М.Ю.Лермонтов
на сайте
"К уроку литературы"

Готовимся к ОГЭ

Сайт
"К уроку литературы"

     На основе приведенного фрагмента романа «Герой нашего времени» можно проникнуть в некоторые, но далеко не все тайны и загадки характера Печорин.
    Сам же герой осознает свои странности и непохожесть на окружающих. В исповеди Вернеру свое порой довольно странное поведение объясняет тем, что в нем два человека: один будто бы живет, а другой его осуждает и анализирует поступки первого. Герой не может найти свое место в жизни, он лишен цельности и мучается от этой двуликости: с одной стороны, живет эгоистично и своевольно, с другой стороны как бы со стороны всматривается в себя и судит собственные поступки.

Комментарий
Данная работа свидетельствует о глубоком понимании экзаменуемым характера Печорина, об умении точно и доказательно отвечать на поставленный вопрос, о наличии определенной филологической культуры, проявляющейся в интерпретации художественного текста. По критерию 3 ответ также заслуживает высшего балла, хотя работа не лишена речевых недочётов (вместо слова «двуликость» уместно было бы использовать «двойственность»; есть неоправданные повторы слов).
Ответ оценен 6 баллами (соответственно по критериям: 2;2;2).

Задания 2.1–2.4 (часть 2)

Задания 2.1–2.4 (часть 2)

Задания 2.1–2.4 (часть 2)

Задания 2.1–2.4 (часть 2)

Задания 1.1.1–1.2.2 (часть 1)

Всего в части 1 три задания.
На первые два задания (1.1.1, 1.1.2 или 1.2.1, 1.2.2) предлагается дать ответ в примерном объёме 3–5 предложений с опорой на текст.
Указание на объём ответов в части 1 условно, оценка ответа зависит от его содержательности.

1.1.1. На основании приведённого фрагмента определите, в чём, с точки зрения самого Печорина, заключается противоречивость его характера?
1.1.2. Почему Печорин решает «раскрыть… душу» в разговоре с доктором Вернером?
Я не помню утра более голубого и свежего! Солнце едва выказалось из-за зелёных вершин, и слияние теплоты его лучей с умирающей прохладой ночи наводило на все чувства какое-то сладкое томление; в ущелье не проникал ещё радостный луч молодого дня; он золотил только верхи утесов, висящих с обеих сторон над нами; густолиственные кусты, растущие в их глубоких трещинах, при малейшем дыхании ветра осыпали нас серебряным дождем. Я помню – и в этот раз, больше чем когда-нибудь прежде, я любил природу. Как любопытно всматриваться в каждую росинку, трепещущую на широком листке виноградном и отражавшую миллионы радужных лучей! как жадно взор мой старался проникнуть в дымную даль! Там путь всё становился уже, утёсы синее и страшнее, и, наконец, они, казалось, сходились непроницаемою стеной.
Мы ехали молча.
– Написали ли вы свое завещание? – вдруг спросил Вернер.
– Нет.
– А если будете убиты?..
– Наследники отыщутся сами.
– Неужели у вас нет друзей, которым бы вы хотели послать свое последнее прости?..
Я покачал головой.
– Неужели нет на свете женщины, которой вы хотели бы оставить что-нибудь на память?..
– Хотите ли, доктор, – отвечал я ему, – чтоб я раскрыл вам мою душу?.. Видите ли, я выжил из тех лет, когда умирают, произнося имя своей любезной и завещая другу клочок напомаженных или ненапомаженных волос. Думая о близкой и возможной смерти, я думаю об одном себе: иные не делают и этого. Друзья, которые завтра меня забудут или, хуже, возведут на мой счёт Бог знает какие небылицы; женщины, которые, обнимая другого, будут смеяться надо мною, чтоб не возбудить в нём ревности к усопшему, – Бог с ними! Из жизненной бури я вынес только несколько идей – и ни одного чувства. Я давно уж живу не сердцем, а головою. Я взвешиваю, разбираю свои собственные страсти и поступки с строгим любопытством, но без участия. Во мне два человека: один живёт в полном смысле этого слова, другой мыслит и судит его; первый, быть может, через час простится с вами и миром навеки, а второй... второй? Посмотрите, доктор: видите ли вы, на скале направо чернеются три фигуры? Это, кажется, наши противники?..
Мы пустились рысью.
(М.Ю. Лермонтов, «Герой нашего времени»)

1. За какую правду готовится «постоять до последнева» купец Калашников?
2. Как автор относится к Кирибеевичу? Свой ответ обоснуйте.

