ИГРЫ

Карточные игры занимали огромное место в жизни имущих и образованных слоев общества XVIII-XIX веков. Нелегко объяснить корни этого сложного социально-психологического явления: тут и жажда острых ощущений, стремление отвлечься от скуки обыденной жизни, тяга к общению, но в первую очередь, конечно, возможность легкого и быстрого обогащения. Так или иначе, но карточная игра, широко распространенная в быту, получила столь же широкое отражение и в русской литературе.

В некоторых произведениях перипетии карточной игры занимают важнейшее место в сюжете или, во всяком случае, определяют характер и мотивы поведения персонажей. "Пиковая дама" Пушкина, "Маскарад" Лермонтова, "Игроки" Гоголя, "Два гусара" и некоторые главы из "Войны и мира" Л. Толстого, рассказы Чехова "Винт" и "Вист", "Большой шлем" Л. Андреева - словом, всего не перечислить. Одних названий карточных игр в русской литературе можно встретить десятки.


Васнецов В. М. Преферанс. 1979 г.

Карточные игры разделялись на КОММЕРЧЕСКИЕ и АЗАРТНЫЕ. В первых требовался не только удачный расклад карт, но и расчет, соображение, своего рода талант - почти как в шахматах. Азартные зависели только от слепого случая. Слово "АЗАРТНЫЙ" и происходит от французского "hasard" - случай, потом уже оно получило дополнительное значение - увлеченный, одержимый. Характерно, что дворяне - офицеры и чиновники - увлекались преимущественно азартными играми - привлекало не искусство игры, а только выигрыш, притом крупный.

Впрочем, иногда играли не ради выигрыша, а ради… проигрыша, проигрывали умышленно, дабы угодить партнеру, от которого зависели судьба, карьера, выгодная женитьба. Так, грибоедовский Репетилов, чтобы стать зятем барона, который "в министры метил", "с его женой и с ним пускался в реверси, / Ему и ей какие суммы / Спустил, что Боже упаси!" Но когда Репетилов женился на его дочери, барон не продвинул зятя по службе, боясь "упреку / За слабость будто бы к родне!" Тут полезно знать, что РЕВЕРСИ - старинная карточная игра.

Чаще всего герои классических произведений играли в азартную игру, которая, в зависимости от вариантов, называлась БАНК, ФАРАОН или ШТОСС. Авторы описывали ход игры, стремясь увлечь ею читателей, которые отлично знали и правила, и термины. Для нас же все это китайская грамота, затрудняющая понимание текста. Игра эта между тем настолько примитивна, что напоминает пресловутое "очко". Сложны только термины.

Один из игроков - БАНКОМЕТ - объявлял сумму денег, на которую он играет, как правило крупную, - СТАВИЛ БАНК. Другой или несколько ПОНТИРОВАЛИ, то есть играли против банка, выступая в роли ПОНТЁРОВ. У каждого понтера была собственная колода; карта, на которую понтер ставил, вынималась им из своей колоды и откладывалась лицевой стороной книзу возле себя. На эту карту понтер клал КУШ, то есть поставленные деньги, ставку. Затем начиналась сама игра.

Банкомет МЕТАЛ БАНК - раскладывал карты из своей, непременно свежей колоды попеременно на две кучи, направо и налево. Если загаданная понтером карта оказывалась в правой кучке, ставку выигрывал банкомет, в левой - выигрывал понтер. На этом ТАЛИЯ, то есть партия, заканчивалась и начиналась новая, с новыми ставками. Как видим, шансы на выигрыш у банкомета и понтеров оказывались совершенно равными.

Если, играя, понтер не увеличивал ставку, это называлось играть МИРАНДОЛЕМ. СЕМПЕЛЬ - простая, неудвоенная ставка, удвоенная ставка - ПЕ; ПАРОЛИ, или С УГЛОМ, - утроенная; ПАРОЛИ ПЕ - ушестеренная. Соответственно понтер загибал углы поставленной, то есть отложенной им карты - от одного до четырех углов. Отсюда выражение "ГНУТЬ ПАРОЛИ", или просто "гнуть", - увеличивать ставки. В эпиграфе к первой главе "Пиковой дамы" приводятся слова "игроцкой песни": "Гнули - Бог их прости! - / От пятидесяти / На сто". Это значит, что понтеры удваивали ставку, играли на пе. Персонаж этой повести Сурин жалуется, что играет осторожно, не горячась, мирандолем, но тем не менее всегда проигрывает. Нарумов удивляется его твердости, почему он никогда не ставит на РУТЕ. Ставить на руте означало ставить (с повышением) на одну и ту же карту в расчете, что рано или поздно она ляжет влево, то есть в пользу понтера. Это давало возможность, или во всяком случае надежду, отыграться тому, кто первые свои простые ставки (семпеля) проигрывал - сумма выигрыша в этом случае перекрывала сумму проигрышей.

