.
1827 (стр. 7)



Арион[31]

Нас было много на челне;[32]
Иные парус напрягали,
Другие дружно упирали
В глубь мощны веслы. В тишине
На руль склонясь, наш кормщик[33] умный
В молчанье правил грузный челн;
А я – беспечной веры полн,—
Пловцам я пел... Вдруг лоно волн
Измял с налету вихорь шумный...
Погиб и кормщик и пловец!–
Лишь я, таинственный певец,
На берег выброшен грозою,
Я гимны прежние пою
И ризу[34] влажную мою
Сушу на солнце под скалою.
1827 (стр. 15)



Поэт[35]

Пока не требует поэта
К священной жертве Аполлон,[36]
В заботах суетного света
Он малодушно погружен;
Молчит его святая лира;[37]
Душа вкушает хладный сон,
И меж детей ничтожных мира,
Быть может, всех ничтожней он.

Но лишь божественный глагол[38]
До слуха чуткого коснется,
Душа поэта встрепенется,
Как пробудившийся орел.
Тоскует он в забавах мира,
Людской чуждается молвы,
К ногам народного кумира
Не клонит гордой головы;
Бежит он, дикий и суровый,
И звуков и смятенья полн,
На берега пустынных волн,
В широкошумные дубровы...[39]
1827 (стр. 23)



Талисман[40]

Там, где море вечно плещет
На пустынные скалы,
Где луна теплее блещет
В сладкий час вечерней мглы,
Где, в гаремах наслаждаясь,
Дни проводит мусульман,
Там волшебница, ласкаясь,
Мне вручила талисман.

И, ласкаясь, говорила:
«Сохрани мой талисман:
В нем таинственная сила!
Он тебе любовью дан.
От недуга, от могилы,
В бурю, в грозный ураган,
Головы твоей, мой милый,
Не спасет мой талисман.

И богатствами Востока
Он тебя не одарит,
И поклонников пророка
Он тебе не покорит;
И тебя на лоно друга,
От печальных чуждых стран,
В край родной на север с юга
Не умчит мой талисман...

Но когда коварны очи
Очаруют вдруг тебя,
Иль уста во мраке ночи
Поцелуют не любя –

Милый друг! от преступленья,
От сердечных новых ран,
От измены, от забвенья
Сохранит мой талисман!»
1827 (стр. 35–36)

*Источник: Пушкин А. С. Полное собрание сочинений: В 10 т. – Л.: Наука. Ленингр. отд-ние, 1977–1979. Т. 2. Стихотворения, 1820–1826. – 1977;
Т. 3. Стихотворения, 1827–1836. – 1977.

1. К*** – Я помню чудное мгновенье... Напечатано в «Северных цветах» на 1827 год.
Стихи были вручены Пушкиным Анне Петровне Керн 19 июля 1825 г. в день ее отъезда из Тригорского. А. П. Керн (1800—1879) — племянница П. А. Осиповой; летом 1825 г. гостила в Тригорском и здесь постоянно встречалась с Пушкиным, а после отъезда была с ним в переписке (см. письма Пушкина в т. X). Впервые Пушкин встретился с ней в доме Олениных в 1819 г. (вернуться)

2. 19 ОКТЯБРЯ – напечатано в «Северных цветах» на 1827 год, с заменой всех имен звездочками (см. письмо Бенкендорфу от 22 марта 1827 г.). Кроме того, по цензурным условиям пропущено восемь стихов, начиная с «Полней, полней! и, сердцем возгоря».
19 октября (1811 года) – день открытия Лицея (см. подробнее о Лицее). Эту годовщину лицеисты ежегодно справляли. (вернуться)

3. «Он не пришел, кудрявый наш певец – Николай Александрович Корсаков. Он умер в Италии в 1820 г. (вернуться)

4. «Чужих небес любовник беспокойный» – Федор Федорович Матюшкин (1799–1872), моряк. С 1817 по 1819 г. плавал к берегам Камчатки; с 1820 по 1824 г. принимал участие в экспедиции для описания берегов Ледовитого океана; в августе 1825 г. отправился в кругосветное плавание. (вернуться)

5. «На долгую разлуку...» – цитата из прощальной песни А. А. Дельвига, (см. о Дельвиге на сайте "К уроку литературы") сочиненной по случаю окончания Лицея:
Судьба на вечную разлуку,
Быть может, съединила нас.
Дельвиг Антон Антонович (1798–1831) – друг Пушкина с лицейских лет. (вернуться)

6. «Но горек был небратский их привет» – о предательской дружбе Ф. Толстого и других в 1820 г. (прим. к стих. «Эпиграмма» — «В жизни мрачной и презренной...» — т. 1), а затем А. Н. Раевского (стих. «Коварность»). (вернуться)

