Вильям Шекспир. Гамлет, принц датский. Акты I и II
Литература для школьников
 
 Главная
 Зарубежная
 литература
 Вильям Шекспир
 
 
Уильям Шекспир. Единственное достоверное известное изображение – гравюра из посмертного "Первого Фолио" (1623) работы художника голландского происхождения Дросхоута.
 
 
 
 
 
 
 
Зарубежная литература
 
Вильям Шекспир
(1564-1616)
Гамлет, принц датский
(пер. М.Лозинский*)
Трагедия в 5 актах

ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА [1]

Клавдий, король Датский.
Гамлет, сын покойного и племянник царствующего короля.
Фортинбрас, принц Норвежский.
Полоний, ближний вельможа.
Горацио, друг Гамлета.
Лаэрт, сын Полония.
Придворные:
Вольтиманд
Корнелий
Розенкранц
Гильденстерн
Озрик
Первый дворянин
Второй дворянин
Священник.
Офицеры:
Марцелл
Бернардо
Франсиско, солдат.
Рейнальдо, слуга Полония.
Актеры.
Два могильщика.
Капитан.
Английские послы.
Гертруда, королева Датская, мать Гамлета.
Офелия, дочь Полония.
Призрак отца Гамлета.
Вельможи, дамы, офицеры, солдаты, моряки, гонцы и другие слуги.

Место действия – Эльсинор.[2]


АКТ I

СЦЕНА 1

Эльсинор. Площадка перед замком.
Франсиско на страже. Входит Бернардо,

Бернардо
Кто здесь?

Франсиско
Нет, сам ответь мне; стой и объявись.

Бернардо
Король да здравствует!

Франсиско
Бернардо?

Бернардо
Он.

Франсиско
Вы в самое пожаловали время.

Бернардо
Двенадцать бьет; иди ложись. –

Франсиско.
Франсиско
Спасибо, что сменили; холод резкий,
И мне не по себе.

Бернардо
Все было тихо?

Франсиско
Мышь не шевельнулась.

Бернардо
Ну, доброй ночи.
И если встретишь остальных – Марцелла
Или Горацио, – поторопи их.

Франсиско
Я их как будто слышу. – Стой! Кто тут?

Входят Горацио и Марцелл.

Горацио
Друзья стране.

Марцелл
И люди датской службы.

Франсиско
Покойной ночи.

Марцелл
С богом, честный воин;
А кто сменил тебя?

Франсиско
Пришел Бернардо.
Покойной ночи.
(Уходит.)

Марцелл
Эй! Бернардо!

Бернардо
Что,
Горацио с тобой?

Горацио
Кусок его.[3]

Бернардо
Привет, Горацио; Марцелл, привет,

Марцелл
Ну что, опять сегодня появлялось?

Бернардо
Я ничего не видел.

Марцелл
Горацио считает это нашей
Фантазией, и в жуткое виденье,
Представшее нам дважды, он не верит;
Поэтому его я пригласил
Посторожить мгновенья этой ночи,
И, если призрак явится опять,
Пусть взглянет сам и пусть его окликнет.

Горацио
Чушь, чушь, не явится.

Бернардо
Давайте сядем
И двинем вновь на штурм твоих ушей,
Для вашего рассказа неприступных,[4]
Все, что мы видели.

Горацио
Ну хорошо,
Присядем и послушаем Бернардо.

Бернардо
Минувшей ночью,
Когда вон та звезда, левей Полярной,
Пришла светить той области небес,
Где блещет и теперь, Марцелл и я,
Едва пробило час...

Входит Призрак.

Марцелл
Тсс, замолчи; смотри, вот он опять!
Бернардо
Совсем такой, как был король покойный.

Марцелл
Ты книжник; обратись к нему, Горацио.[5]

Бернардо
Похож на короля? Взгляни, Горацио.

Горацио
Да; я пронизан страхом и смущеньем.

Бернардо
Он ждет вопроса.[6]

Марцелл
Спрашивай, Горацио.

Горацио
Кто ты, что посягнул на этот час
И этот бранный и прекрасный облик,
В котором мертвый повелитель датчан
Ступал когда-то? Заклинаю, молви!

Марцелл
Он оскорблен.

Бернардо
Смотри, шагает прочь!

Горацио
Стой! Молви, молви! Заклинаю, молви!

Призрак уходит.

Марцелл
Ушел – и не ответил.

Бернардо
Ну что, Горацио? Дрожишь и бледен?
Пожалуй, это не одна фантазия?
Что скажешь ты?

Горацио
Клянусь вам богом, я бы не поверил,
Когда бы не бесспорная порука
Моих же глаз.

Марцелл
Похож на короля?

Горацио
Как ты сам на себя.
Такой же самый был на нем доспех,
Когда с кичливым бился он Норвежцем;[7]
Вот так он хмурился, когда на льду
В свирепой схватке разгромил поляков.[8]
Как странно!

Марцелл
И так он дважды в этот мертвый час
Прошел при нашей страже грозным шагом.

Горацио
Что в точности подумать, я не знаю;
Но вообще я в этом вижу знак
Каких-то странных смут для государства.

Марцелл
Не сесть ли нам? И пусть, кто знает, скажет,
К чему вот эти строгие дозоры
Всеночно трудят подданных страны?
К чему литье всех этих медных пушек
И эта скупка боевых припасов,
Вербовка плотников, чей тяжкий труд
Не различает праздников от будней?
В чем тайный смысл такой горячей спешки,
Что стала ночь сотрудницею дня?
Кто объяснит мне?