Выиграть с первой поставленной карты называлось ВЫИГРАТЬ СОНИКА, то есть сразу, - так выиграл Чаплицкий в "Пиковой даме", поставив на первую же карту, подсказанную ему графиней.

Если понтеров было несколько и к тому же некоторые из них ставили не на одну, а на две карты, игра усложнялась и замедлялась: после каждой ПРОКИДКИ понтеры должны были следить, выиграли они или проиграли, соответственно открывая отложенную карту. Результаты ОТПИСЫВАЛИСЬ МЕЛОМ на зеленом сукне стола для последующего расчета между игроками.


В. И. Шухаев. Иллюстрации для парижского издания пушкинской "Пиковой дамы", 1922 г.
См. иллюстрации к "Пиковой даме" на сайте "К уроку литературы"

Проследим же теперь роковую игру Германна в "Пиковой даме" - кульминацию всей повести. Банк метал хозяин дома Чекалинский. Когда Германн вошел в гостиную, "за длинным столом… теснилось человек двадцать игроков", а на столе стояло (то есть было отложено изнанкой кверху) более тридцати карт - это означает, что некоторые игроки поставили не на одну, а на две карты. Поэтому-то "талья длилась долго… Чекалинский останавливался после каждой прокидки, чтобы дать играющим время распорядиться, записывал проигрыш, учтиво вслушивался в их требования, еще учтивее отгибал лишний угол, загибаемый рассеянною рукою". Последнее, несомненно, ирония: увидев, что их карта легла влево, иные понтеры пытались незаметно загнуть на своей карте лишний угол, дабы увеличить свой выигрыш: не рассеянность, а прямое плутовство.

Германн играл с Чекалинским один на один. В первый вечер он поставил названную графиней карту (тройку) и написал над ней на сукне куш, то есть сумму ставки. Германн твердо верил в выигрыш, поэтому куш был солидный - 47 тысяч ("Он с ума сошел", - подумал Нарумов). Чекалинский предупредил Германна, что никто более 275 рублей семпелем, то есть простой первичной ставкой, здесь не ставил. В подтверждение своей платежеспособности Германн показывает банковский билет. Чекалинский кладет его на карту, отложенную (но не объявленную вслух) Германном, и начинает метать. Вправо ложится девятка, влево тройка, загаданная Германном. Германн говорит "выиграла", показывает свою тройку и уходит с огромным выигрышем.

На другой день Германн приходит снова, ставит другую подсказанную графиней карту - семерку, кладет на нее свои 47 тысяч и вчерашний выигрыш (то есть играет на пе - удвоенную ставку). Чекалинский мечет. Вправо ложится валет, влево - поставленная Германном семерка. Германн выигрывает 94 тысячи и удаляется.

На третий день Германн снова у Чекалинского. "Прочие игроки не поставили своих карт, с нетерпением ожидая, чем он кончит". Итак, Германн, как и прошлые разы, понтирует против Чекалинского один. "Каждый распечатал колоду карт. Чекалинский стасовал. Германн снял и поставил свою карту, покрыв ее кипой банковых билетов. Это похоже было на поединок. Глубокое молчание царствовало кругом.

Чекалинский стал метать, руки его тряслись. Направо легла дама, налево туз.

- Туз выиграл! - сказал Германн и открыл свою карту.
- Дама ваша убита, - сказал Чекалинский.

Германн вздрогнул: в самом деле, вместо туза у него стояла пиковая дама. Он не верил своим глазам, не понимая, как мог он "обдернуться" (то есть вынуть из своей колоды не ту карту, на которую рассчитывал). Германн проигрался в прах - графиня словно отомстила ему, обернувшись в карточную пиковую даму.