7. «О Пущин мой, ты первый посетил» – Пущин (см. о Пущине на сайте "К уроку литературы") был в Михайловском у Пушкина 11 января 1825 г. Он рассказал позднее об этом посещении в своих «Записках о Пушкине». (вернуться)

8. Горчаков – А. М. Горчаков встретился с Пушкиным у своего дяди, А. Н. Пещурова, в имении Лямоново, недалеко от Михайловского, летом 1825 г. (вернуться)

9. Пермесские девы – музы Пермесса. (Пермесс – река в Беотии в Древней Греции у горы Геликон. Получила название по имени героя Пермесса, отца нимфы Аганиппы. (вернуться)

10. «...твой голос пробудил...» – Дельвиг гостил у Пушкина в Михайловском в апреле 1825 г. (вернуться)

11. Вильгельм – В. Кюхельбекер. В 1821–1822 гг. он служил на Кавказе.
Вильгельм Карлович Кюхельбекер (1797 – 1846) – лицейский друг Пушкина (см. о Кюхельбекере на сайте "К уроку литературы"). (вернуться)

12. Шиллер – Иоганн Кристоф Фридрих Шиллер (Johann Christoph Friedrich Schiller) (1759 – 1805) – немецкий поэт, философ, историк и драматург. (вернуться)

13. «...придется одному...» – пережил всех товарищей по выпуску А. М. Горчаков, умерший 84 лет. (вернуться)

14. ЗИМНИЙ ВЕЧЕР – напечатано в «Северных цветах» на 1830 год. (вернуться)

15. Моя старушка – няня Пушкина Арина Родионовна.
Ари́на Родио́новна Я́ковлева (10 [21] апреля 1758 – 31 июля [12 августа] 1828) – крепостная, принадлежавшая семье Ганнибалов, няня Александра Сергеевича Пушкина, кормилица его старшей сестры Ольги. (вернуться)

16. Веретено́ – приспособление для ручного прядения пряжи, одно из древнейших средств производства. Деревянная точёная палочка, оттянутая в острие к верхнему концу и утолщённая к нижней трети. (вернуться)

17. ПРОРОК – напечатано в «Московском вестнике», 1828 г., № 3. Написано 8 сентября 1826. Взяв в основу стихотворения отдельные мотивы VI главы библейской книги пророка Исайи, Пушкин далеко уходит от библейского сюжета, изображая иносказательно пророческое назначение поэта. Имеются сведения, что «Пророк» входил в цикл стихотворений политического характера, но остальные стихотворения этого цикла до нас не дошли.
Пророк – в религии: избранник Бога на земле, открывающий его волю и смысл истории – прошедшее, настоящее и будущее. (вернуться)

18. шестикрылый серафим – в христианской мифологии серафимами назывались ангелы (высший ангельский чин), особо приближенные к Богу и его прославляющие. Древнееврейское слово «сараф» имеет несколько значений: пылающий, огненный; змей, летающий змей, змееподобная молния; летающий дракон или грифон. (вернуться)

19. перстами – перст (устар., поэт.) – палец на руке. (вернуться)

20. зениц – зени́ца (книжн., устар.) – то же, что зрачок, глаз. (вернуться)

21. горний ангелов полет – горний (церк.-книжн., поэт. устар.) – находящийся в вышине.(вернуться)

22. уста (книжн., устар.) – рот, губы. (вернуться)

23. десница (книжн., устар.) – правая рука. (вернуться)

24. глаголом – глагол (книжн., устар.) – слово. (вернуться)

25. И. И. ПУЩИНУ – Мой первый друг, мой друг бесценный! При жизни Пушкина не печаталось. Написано 13 декабря 1826, во Пскове. (см. о Пущине на сайте "К уроку литературы")
Стихотворение было переслано Пущину в Сибирь на каторгу (см. портрет работы Н.А.Бестужева ниже) вместе с посланием декабристам «Во глубине сибирских руд». Для первой строфы этого стихотворения Пушкин взял без изменений 5 первых стихов неоконченного послания Пущину, писанного еще в 1825 г. См. «Из ранних редакций». (вернуться)

26. Твой колокольчик огласил – Пущин был в Михайловском у Пушкина 11 января 1825 г. Он рассказал позднее об этом посещении в своих «Записках о Пушкине». (вернуться)

27. лицейских ясных дней – Императорский Царскосельский Лицей – одно из передовых привилегированных учебных заведений России 1-ой четверти XIX века (основанный Императором Александром I в 1811 году для детей дворян). Пушкин воспитывался здесь с 1811 по 1817 год. (см. подробнее о Лицее). (вернуться)