Горацио
Я; по крайней мере
Есть слух такой. Покойный наш король,
Чей образ нам сейчас являлся, был,
Вы знаете, норвежским Фортинбрасом,
Подвигнутым ревнивою гордыней,
На поле вызван; и наш храбрый Гамлет –
Таким он слыл во всем известном мире –
Убил его; а тот по договору,
Скрепленному по чести и законам,
Лишался вместе с жизнью всех земель,
Ему подвластных, в пользу короля;
Взамен чего покойный наш король
Ручался равной долей, каковая
Переходила в руки Фортинбраса,
Будь победитель он; как и его
По силе заключенного условья
Досталась Гамлету. И вот, незрелой
Кипя отвагой, младший Фортинбрас
Набрал себе с норвежских побережий
Ватагу беззаконных удальцов
За корм и харч[9] для некоего дела,
Где нужен зуб; и то не что иное –
Так понято и нашею державой, –
Как отобрать с оружием в руках,
Путем насилья сказанные земли,
Отцом его утраченные; вот
Чем вызваны приготовленья наши
И эта наша стража, вот причина
И торопи и шума в государстве.

Бернардо
Я думаю, что так оно и есть.
Вот почему и этот вещий призрак
В доспехах бродит, схожий с королем,
Который подал повод к этим войнам.

Горацио
Соринка, чтоб затмился глаз рассудка.
В высоком Риме, городе побед,
В дни перед тем, как пал могучий Юлий,[10]
Покинув гробы, в саванах, вдоль улиц
Визжали и гнусили мертвецы;[11]
Кровавый дождь, косматые светила,
Смущенья в солнце; влажная звезда,[12]
В чьей области Нептунова держава,
Болела тьмой, почти как в судный день;
Такие же предвестья злых событий,
Спешащие гонцами пред судьбой
И возвещающие о грядущем,
Явили вместе небо и земля
И нашим соплеменникам и странам.

Призрак возвращается.

Но тише, видите? Вот он опять!
Иду, я порчи не боюсь.[13] – Стой, призрак!
Когда владеешь звуком ты иль речью,
Молви мне!
Когда могу я что-нибудь свершить
Тебе в угоду и себе на славу,
Молви мне!
Когда тебе открыт удел отчизны,
Предвиденьем, быть может, отвратимый,
О, молви!
Или когда при жизни ты зарыл
Награбленные клады, по которым
Вы, духи, в смерти, говорят, томитесь,

Поет петух.

То молви; стой и молви! – Задержи
Его, Марцелл.

Марцелл
Ударить протазаном?[14]

Горацио
Да, если двинется.

Бернардо
Он здесь!

Горацио
Он здесь!

Призрак уходит.

Марцелл
Ушел!
Напрасно мы, раз он так величав,
Ему являем видимость насилья;
Ведь он для нас неуязвим, как воздух,
И этот жалкий натиск – лишь обида.

Бернардо
Он бы ответил, да запел петух.

Горацио
И вздрогнул он, как некто виноватый
При грозном оклике. Я слышал, будто
Петух, трубач зари, своей высокой
И звонкой глоткой будит ото сна
Дневного бога, и при этом зове,
Будь то в воде, в огне, в земле иль в ветре,
Блуждающий на воле дух спешит
В свои пределы; то, что это правда,
Нам настоящий случай доказал.

Марцелл
Он стал незрим при петушином крике.
Есть слух, что каждый год близ той поры,
Когда родился на земле спаситель,
Певец зари не молкнет до утра;
Тогда не смеют шелохнуться духи,
Целебны ночи, не разят планеты,
Безвредны феи, ведьмы не чаруют, –
Так благостно и свято это время.

Горацио
Я это слышал и отчасти верю.
Но вот и утро, рыжий плащ накинув,
Ступает по росе восточных гор.
Прервемте стражу; и, я так бы думал,
То, что мы ночью видели, не скроем
От молодого Гамлета; клянусь,
Что дух, немой для нас, ему ответит.
Согласны вы, чтоб мы ему сказали,
Как это нам велят любовь и долг?

Марцелл

Да, я прошу; и я сегодня знаю,
Где нам его найти всего верней.

Уходят.



СЦЕНА 2

Парадная зала в замке.

Трубы. Входят король, королева, Гамлет, Полоний, Лаэрт, Вольтиманд,
Корнелий, вельможи и слуги.

Король
Смерть нашего возлюбленного брата
Еще свежа, и подобает нам
Несть боль в сердцах и всей державе нашей
Нахмуриться одним челом печали,
Однако разум поборол природу,
И, с мудрой скорбью помня об умершем,
Мы помышляем также о себе.
Поэтому сестру и королеву,
Наследницу воинственной страны,
Мы, как бы с омраченным торжеством –
Одним смеясь, другим кручинясь оком,
Грустя на свадьбе, веселясь над гробом,
Уравновесив радость и унынье, –
В супруги взяли, в этом опираясь
На вашу мудрость, бывшую нам вольной
Пособницей. За все – благодарим.
Теперь другое: юный Фортинбрас,
Ценя нас невысоко или мысля,
Что с той поры, как опочил наш брат,
Пришло в упадок наше королевство,
Вступил в союз с мечтой самолюбивой
И неустанно требует от нас
Возврата тех земель, что в обладанье
Законно принял от его отца
Наш достославный брат. То про него.
Теперь про нас и про собранье наше.
Здесь дело таково: мы просим этим
Письмом Норвежца, дядю Фортинбраса,
Который, немощный, едва ль что слышал
О замыслах племянника, пресечь
Его шаги, затем что и наборы
И все снабженье войск обременяют
Его же подданных; и мы хотим,
Чтоб ты, мой Вольтиманд, и ты, Корнелий,
Свезли посланье старому Норвежцу,
Причем мы вам даем не больше власти
В переговорах с королем, чем здесь
Дозволено статьями. Добрый путь.
Поспешностью отметьте ваше рвенье.

Корнелий и Вольтиманд
Здесь, как во всем, мы явим наше рвенье.

Король
Мы в том не сомневались; добрый путь, –

Вольтиманд и Корнелий уходят.

А ты, Лаэрт, что нам расскажешь ты?
О чем ты нас хотел просить, Лаэрт?
Пред Датчанином голос твой напрасно
Не прозвучит. Что мог бы ты желать,
Чего бы сам тебе не предложил я?
Не так родима сердцу голова,
Не так рука услужлива устам,
Как датский скипетр твоему отцу.
Что б ты хотел, Лаэрт?