Не правда ли, только теперь, вникнув в правила и в ход игры, мы ощущаем весь драматизм событий? Зная карточные термины, используемые классиками как метафоры, мы яснее представляем происходящее:

И перед ним воображенье
Свой пестрый мечет фараон.
(Пушкин. Евгений Онегин).

Мелькание раскидываемых банкометом вправо и влево карт при игре в фараон сравнивается с картинами, возникающими в сознании влюбленного Онегина.

В "Домике в Коломне" Пушкина есть совершенно загадочная для нашего современника фраза:

Немного отдохнем на этой точке.
Что? перестать или пустить на пе?..

Как только что мы узнали, играть на пе означает удвоить ставку. До того в поэме речь идет о трудном опыте поэта писать ее необычной для русского стихосложения строфой - октавой. Вторую строку приведенной цитаты следует понимать так: отступиться, не доведя дело до конца, или продолжать, приложив удвоенные усилия?

В "Дворянском гнезде" Тургенева встречаются друзья - Лаврецкий и Михалевич. И что же? "С оника, после многолетней разлуки… заспорили они о предметах самых отвлеченных". Соника (Тургенев пишет этот термин раздельно) означает выигрыш с первой же ставки, а здесь, переносно, - сразу же, без долгих вступлений.

Некоторые карточные термины укоренились в нашем языке в переносном смысле; зная их, мы часто даже не помышляем об их карточном происхождении: ИДТИ ВА-БАНК, то есть ставить на весь банк - действовать с крайним риском; Я ПАС - отказываюсь от хода, переносно - не в силах, вынужден отказаться; ПРИМАЗАТЬСЯ - присоединять свою ставку к ставке другого игрока, то есть примкнуть к кому-либо из корысти.


И. Теребенев. Игроки. 1810-е гг. (гравюра)

Выражение "ВТЕРЕТЬ ОЧКИ" многие понимают как замазать чужие очки, чтобы исказить видимое. На самом деле это шулерский термин; специальным порошком втирали на карту лишнее очко (знак), превращая тем самым, например, шестерку в выигрышную семерку. ПЕРЕДЕРНУТЬ - незаметно заменить карту другой, нужной.

А теперь о забытых или почти забытых невинных играх и развлечениях, упоминаемых в классической литературе. Популярной была игра в СВАЙКУ; на землю клали железное кольцо и метали в него, стараясь попасть в самую середину, толстый гвоздь - свайку. В свайку играют не только купеческие приказчики в рассказе Гоголя "Коляска", но даже офицеры в "Войне и мире" Л. Толстого.

Любимой игрой деревенских ребят были БАБКИ (другие названия - КОЗНЫ, ЛОДЫЖКИ). Бабки - надкопытные кости коров - расставлялись в ряд; игроки поочередно метали в них тяжелой, обычно залитой свинцом битой ("СВИНЧАТКОЙ", или "БИТКОМ"). Задачей было поразить возможно большее число бабок, которые доставались победителю. Игра в бабки описана в повести Горького "В людях".


Маковский В. Е. Игра в бабки. 1870 г.

Эту примитивную игру впоследствии вытеснили известные ныне городки, которые в литературе встречаются и под старыми названиями РЮХИ и ЧУШКИ. У Л. Толстого читаем: "На расчищенной площадке была устроена нами игра в городки, или чушки".

Нередко у классиков можно прочитать о том, как ребята гоняют по улице КУБАРЬ. Это примерно то же самое, что современный волчок. Соревновались в том, у кого кубарь прокрутится дольше. Отсюда и выражение "кубарем скатиться".

Увлеченно играли в ГОРЕЛКИ; их еще хорошо помнит старшее поколение. "Горящий", выделенный по считалке, обязан был водить. Играющие становились в ряд по двое, парень с девушкой. После стишка "Гори, гори, ясно, чтобы не погасло…" и т.д. задняя пара разбегалась до определенной черты и уже вдвоем возвращалась обратно, "горящий" должен был поймать одного из них до соединения в пару. Если не удавалось, продолжал "гореть", удавалось - его заменял пойманный. В горелки играет Алексей Берестов в "Барышне-крестьянке" с крепостными девушками, Лопухов в "Что делать?" Чернышевского со швеями, молодежь в "Жизни Матвея Кожемякина" Горького. Но особенно подробно, поэтично и проникновенно описаны горелки в "Воскресении" Л. Толстого, где во время этой игры пробуждается чувство между Нехлюдовым и Катюшей.