И сказал ему Кирибеевич:
"А поведай мне, добрый молодец,
Ты какого-роду племени,
Каким именем прозываешься?
Чтоб знать, по ком панихиду служить,
Чтобы было чем похвастаться".
Отвечает Степан Парамонович:
"А зовут меня Степаном Калашниковым,
А родился я от честного отца,
И жил я по закону Господнему:
Не позорил я чужой жены,
Не разбойничал ночью темною,
Не таился от свету небесного...
И промолвил ты правду истинную:
По одном из нас будут панихиду петь,
И не позже как завтра в час полуденный;
И один из нас будет хвастаться,
С удалыми друзьями пируючи...
Не шутку шутить, не людей смешить
К тебе вышел я, басурманский сын, –
Вышел я на страшный бой, на последний бой!"
И услышав то, Кирибеевич
Побледнел в лице, как осенний снег;
Бойки очи его затуманились,
Между сильных плеч пробежал мороз,
На раскрытых устах слово замерло...
Вот молча оба расходятся, –
Богатырский бой начинается.
Размахнулся тогда Кирибеевич
И ударил в первой купца Калашникова,
И ударил его посередь груди –
Затрещала грудь молодецкая,
Пошатнулся Степан Парамонович;
На груди его широкой висел медный крест
Со святыми мощами из Киева, –
И погнулся крест и вдавился в грудь;
Как роса, из-под него кровь закапала;
И подумал Степан Парамонович:
"Чему быть суждено, то и сбудется;
Постою за правду до последнева!"
Изловчился он, изготовился,
Собрался со всею силою
И ударил своего ненавистника
Прямо в левый висок со всего плеча.
И опричник молодой застонал слегка,
Закачался, упал замертво;
Повалился он на холодный снег,
На холодный снег, будто сосенка,
Будто сосенка во сыром бору
Под смолистый под корень подрубленная,
И, увидев то, царь Иван Васильевич
Прогневался гневом, топнул о землю
И нахмурил брови черные;
Повелел он схватить удалова купца
И привесть его пред лицо свое.
(М.Ю. Лермонтов. «Песня про царя Ивана Васильевича,
молодого опричника и удалого купца Калашникова»)

Задания 1.1.3–1.2.3 (часть 1)

Третье задание (1.1.3.или 1.2.3) предполагает не только размышление над предложенным текстом, но сопоставление его с другим произведением или фрагментом, текст которого также приведён в экзаменационной работе (примерный объём ответа – 5–8 предложений).
Указание на объём ответов в части 1 условно, оценка ответа зависит от его содержательности.

Задания 1.1.1–1.2.2 (часть 1)

1. Каковы особенности личности Максима Максимыча, проявившиеся в приведённом эпизоде?
2. Какими художественными средствами передано отношение Максима Максимыча к Бэле?