Лаэрт
Мой государь,
Дозвольте мне во Францию вернуться;
Хотя оттуда я и прибыл сам
Исполнить долг при вашей коронации,
Но, сознаюсь, теперь мои надежды
И помыслы опять назад стремятся
И ждут, склонясь, от вас соизволенья.

Король
А как отец? Что говорит Полоний?

Полоний
Он долго докучал мне, государь,
Настойчивыми просьбами, пока
Я не скрепил их нехотя согласьем,
Я вас прошу, дозвольте ехать сыну.

Король
Что ж, в добрый час, Лаэрт; твоим будь время
И трать его по мере лучших сил! –
А ты, мой Гамлет, мой племянник милый...

Гамлет
(в сторону)
Племянник – пусть;[15] но уж никак не милый.

Король
Ты все еще окутан прежней тучей?

Гамлет
О нет, мне даже слишком много солнца.

Королева
Мой милый Гамлет, сбрось свой черный цвет,[16]
Взгляни как друг на датского владыку.
Нельзя же день за днем, потупя взор,
Почившего отца искать во прахе.
То участь всех: все жившее умрет
И сквозь природу в вечность перейдет.

Гамлет
Да, участь всех.

Королева
Так что ж в его судьбе
Столь необычным кажется тебе?

Гамлет
Мне кажется? Нет, есть. Я не хочу
Того, что кажется. Ни плащ мой темный,
Ни эти мрачные одежды, мать,
Ни бурный стон стесненного дыханья,
Нет, ни очей поток многообильный,
Ни горем удрученные черты
И все обличья, виды, знаки скорби
Не выразят меня; в них только то,
Что кажется и может быть игрою;
То, что во мне, правдивей, чем игра;
А это все – наряд и мишура.

Король
Весьма отрадно и похвально, Гамлет,
Что ты отцу печальный платишь долг;
Но и отец твой потерял отца;
Тот – своего; и переживший призван
Сыновней верностью на некий срок
К надгробной скорби; но являть упорство
В строптивом горе будет нечестивым
Упрямством, так не сетует мужчина;
То признак воли, непокорной небу,
Души нестойкой, буйного ума,
Худого и немудрого рассудка.
Ведь если что-нибудь неотвратимо
И потому случается со всеми,
То можно ль этим в хмуром возмущеньи
Тревожить сердце? Это грех пред небом,
Грех пред усопшим, грех пред естеством,
Противный разуму, чье наставленье
Есть смерть отцов, чей вековечный клич
От первого покойника доныне:
"Так должно быть". Тебя мы просим, брось
Бесплодную печаль, о нас помысли
Как об отце; пусть не забудет мир,
Что ты всех ближе к нашему престолу
И я не меньшей щедростью любви,
Чем сына самый нежный из отцов,
Тебя дарю. Что до твоей заботы
Вернуться для ученья в Виттенберг,[17]
Она с желаньем нашим в расхожденьи.
И я прошу тебя, склонись остаться
Здесь, в ласке и утехе наших взоров,
Наш первый друг, наш родич и наш сын.

Королева
Пусть мать тебя не тщетно просит, Гамлет;
Останься здесь, не езди в Виттенберг.

Гамлет
Сударыня, я вам во всем послушен.

Король
Вот любящий и милый нам ответ;
Будь здесь, как мы. – Сударыня, идемте;
В согласьи принца, вольном и радушном, –
Улыбка сердцу; в знак чего сегодня
На всякий ковш, что Датчанин осушит,
Большая пушка грянет в облака,
И гул небес над королевской чашей
Земным громам откликнется, – Идем.

Трубы. Все, кроме Гамлета, уходят.

Гамлет
О, если б этот плотный сгусток мяса
Растаял, сгинул, изошел росой!
Иль если бы предвечный не уставил
Запрет самоубийству! Боже! Боже!
Каким докучным, тусклым и ненужным
Мне кажется все, что ни есть на свете!
О, мерзость! Это буйный сад, плодящий
Одно лишь семя; дикое и злое
В нем властвует. До этого дойти!
Два месяца, как умер! Меньше даже.
Такой достойнейший король! Сравнить их
Феб и сатир. Он мать мою так нежил,
Что ветрам неба не дал бы коснуться
Ее лица. О небо и земля!
Мне ль вспоминать? Она к нему тянулась,
Как если б голод только возрастал
От насыщения. А через месяц –
Не думать бы об этом! Бренность, ты
Зовешься: женщина! – и башмаков
Не износив, в которых шла за гробом,
Как Ниобея, вся в слезах, она –
О боже, зверь, лишенный разуменья,
Скучал бы дольше! – замужем за дядей,
Который на отца похож не боле,
Чем я на Геркулеса. Через месяц!
Еще и соль ее бесчестных слез
На покрасневших веках не исчезла,
Как вышла замуж. Гнусная поспешность –
Так броситься на одр кровосмешенья!
Нет и не может в этом быть добра. –
Но смолкни, сердце, скован мой язык!

Входят Горацио, Марцелл и Бернардо

Горацио
Привет вам, принц!

Гамлет
Я очень рад вас видеть, –
Горацио? Или я сам не я.

Горацио
Он самый, принц, и бедный ваш слуга.

Гамлет
Мой добрый друг; пусть то взаимно будет,[18]
Но почему же вы не в Виттенберге? –
Марцелл?

Марцелл
Мой добрый принц...

Гамлет
Я очень рад вас видеть.
(К Бернардо.)
Добрый вечер. –
Так почему же вы не в Виттенберге?

Горацио
По склонности к безделью, добрый принц.

Гамлет
Мне этого и враг ваш не сказал бы,
И слух мой не насилуйте и вы,
Чтоб он поверил вашему извету
На самого себя; вы не бездельник.
Но что у вас за дело в Эльсиноре?
Пока вы здесь, мы вас научим пить.

Горацио
Я плыл на похороны короля.

Гамлет
Прошу тебя, без шуток, друг-студент;
Скорей уже – на свадьбу королевы.

Горацио
Да, принц, она последовала быстро.

