1. «Никто моим словам не внемлет... я один» — впервые опубликовано в «Лит. наследстве» (1935, т. 19—21, стр. 505).
Дата точно не установлена. Можно предполагать, что стихотворение написано не позднее 1837 года, когда Лермонтов часто встречался с С. А. Раевским, у которого и сохранилась рукопись произведения.
Листок с автографом находился в архиве Е. А. Карлгоф-Драшусовой, хозяйки литературного салона в Петербурге. После смерти Лермонтова С. А. Раевский послал ей этот листок со следующей запиской: «Соображения Лермонтова сменялись с необычайною быстротою, и как ни была бы глубока, как ни долговременно таилась в душе его мысль, он обнаруживал ее кистью или пером изумительно легко — и я бывал свидетелем, как во время размышления противника его в шахматной игре Лермонтов писал драматические отрывки, замещая краткие отдыхи своего поэтического пера быстрыми очерками любимых его предметов: лошадей, резких физиономий и т. п. Для сохранения воспоминания об этой отличительной черте Раевский с отличным почтением посылает ее превосходительству Елизавете Алексеевне собственноручный листок Лермонтова, согласно желанию ее. —10 июня 1844. С. Раевка» (ЦГЛА, ф. 276, оп. 1, № 155).

Выражая постоянные для лермонтовской лирики размышления о бесплодности, бесцельности прожитой жизни, стихотворение выделяется особой сосредоточенно-спокойной тональностью и стилистической конкретностью, свойственной многим стихам позднего Лермонтова: «День гаснет... красными рисуясь полосами», «... и камин / Трещит передо мной».
Мечты, которыми полон лирический герой, — «напрасные» и «безумные» в ранних стихах — здесь, как и одиночество, оценочно не определяются; мрачное, исполненное «страданий и мук» прошлое в этом стих. замещается «однообразием» проходящих перед взором поэта дней, поиски смысла и цели которых разительно сужаются: «И тщетно я ищу смущенными очами / Меж них хоть день один, отмеченный судьбой!» (ср. «я каждый день бессмертным сделать бы желал» — «1831-го июня 11 дня»)
Смещение акцента во взгляде на свое прошлое свидетельствует о пересмотре Лермонтовым важных жизненных измерений, испытанных реальностью прожитого опыта. Рассматривая стихотворение в контексте всей лирики Лермонтова, можно утверждать, что оно не указывает на вдруг открывшуюся поэту бесплодность существования: неосуществимость великого свершения при жажде его Лермонтов изначально предчувствовал.
Но эта всегда близкая и страшившая поэта возможность в данном стихотворении обрела значение свершившегося и достаточно тривиального факта, чем и вызвано «смущение» героя.
По настроению и теме связано со стихотворение «Мое грядущее в тумане», записанном на том же листке.
Стихотворение положили на музыку С. В. Аксюк, А. С. Леман. (вернуться)