28. НЯНЕ – Подруга дней моих суровых (стр. 315). Неоконченный отрывок. Стихи обращены к Арине Родионовне. При жизни Пушкина напечатано не было. Датируется концом сентября — октябрем 1826 г.
Ари́на Родио́новна Я́ковлева (10 [21] апреля 1758 – 31 июля [12 августа] 1828) – крепостная, принадлежавшая семье Ганнибалов, няня Александра Сергеевича Пушкина, кормилица его старшей сестры Ольги. (вернуться)

29.Светлица – светлая парадная комната в доме. (вернуться)

30. ВО ГЛУБИНЕ СИБИРСКИХ РУД... – стихотворение распространилось в списках. Пушкин передал его Александре Григорьевне Муравьевой, отъезжавшей из Москвы к мужу на каторгу в начале января 1827 г. (см. на сайте "К уроку литературы" страницу "Восстание 14 декабря 1825 года"). Датируется концом декабря 1826 г. – первыми числами января (не позднее 4-го) 1827 г. Кроме заглавия, имелся подзаголовок „(Послание в Петровский Завод; во 2 т. П[олярной] З[везды] озаглавлено в Сибирь)“. К словам „Петровский Завод“ был знак сноски, в которой сообщаются сведения о Петровском Заводе, Читинском остроге и коменданте Лепарском.
(см. портрет А.Г.Муравьевой ниже)
Известен стихотворный ответ А. Одоевского на послание Пушкина:
Струн вещих пламенные звуки
До слуха нашего дошли,
К мечам рванулись наши руки,
Но лишь оковы обрели.
Но будь спокоен, бард: цепями,
Своей судьбой гордимся мы
И за затворами тюрьмы
В душе смеемся над царями.
Наш скорбный труд не пропадет:
Из искры возгорится пламя,
И просвещенный наш народ
Сберется под святое знамя.
Мечи скуем мы из цепей
И вновь зажжем огонь свободы,
И с нею грянем на царей.
И радостно вздохнут народы.
Одоевский Александр Иванович (1802–1839) – русский поэт, декабрист. (вернуться)

31. АРИОН – напечатано в «Северных цветах» на 1828 год. Написано 16 июля 1827 г.
Пушкин далеко отступил от традиционной формы мифа об Арионе, чудесно спасенном дельфином. Имя Ариона понадобилось ему, чтобы прикрыть истинный смысл стихотворения, рисующего судьбу друзей-декабристов и самого поэта. (вернуться)

32. Чёлн – 1. небольшая лодка, выдолбленная из ствола дерева. 2. разг. любая лодка. (вернуться)

33. Кормщик – рулевой на судне ( устар.). (вернуться)

34. Риза – (церк.) одежда, одеянье, платье вообще, особенно верхнее. (вернуться)

35. ПОЭТ – Пока не требует поэта... Напечатано в «Московском вестнике», 1827 г., № 23. Написано 15 августа 1827 г. в Михайловском. (вернуться)

36. Аполлон – божество солнца, сын Зевса и Лето (Латоны), брат-близнец богини Артемиды. Аполлон считался также богом музыки и искусств. (вернуться)

37. Лира – древнегреческий струнный щипковый музыкальный инструмент, игрой на котором сопровождалось исполнение эпической и лирической поэзии. Употр. как символ поэзии, поэтического творчества, поэтического вдохновения. Лира была атрибутом Аполлона. Кроме того, лира — атрибут персонифицированной Поэзии и Эрато — музы лирической поэзии.(вернуться)

38. Глагол (книжн., устар.) – слово. (вернуться)

39. Дубровы дубравы (поэт. устар. и обл.) – лиственный лес, дубовая роща. (вернуться)

40. ТАЛИСМАН – напечатано в «Альбоме северных муз» на 1828 год. Написано 6 ноября 1827 г., ночью. (вернуться)

(вернуться)

Иван Иванович Пущин (1798 – 1859) – декабрист, коллежский асессор. Товарищ Пушкина по Лицею, ближайший его друг. (вернуться)

Муравьева Александра Григорьевна, урожд. графиня Чернышева (1804 – 22.11.1832) – сестра З.Г.Чернышева, с 22 февраля 1823 г. жена Н.М.Муравьева (см. портрет работы Н.А.Бестужева ниже). Приехала за мужем в Читинский острог в феврале 1827 г. и умерла в Петровском заводе. (вернуться к комментарию)

Муравьев Никита Михайлович (9.12.1796 – 28.04.1843) – участник Отечественной войны, поручик гв. Генерального штаба, позднее капитан; член Союза спасения, Союза благоденствия и Северного общества. Осужден к 20 годам каторги. Общение Пушкина с Муравьевым относится к лицейскому и петербургскому периоду жизни поэта; они встречались в Лицее, «Арзамасе», членами которого состояли. Муравьев упомянут в X главе «Евгения Онегина».