Мечта для человека – ориентир на жизненном пути. Мечта является основой и началом многих великих свершений. Широко известны разнообразные примеры благородных и светлых мечтаний, благодаря которым мир преображался на протяжении своей истории и становился лучше. Однако с незапамятных времен человечество знало и о другой стороне опасного увлечения мечтой – о болезненном фанатизме, о потери связи с реальностью, о разрушительных результатах деятельности людей, одержимых единственной целью и не
видящих жизни за пределами своей мечты. «Пускаясь в фантазии, мы не должны упускать из виду действительность», – говорил американский мультипликатор и режиссер Уолт Дисней.
Безусловно, человек, которого мир признал великим мечтателем, сумевшим воплотить свою детскую мечту в жизнь, не понаслышке знал, где кроется опасность чрезмерной поглощенности фантазиями. Мировая культура, начиная с мифологии и заканчивая литературой новейшего времени, нередко обращалась к теме гибельности всепоглощающей мечты, ухода от действительности в мир иллюзий.
Обратимся к роману «Шпиль», одному из самых сложных и неоднозначных произведений английского писателя Уильяма Голдинга.
Ключевыми элементами в структуре этого произведения (название отсылает к
библейскому преданию о Вавилонской башне), являются столь свойственные мифу
парадоксы и противопоставления. Условно роман можно рассматривать как
противопоставление двух начал – мечты, воплощенной в видениях и мыслях настоятеля
Джослина, и реальности, которую представляют все остальные персонажи романа,
скептически относящиеся к замыслам Джослина. Реальность изначально лишь изредка
врывается в его восторженное сознание, но постепенно, по ходу все нарастающего
искажения восприятия героем окружающей обстановки, полностью вытесняет из романа
мечту и начинает служить фоном, на котором становятся отчетливо видны трагические
результаты полного ухода Джослина в мир фантазий.
В самом начале романа вдохновленный Джослин предстает перед читателем «озаренным
сиянием славы». Вокруг него – только солнечные лучи, золотая пелена великого счастья, он смеется и испытывает «блаженное ликование», твердо уверенный в скором воплощении своего замысла – он страстно мечтает возвести над собором, настоятелем которого он является, шпиль в четыреста футов высотой. Шпиль, устремленный к самому небу, должен стать материальным воплощением единственной и всепоглощающей мечты Джослина, мечты, которую, по его собственному убеждению, ему послал через ангела-хранителя сам Бог. Захваченный и ослепленный своей мечтой, Джослин отказывается слушать доводы разума, а также увещевания строителей и служителей собора, предупреждающих, что здание собора, построенное без фундамента, не способно выдержать титанический вес будущего шпиля.
Роман построен на контрастах. Читатель видит пригвожденного к земле Джослина (в конце романа – буквально, из-за тяжелой болезни герой уже не может стоять на ногах) и вознесшийся в небо шпиль. Мечту, которая должна прославить Бога, и постепенное разрушение собора, божьего дома. Святую цель и греховные методы ее достижения.
Мечта Джослина парадоксальна и недостижима, она греховна, потому что источником ее
является гордыня, и обречена. Рассчитывая добиться своего, Джослин преступает все
нравственные законы, приносит в жертву абсурдной мечте живых людей и строит собор на их крови, уподобляясь древним язычникам, для которых жертвенная кровь символизировала жизненную энергию. «Мой шпиль вознесся превыше всех ступеней, от земли до небес!» – кричит Джослин. Он оставляет без ответа жалобы соборного сторожа Пэнголла, над которым издеваются строители, отрекается от своего друга и духовника Ансельма, равнодушного к его одержимости, провоцирует супружескую измену главного строителя Роджера.
Джослин оскверняет не только собственную душу – его усилиями собор обнажается до
самого остова и обращается в дряхлый скелет. В нем невозможно больше проводить службы, и в доме Бога отныне слышна только брань строителей шпиля. Ближе к концу
романа герой почти полностью теряет связь с действительностью, не отличая свои видения от реальности. Автор показывает, что душевное равновесие героя не менее хрупко, чем сам шпиль. Ангел-хранитель, вдохновитель возвышенного и гибельного замысла, источник мечты Джослина, обращается в его сознании в Дьявола: «И тогда его ангел простер крыла, которыми закрывал свои раздвоенные копыта, и вытянул его по всей спине раскаленным добела цепом».
Умирающий, растерянный и лишенный ориентира Джослин чувствует себя жертвой
кораблекрушения, он окончательно запутывается в водовороте собственных чувств,
осознавая, в какую бездну швырнула его сокровенная, великая мечта. «Теперь... Я ничего,
ничего не знаю», – осознает он перед самой смертью.
Иногда между мечтой и реальностью лежит гигантская пропасть, гибельная для того, кто пытается ее преодолеть. Многие мечтатели, желая достичь своей цели, клали на алтарь
непомерно многое – человеческие чувства, судьбы, жизни. Забываясь в своих фантазиях и
не обнаруживая тонкой грани, отделяющей благо от вреда, зло от добра, святое от
греховного, они вплотную подступали к той черте невозврата, где душа человека может
столкнуться только с разрушением самой себя. «Пускаясь в фантазии, мы не должны
упускать из виду действительность», – говорил Уолт Дисней, потому что приход к
действительности, и только к ней, всегда должен являться конечным итогом странствий
мечты. (711 слов)
|