Гамлет
Расчет, расчет, приятель! От поминок
Холодное пошло на брачный стол.
О, лучше бы мне встретился в раю
Мой злейший враг, чем этот день, Горацио!
Отец!.. Мне кажется, его я вижу.

Горацио
Где, принц?

Гамлет
В очах моей души, Горацио.

Горацио
Его я помню; истый был король.

Гамлет
Он человек был, человек во всем;
Ему подобных мне уже не встретить.

Горацио
Мой принц, он мне явился нынче ночью.

Гамлет
Явился? Кто?

Горацио
Король, отец ваш.

Гамлет
Мой отец, король?

Горацио
На миг умерьте ваше изумленье
И слушайте, что я вам расскажу,
В свидетели взяв этих офицеров,
Об этом диве.

Гамлет
Ради бога, да.

Горацио
Две ночи кряду эти офицеры,
Бернардо и Марцелл, неся дозор,
В безжизненной пустыне полуночи
Видали вот что. Некто, как отец ваш,
Вооруженный с ног до головы,
Является и величавым шагом
Проходит мимо. Трижды он прошел
Пред их замершим от испуга взором,
На расстоянии жезла; они же,
Почти что в студень обратясь от страха,
Стоят, храня безмолвье. Это мне
Они поведали под страшной тайной.
На третью ночь я с ними был на страже;
И, как они сказали, в тот же час
И в том же виде, подтвердив все точно,
Явилась тень. Я помню короля:
Так схожи две руки.

Гамлет
Где ж это было?

Марцелл
Принц, на площадке, где мы сторожим.

Гамлет
Вы с ним не говорили?

Горацио
Говорил,
Но он не отвечал; хотя однажды
Он поднял голову, и мне казалось,
Как будто он хотел заговорить;
Но в этот самый миг запел петух;
При этом звуке он метнулся быстро
И стал невидим.

Гамлет

Это очень странно.

Горацио
Как то, что я живу, принц, это правда,
И мы считали предписаньем долга
Сказать вам это.

Гамлет
Да-да, конечно, только я смущен.
Сегодня кто на страже? Вы?

Марцелл и Бернардо
Да, принц.

Гамлет
Вооружен, сказали вы?

Марцелл и Бернардо
Да, принц.

Гамлет
От головы до ног?

Марцелл и Бернардо
От пят до темя.

Гамлет
Так вы не видели его лица?

Горацио
Нет, как же, принц; он шел, подняв забрало.

Гамлет
Что, он смотрел угрюмо?

Горацио
В лице была скорей печаль, чем гнев.

Гамлет
И бледен иль багров?

Горацио
Нет, очень бледен.

Гамлет
И смотрел на вас?

Горацио
Да, пристально.

Гамлет
Жаль, что я не был там.

Горацио
Он ужаснул бы вас.

Гамлет
Весьма возможно. И он долго пробыл?

Горацио
Вы счесть могли бы до ста не спеша.

Марцелл и Бернардо
Нет, дольше, дольше.

Горацио
При мне не дольше.

Гамлет
Борода седая?

Горацио
Такая, как я видел у живого, –
Чернь с серебром.

Гамлет
Сегодня буду с вами;
Быть может, вновь придет он.

Горацио
Я ручаюсь.

Гамлет
И если вновь он примет вид отца,
Я с ним заговорю, хоть ад разверзнись,
Веля, чтоб я умолк. Прошу вас всех –
Как до сих пор об этом вы молчали,
Так вы и впредь храните это в тайне
И, что бы ни было сегодня ночью,
Всему давайте смысл, но не язык;
Я за любовь вам отплачу. Прощайте;
Так я приду в двенадцатом часу
К вам на площадку.

Все
Принц, наш долг примите.

Гамлет
Приму любовь, а вы – мою; прощайте.

Все, кроме Гамлета, уходят.

Дух Гамлета в оружье! Дело плохо;
Здесь что-то кроется. Скорей бы ночь;
Терпи, душа; изобличится зло,
Хотя б от глаз в подземный мрак ушло.
(Уходит.)


СЦЕНА 3

Комната в доме Полония
Входят Лаэрт и Офелия.

Лаэрт
Мой скарб уже на корабле; простимся;
И если ветер выдастся попутный
И будет случай, то не спи, сестра,
И весть пришли.

Офелия
Ты сомневался в этом?

Лаэрт
А Гамлет и его расположенье –
Так это лишь порыв, лишь прихоть крови,
Цветок фиалки на заре весны,
Поспешный, хрупкий, сладкий, неживучий,
Благоухание одной минуты;
И только.

Офелия
Только и всего?

Лаэрт
Поверь мне;
Природа, зрея, умножает в нас
Не только мощь и статность: с ростом храма
Растет служенье духа и ума.
Сейчас тебя он, может быть, и любит;
Ни скверна, ни лукавство не пятнают
Его благих желаний; но страшись:
Великие в желаниях не властны;
Он в подданстве у своего рожденья;
Он сам себе не режет свой кусок,
Как прочие; от выбора его
Зависят жизнь и здравье всей державы,
И в нем он связан изволеньем тела,
Которому он голова. И если
Тебе он говорит слова любви,
То будь умна и верь им лишь настолько,
Насколько он в своем высоком сане
Их может оправдать; а это будет,
Как общий голос Дании решит.
И взвесь, как умалится честь твоя,
Коль ты поверишь песням обольщенья,
Иль потеряешь сердце, иль откроешь
Свой чистый клад беспутным настояньям.
Страшись, Офелия, страшись, сестра,
И хоронись в тылу своих желаний,
Вдали от стрел и пагубы страстей.
Любая девушка щедра не в меру,
Давая на себя взглянуть луне;
Для клеветы ничто и добродетель;
Червь часто точит первенцев весны,
Пока еще их не раскрылись почки,
И в утро юности, в росистой мгле,
Тлетворные опасны дуновенья.
Будь осторожна; робость – лучший друг;
Враг есть и там, где никого вокруг.