    Четверть часа спустя Печорин вернулся с охоты; Бэла бросилась ему на шею, и ни одной жалобы, ни одного упрёка за долгое отсутствие... Даже я уж на него рассердился.
    – Помилуйте, – говорил я, – ведь вот сейчас тут был за речкою Казбич, и мы по нём стреляли; ну, долго ли вам на него наткнуться? Эти горцы народ мстительный: вы думаете, что он не догадывается, что вы частию помогли Азамату? А я бьюсь об заклад, что нынче он узнал Бэлу. Я знаю, что год тому назад она ему больно нравилась, – он мне сам говорил, – и если б надеялся собрать порядочный калым, то, верно, бы посватался...
    Тут Печорин задумался. «Да, – отвечал он, – надо быть осторожнее... Бэла, с нынешнего дня ты не должна более ходить на крепостной вал».
    Вечером я имел с ним длинное объяснение: мне было досадно, что он переменился к этой бедной девочке; кроме того, что он половину дня проводил на охоте, его обращение стало холодно, ласкал он её редко, и она заметно начинала сохнуть, личико её вытянулось, большие глаза потускнели. Бывало, спросишь её: «О чем ты вздохнула, Бэла? ты печальна?» – «Нет!» – «Тебе чего-нибудь хочется?» – «Нет!» – «Ты тоскуешь по родным?» – «У меня нет родных». Случалось, по целым дням, кроме «да» да «нет», от неё ничего больше не добьёшься.
    Вот об этом-то я и стал ему говорить. «Послушайте, Максим Максимыч, – отвечал он, – у меня несчастный характер; воспитание ли меня сделало таким, Бог ли так меня создал, не знаю; знаю только то, что если я причиною несчастия других, то и сам не менее несчастлив; разумеется, это им плохое утешение – только дело в том, что это так. В первой моей молодости, с той минуты, когда я вышел из опеки родных, я стал наслаждаться бешено всеми удовольствиями, которые можно достать за деньги, и, разумеется, удовольствия эти мне опротивели. Потом пустился я в большой свет, и скоро общество мне также надоело; влюблялся в светских красавиц и был любим, – но их любовь только раздражала моё воображение и самолюбие, а сердце осталось пусто... Я стал читать, учиться – науки также надоели; я видел, что ни слава, ни счастье от них не зависят нисколько, потому что самые счастливые люди – невежды, а слава – удача, и чтоб добиться её, надо только быть ловким. Тогда мне стало скучно... Вскоре перевели меня на Кавказ: это самое счастливое время моей жизни. Я надеялся, что скука не живет под чеченскими пулями, – напрасно: через месяц я так привык к их жужжанию и к близости смерти, что, право, обращал больше внимание на комаров, – и мне стало скучнее прежнего, потому что я потерял почти последнюю надежду. Когда я увидел Бэлу в своем доме, когда в первый раз, держа её на коленях, целовал её черные локоны, я, глупец, подумал, что она ангел, посланный мне сострадательной судьбою... Я опять ошибся: любовь дикарки немногим лучше любви знатной барыни; невежество и простосердечие одной так же надоедают, как и кокетство другой. Если вы хотите, я её ещё люблю, я ей благодарен за несколько минут довольно сладких, я за неё отдам жизнь, – только мне с нею скучно... Глупец я или злодей, не знаю; но то верно, что я также очень достоин сожаления, может быть, больше, нежели она: во мне душа испорчена светом, воображение беспокойное, сердце ненасытное; мне все мало: к печали я так же легко привыкаю, как к наслаждению, и жизнь моя становится пустее день ото дня; мне осталось одно средство: путешествовать. Как только будет можно, отправлюсь – только не в Европу, избави Боже! – поеду в Америку, в Аравию, в Индию, – авось где-нибудь умру на дороге! По крайней мере, я уверен, что это последнее утешение не скоро истощится, с помощью бурь и дурных дорог». Так он говорил долго, и его слова врезались у меня в памяти, потому что в первый раз я слышал такие вещи от двадцатипятилетнего человека, и, Бог даст, в последний... Что за диво! Скажите-ка, пожалуйста, – продолжал штабс-капитан, обращаясь ко мне, – вы вот, кажется, бывали в столице, и недавно: неужели тамошняя молодежь вся такова?
    Я отвечал, что много есть людей, говорящих то же самое; что есть, вероятно, и такие, которые говорят правду; что, впрочем, разочарование, как все моды, начав с высших слоев общества, спустилось к низшим, которые его донашивают, и что нынче те, которые больше всех и в самом деле скучают, стараются скрыть это несчастье, как порок. Штабс-капитан не понял этих тонкостей, покачал головою и улыбнулся лукаво:
    – А все, чай, французы ввели моду скучать?
    – Нет, англичане.
    – А-га, вот что!.. – отвечал он, – да ведь они всегда были отъявленные пьяницы!
    Я невольно вспомнил об одной московской барыне, которая утверждала, что Байрон был больше ничего, как пьяница. Впрочем, замечание штабс-капитана было извинительнее: чтоб воздерживаться от вина, он, конечно, старался уверять себя, что все в мире несчастия происходят от пьянства.
(М.Ю. Лермонтов, «Герой нашего времени»)

Задания 1.1.3–1.2.3 (часть 1)

Задания 2.1–2.4 (часть 2)

*ОГЭ – основной государственный экзамен, это форма государственной итоговой аттестации по образовательным программам основного общего образования. При проведении ОГЭ используются контрольные измерительные материалы стандартизированной формы.
ОГЭ – государственная (итоговая) аттестация выпускников 9-х классов в новой форме. Формы проведения ГИА 9 – (ОГЭ) и государственный выпускной экзамен (ГВЭ).
На сайте ФИПИ (Федеральный институт педагогических измерений) представлены материалы: Единый государственный экзамен. Государственная (итоговая) аттестация выпускников 9-х классов в новой форме. Информация о контрольных измерительных материалах.