Офелия Я стражем сердца моего поставлю
Урок твой добрый. Только, милый брат,
Не будь как грешный пастырь, что другим
Указывает к небу путь тернистый,
А сам, беспечный и пустой гуляка,
Идет цветущею тропой утех,
Забыв свои советы.

Лаэрт
О, не бойся.
Но я замешкался; вот и отец.

Входит Полоний.

Вдвойне блажен благословенный дважды;
Мне улыбнулся случай вновь проститься.

Полоний
Ты здесь еще? Стыдись, пора, пора!
У паруса сидит на шее ветер,
И ждут тебя. Ну, будь благословен!
(Кладя руку на голову Лаэрта.)
И в память запиши мои заветы:
Держи подальше мысль от языка,
А необдуманную мысль – от действий.
Будь прост с другими, но отнюдь не пошл.
Своих друзей, их выбор испытав,
Прикуй к душе стальными обручами,
Но не мозоль ладони кумовством
С любым бесперым панибратом. В ссору
Вступать остерегайся; но, вступив,
Так действуй, чтоб остерегался недруг.
Всем жалуй ухо, голос – лишь немногим;
Сбирай все мненья, но свое храни.
Шей платье по возможности дороже,
Но без затей – богато, но не броско:
По виду часто судят человека;
А у французов высшее сословье
Весьма изысканно и чинно в этом.
В долг не бери и взаймы не давай;
Легко и ссуду потерять и друга,
А займы тупят лезвее хозяйства.
Но главное: будь верен сам себе;
Тогда, как вслед за днем бывает ночь,
Ты не изменишь и другим. Прощай;
Благословеньем это все скрепится.

Лаэрт
Почтительно прощаюсь, господин мой.

Полоний
Иди, взывает время; слуги ждут.

Лаэрт
Прощай, Офелия, и не забудь
Мои слова.

Офелия
Я их замкнула в сердце,
И ключ от них уносишь ты с собой.

Лаэрт
Прощайте.
(Уходит.)

Полоний
О чем он говорил с тобой, Офелия?

Офелия
О принце Гамлете, коль вам угодно.

Полоний
Что ж, это кстати;
Мне сообщили, будто очень часто
Он стал с тобой делить досуг и ты
Ему весьма свободно даришь доступ;
Коль это так, – а так мне говорили,
Желая остеречь,– то я скажу,
Что о себе ты судишь неразумней,
Чем дочь мою обязывает честь.
Что это там у вас? Скажи мне правду.

Офелия
Он мне принес немало уверений
В своих сердечных чувствах.

Полоний
В сердечных чувствах! Вот слова девицы,
Неискушенной в столь опасном деле.
И что ж, ты этим увереньям веришь?

Офелия
Не знаю, что и думать, господин мой.

Полоний
А думать ты должна, что ты дитя,
Раз уверенья приняла за деньги.
Уверь себя, что ты дороже стоишь;
Не то – совсем заездил это слово! –
Боюсь увериться, что я дурак.

Офелия
Он о своей любви твердил всегда
С отменным вежеством.

Полоний
Ты это вежеством зовешь; ну-ну!

Офелия
И речь свою скрепил он, господин мой,
Едва ль не всеми клятвами небес.

Полоний
Силки для куликов! Я знаю сам,
Когда пылает кровь, как щедр бывает
Язык на клятвы; эти вспышки, дочь,
Которые сияют, но не греют
И тухнут при своем возникновенье,
Не принимай за пламя. Впредь скупее
Будь на девичье общество свое;
Цени свою беседу подороже,
Чем встреча по приказу. Что до принца,
То верь тому, что молод он и может
Гулять на привязи длиннее той,
Которая дана тебе; но клятвам
Его не верь, затем что это сводни
Другого цвета, чем на них наряд,
Ходатаи греховных домогательств,
Звучащие как чистые обеты,
Чтоб лучше обмануть. Раз навсегда:
Я не желаю, чтобы ты отныне
Губила свой досуг на разговоры
И речи с принцем Гамлетом. Смотри,
Я это приказал. Теперь ступай.

Офелия
Я буду вам послушна, господин мой.

Уходят.


СЦЕНА 4

Площадка. Входят Гамлет, Горацио и Марцелл

Гамлет
Как воздух щиплется: большой мороз.

Горацио
Жестокий и кусающий воздух.

Гамлет
Который час?

Горацио
Должно быть, скоро полночь.

Марцелл
Уже пробило.

Горацио
Да? Я не слышал; значит, близко время,
Когда виденье примется бродить.

Трубные звуки и пушечный выстрел за сценой.

Что это значит, принц?

Гамлет
Король сегодня тешится и кутит,
За здравье пьет и кружит в бурном плясе;
И чуть он опорожнит кубок с рейнским,
Как гром литавр и труб разносит весть
Об этом подвиге.

Горацио
Таков обычай?

Гамлет
Да, есть такой;
По мне, однако, – хоть я здесь родился
И свыкся с нравами, – обычай этот
Похвальнее нарушить, чем блюсти.
Тупой разгул на запад и восток
Позорит нас среди других народов;
Нас называют пьяницами, клички
Дают нам свинские; да ведь и вправду –
Он наши высочайшие дела
Лишает самой сердцевины славы.
Бывает и с отдельными людьми,
Что если есть у них порок врожденный –
В чем нет вины, затем что естество
Своих истоков избирать не может, –
Иль перевес какого-нибудь свойства,
Сносящий прочь все крепости рассудка,
Или привычка слишком быть усердным
В старанье нравиться, то в этих людях,
Отмеченных хотя б одним изъяном,
Пятном природы иль клеймом судьбы,
Все их достоинства – пусть нет им счета
И пусть они, как совершенство, чисты, –
По мненью прочих, этим недостатком
Уже погублены: крупица зла
Все доброе проникнет подозреньем
И обесславит.

Входит Призрак.

Горацио
Принц, смотрите: вот он!

Гамлет
Да охранят нас ангелы господни! –
Блаженный ты или проклятый дух,
Овеян небом иль геенной дышишь,
Злых или добрых умыслов исполнен, –
Твой образ так загадочен, что я
К тебе взываю: Гамлет, повелитель,
Отец, державный Датчанин, ответь мне!
Не дай сгореть в неведенье, скажи,
Зачем твои схороненные кости
Раздрали саван свой; зачем гробница,
В которой был ты мирно упокоен,
Разъяв свой тяжкий мраморный оскал,
Тебя извергла вновь? Что это значит,
Что ты, бездушный труп, во всем железе
Вступаешь вновь в мерцание луны,
Ночь исказив; и нам, шутам природы,
Так жутко потрясаешь естество
Мечтой, для наших душ недостижимой?
Скажи: зачем? К чему? И что нам делать?

Призрак манит Гамлета.

Горацио
Он манит вас последовать за ним,
Как если бы хотел сказать вам что-то
Наедине.

Марцелл
Смотрите, как учтиво
Он вас зовет поодаль отойти;
Но вы с ним не идите.

Горацио
Ни за что.

Гамлет
Не отвечает; ну, так я иду.

Горацио
Не надо, принц.

Гамлет
Зачем? Чего бояться?
Мне жизнь моя дешевле, чем булавка,
А что он сделает моей душе,
Когда она бессмертна, как и он?
Меня он снова манит; я иду.

Горацио
Что если вас он завлечет к волне
Иль на вершину грозного утеса,
Нависшего над морем, чтобы там
Принять какой-нибудь ужасный облик,
Который в вас низложит власть рассудка
И ввергнет вас в безумие? Останьтесь:
Там поневоле сами возникают
Отчаянные помыслы в мозгу
У тех, кто с этой кручи смотрит в море
И слышит, как оно ревет внизу.

Гамлет
Он манит вновь. – Иди; я за тобой.

Марцелл
Нет, принц, вы не пойдете.

Гамлет
Руки прочь!

Горацио
Нельзя, одумайтесь.

Гамлет
Мой рок взывает,
И это тело в каждой малой жилке
Полно отваги, как Немейский лев.

Призрак манит.

Он все зовет? – Пустите. Я клянусь,
Сам станет тенью, кто меня удержит;
Прочь, говорю! – Иди, я за тобой.

Гамлет и Призрак уходят.

Горацио
Он одержим своим воображеньем.

Марцелл
Идем за ним; нельзя оставить так.

Горацио
Идем. – Чем может кончиться все это?

Марцелл
Подгнило что-то в Датском государстве.

Горацио
Всем правит небо.

Марцелл
Все ж таки идем.

Уходят.


СЦЕНА 5

Другая часть площадки. Входят Призрак и Гамлет.

Гамлет
Куда ведешь? Я дальше не пойду.

Призрак
Так слушай.

Гамлет
Я готов.

Призрак
Уж близок час мой,
Когда в мучительный и серный пламень
Вернуться должен я.

Гамлет
О бедный призрак!

Призрак
Нет, не жалей меня, но всей душой
Внимай мне.

Гамлет
Говори, я буду слушать.

Призрак
И должен отомстить, когда услышишь.

Гамлет
Что?

Призрак
Я дух, я твой отец.
Приговоренный по ночам скитаться,
А днем томиться посреди огня,
Пока грехи моей земной природы[19]
Не выжгутся дотла. Когда б не тайна
Моей темницы, я бы мог поведать
Такую повесть, что малейший звук
Тебе бы душу взрыл, кровь обдал стужей,
Глаза, как звезды, вырвал из орбит,
Разъял твои заплетшиеся кудри
И каждый волос водрузил стоймя,
Как иглы на взъяренном дикобразе;
Но вечное должно быть недоступно
Плотским ушам. О, слушай, слушай, слушай!
Коль ты отца когда-нибудь любил...

Гамлет
О боже!

Призрак
Отомсти за гнусное его убийство.

Гамлет
Убийство?

Призрак
Убийство гнусно по себе; но это
Гнуснее всех и всех бесчеловечней.

Гамлет
Скажи скорей, чтоб я на крыльях быстрых,
Как помысел, как страстные мечтанья,
Помчался к мести.

Призрак
Вижу, ты готов;
Но даже будь ты вял, как тучный плевел,
Растущий мирно у летейских вод,
Ты бы теперь воспрянул. Слушай, Гамлет;
Идет молва, что я, уснув в саду,
Ужален был змеей; так ухо Дании
Поддельной басней о моей кончине
Обмануто; но знай, мой сын достойный:
Змей, поразивший твоего отца,
Надел его венец.

Гамлет
О вещая моя душа! Мой дядя?

Призрак
Да, этот блудный зверь, кровосмеситель,
Волшбой ума, коварства черным даром –
О гнусный ум и гнусный дар, что властны
Так обольщать! – склонил к постыдным ласкам
Мою, казалось, чистую жену;
О Гамлет, это ль не было паденьем!
Меня, чья благородная любовь
Шла неизменно об руку с обетом,
Мной данным при венчанье, променять
На жалкое творенье, чьи дары
Убоги пред моими!
Но как вовек не дрогнет добродетель,
Хотя бы грех ей льстил в обличьях рая,
Так похоть, будь с ней ангел лучезарный,
Пресытится и на небесном ложе,
Тоскуя по отбросам.
Но тише! Я почуял воздух утра;
Дай кратким быть. Когда я спал в саду,
Как то обычно делал пополудни,
Мой мирный час твой дядя подстерег
С проклятым соком белены в сосудце
И тихо мне в преддверия ушей
Влил прокажающий настой, чье свойство
Так глубоко враждебно нашей крови,
Что, быстрый, словно ртуть, он проникает
В природные врата и ходы тела
И свертывает круто и внезапно,
Как если кислым капнуть в молоко,
Живую кровь; так было и с моею;
И мерзостные струпья облепили,
Как Лазарю, мгновенною коростой
Все тело мне.
Так я во сне от братственной руки
Утратил жизнь, венец и королеву;
Я скошен был в цвету моих грехов,
Врасплох, непричащен и непомазан;
Не сведши счетов, призван был к ответу
Под бременем моих несовершенств.
О ужас! Ужас! О великий ужас!
Не потерпи, коль есть в тебе природа:
Не дай постели датских королей
Стать ложем блуда и кровосмешенья.
Но, как бы это дело ни повел ты,
Не запятнай себя, не умышляй
На мать свою; с нее довольно неба
И терний, что в груди у ней живут,
Язвя и жаля. Но теперь прощай!
Уже светляк предвозвещает утро
И гасит свой ненужный огонек;
Прощай, прощай! И помни обо мне.
(Уходит.)

Гамлет
О рать небес! Земля! И что еще
Прибавить? Ад? – Тьфу, нет! –
Стой, сердце, стой.
И не дряхлейте, мышцы, но меня
Несите твердо. – Помнить о тебе?
Да, бедный дух, пока гнездится память
В несчастном этом шаре. О тебе?
Ах, я с таблицы памяти моей
Все суетные записи сотру,
Все книжные слова, все отпечатки,
Что молодость и опыт сберегли;
И в книге мозга моего пребудет
Лишь твой завет, не смешанный ни с чем,
Что низменнее; да, клянуся небом!
О пагубная женщина! – Подлец,
Улыбчивый подлец, подлец проклятый! –
Мои таблички, – надо записать,
Что можно жить с улыбкой и с улыбкой
Быть подлецом; по крайней мере – в Дании.
(Пишет.)
Так, дядя, вот, вы здесь. – Мой клич отныне:
"Прощай, прощай! И помни обо мне".
Я клятву дал.

Горацио и Марцелл
(за сценой)
Принц, принц!

Входят Горацио и Марцелл.

Марцелл
Принц Гамлет!

Горацио
Да хранит вас небо!

Гамлет
Да будет так!

Марцелл
Илло, хо-хо,[20] мой принц!

Гамлет
Илло, хо-хо! Сюда, сюда, мой сокол!

Марцелл
Ну что, мой принц?

Горацио
Что нового, мой принц?

Гамлет
О, чудеса!

Горацио
Скажите, принц.

Гамлет
Нет; вы проговоритесь.

Горацио
Не я, мой принц, клянусь вам.

Марцелл
И не я.

Гамлет
Как вам покажется? Кто мог бы думать?
Но это будет тайной?

Горацио и Марцелл
Да, клянемся.

Гамлет
Нет в Датском королевстве подлеца,
Который не был бы отпетым плутом.

Горацио
Не стоит призраку вставать из гроба,
Чтоб это нам поведать.

Гамлет
Да; вы правы;
Поэтому без дальних слов давайте
Пожмем друг другу руки и пойдем:
Вы по своим делам или желаньям, –
Ведь есть у всех желанья и дела
Те иль другие; я же, в бедной доле,
Вот видите ль, пойду молиться.

Горацио
Принц,
То дикие, бессвязные слова.

Гамлет
Сердечно жаль, что вам они обидны;
Да, жаль сердечно.

Горацио

Здесь обиды нет.

Гамлет
Обида есть, клянусь святым Патрикием,
И тяжкая. А что до привиденья,
То это честный дух, скажу вам прямо;
Но узнавать, что между нами было,
Вы не пытайтесь. А теперь, друзья, –
Раз вы друзья, студенты и солдаты, –
Исполните мне просьбу.

Горацио
Какую, принц? Мы рады.

Гамлет
Вовек не разглашать того, что было.

Горацио и Марцелл
Принц, мы не станем.

Гамлет
Поклянитесь.

Горацио
Ей-же,
Не стану, принц.

Марцелл
И я не стану, ей-же.

Гамлет
Нет, на моем мече.

Марцелл
Ведь мы клялись.

Гамлет
Как должно, на моем мече, как должно.

Призрак (из-под земли)
Клянитесь.

Гамлет
А! Это ты сказал! Ты здесь, приятель? -
Вот, слышите его из подземелья?
Клянитесь же.

Горацио
Скажите клятву, принц.

Гамлет
Молчать о том, что видели вы здесь,
Моим мечом клянитесь.

Призрак
(из-под земли)
Клянитесь.

Гамлет
Нic et ubique? [Здесь и всюду? (латин.).]
Переменим место. –
Здесь станем, господа,
И вновь на меч мой возложите руки,
Что будете о слышанном молчать:
Моим мечом клянитесь.

Призрак
(из-под земли)
Клянитесь.

Гамлет
Так, старый крот! Как ты проворно роешь!
Отличный землекоп! – Что ж, отойдем.

Горацио
О день и ночь! Все это крайне странно!

Гамлет
Как странника и встретьте это с миром.
И в небе и в земле сокрыто больше,
Чем снится вашей мудрости, Горацио.
Но отойдем.
Клянитесь снова, – бог вам да поможет, –
Как странно бы себя я ни повел,
Затем что я сочту, быть может, нужным
В причуды облекаться иногда, –
Что вы не станете, со мною встретясь,
Ни скрещивать так руки, ни кивать,
Ни говорить двусмысленные речи,
Как: "Мы-то знаем", иль: "Когда б могли мы",
Иль: "Если б мы хотели рассказать",
Иль что-нибудь такое, намекая,
Что вам известно что-то; так не делать –
И в этом бог вам помоги в нужде –
Клянитесь.

Призрак
(из-под земли)
Клянитесь.

Гамлет
Мир, мир, смятенный дух!

Они клянутся.

Так, господа,
Я вам себя с любовью поручаю;
И все, чем только может бедный Гамлет
Вам выразить свою любовь и дружбу,
Даст бог, исполнится. Идемте вместе;
И пальцы на губах, я вас прошу.
Век расшатался – и скверней всего,
Что я рожден восстановить его!
Ну что ж, идемте вместе.

Уходят.



АКТ II

СЦЕНА 1

Комната в доме Полония. Входят Полоний и Рейнальдо.

Полоний
Вот деньги и письмо к нему, Рейнальдо.

Рейнальдо Да, господин мой.

Полоний Ты поступишь мудро,
Рейнальдо, ежели до встречи с ним
Поразузнаешь, как себя ведет он.

Рейнальдо
Я так и думал сделать, господин мой.

Полоний
Хвалю, хвалю. Так вот сперва узнай,
Какие там есть датчане в Париже,
И как, и кто; на что живут и где;
С кем водятся, что тратят; обнаружив
При помощи таких обиняков,
Что сын мой им известен, вникни ближе,
Но так, чтоб это не было расспросом;
Прикинься, будто с ним знаком немного,
Скажи: "Я знал его отца, друзей,
Отчасти и его". Следишь, Рейнальдо?

Рейнальдо
Да, как же, господин мой.

Полоний
"Отчасти и его; а впрочем, мало;
Но слыхивал, что он большой буян",
И то и се; тут на него взведи
Все что угодно; впрочем, не настолько,
Чтоб обесчестить; это – берегись;
Нет, так, блажные, буйные проказы,
С которыми, мол, юность и свобода
Неразлучимы.

Рейнальдо
Например, игра.

Полоний
Да, или пьянство, ругань, поединки,
Распутство: можешь и на то пойти.

Рейнальдо
Но это обесчестит, господин мой.

Полоний
Да нет же; ты и сам смягчишь все это,
Ты про него не должен говорить,
Что он живет в безудержном разврате;
Совсем не то; представь его грехи
Так, чтоб они казались вольнолюбством,
Порывами горячего ума,
Дикарствами неукрощенной крови,
Чему подвластны все.

Рейнальдо
Но, господин мой...

Полоний
Зачем так действовать?

Рейнальдо
Да, господин мой,
Хотел бы знать.

Полоний
А умысел мой вот в чем –
И думаю, что это способ верный:
Когда его ты очернишь слегка,
Так, словно вещь затаскана немного,
Изволишь видеть,
Твой собеседник, если замечал,
Что юноша, которого ты назвал,
Повинен в вышесказанных проступках,
Наверное, тебе ответит так:
"Милейший", или "друг мой", или "сударь",
Смотря как принято у них в стране
И кто он сам.

Рейнальдо
Так точно, господин мой.

Полоний
И тотчас будет он... он будет...
Что это я хотел сказать? Ей-богу, ведь я что-то хотел сказать: на чем я остановился?

Рейнальдо
На "ответит так", на "друг мой" и "сударь".

Полоний
Вот-вот, "ответит так"; да, он ответит
Так: "С этим господином я знаком;
Видал его вчера, или намедни,
Или тогда-то с тем-то или с тем-то,
И он как раз играл, или подвыпил,
Повздорил за лаптой"; а то и так:
"Я видел, он входил в веселый дом",
Сиречь в бордель, иль что-нибудь такое.
И видишь сам:
Приманка лжи поймала карпа правды;
Так мы, кто умудрен и дальновиден,
Путем крюков и косвенных приемов,
Обходами находим нужный ход;
И ты, руководясь моим советом,
Мне испытаешь сына. Понял? Нет?

Рейнальдо
Да, господин мой.

Полоний
С богом. Будь здоров.

Рейнальдо
Мой добрый господин!

Полоний
Его привычки сам понаблюдай.

Рейнальдо
Так, господин мой.

Полоний
И пусть дудит вовсю.

Рейнальдо
Да, господин мой.

Полоний
Счастливый путь!

Рейнальдо уходит. Входит Офелия.

Офелия! В чем дело?

Офелия
О господин мой, как я испугалась!

Полоний
Чего, помилуй бог?

Офелия
Когда я шила, сидя у себя,
Принц Гамлет – в незастегнутом камзоле,
Без шляпы, в неподвязанных чулках,
Испачканных, спадающих до пяток,
Стуча коленями, бледней сорочки
И с видом до того плачевным, словно
Он был из ада выпущен на волю
Вещать об ужасах – вошел ко мне.

Полоний
Безумен от любви к тебе?

Офелия
Не знаю,
Но я боюсь, что так.

Полоний
И что сказал он?

Офелия
Он взял меня за кисть и крепко сжал;
Потом, отпрянув на длину руки,
Другую руку так подняв к бровям,
Стал пристально смотреть в лицо мне, словно
Его рисуя. Долго так стоял он;
И наконец, слегка тряхнув мне руку
И трижды головой кивнув вот так,
Он издал вздох столь скорбный и глубокий,
Как если бы вся грудь его разбилась
И гасла жизнь; он отпустил меня;
И, глядя на меня через плечо,
Казалось, путь свой находил без глаз,
Затем что вышел в дверь без их подмоги,
Стремя их свет все время на меня.

Полоний
Идем со мной; отыщем короля.
Здесь точно исступление любви,
Которая себя ж убийством губит
И клонит волю к пагубным поступкам,
Как и любая страсть под небесами,
Бушующая в естестве. Мне жаль.
Что, ты была с ним эти дни сурова?

Офелия
Нет, господин мой, но, как вы велели,
Я отклоняла и записки принца
И посещенья.

Полоний
Он и помешался.
Жаль, что за ним я не следил усердней.
Я думал, он играет, он тебя
Замыслил погубить; все недоверье!
Ей-богу, наши годы так же склонны
Чресчур далеко заходить в расчетах,
Как молодости свойственно грешить
Поспешностью. Идем же к королю;
Он должен знать; опасней и вредней
Укрыть любовь, чем объявить о ней.
Идем.

Уходят.


СЦЕНА 2

Зала в замке. Трубы. Входят король, королева, Розенкранц, Гильденстерн и слуги.

Король
Привет вам, Розенкранц и Гильденстерн!
Не только тем, что вас мы рады видеть,
Но и нуждою в вас был причинен
Столь спешный вызов. Вам уже известно
Преображенье Гамлета: в нем точно
И внутренний и внешний человек
Не сходен с прежним. Что еще могло бы,
Коли не смерть отца, его отторгнуть
От разуменья самого себя,
Не ведаю. Я вас прошу обоих,
Затем что с юных лет вы с ним росли
И близки с ним по юности и нраву,
Остаться при дворе у нас в гостях
На некоторый срок; своим общеньем
Вовлечь его в забавы и разведать,
Насколько вам позволит случай, нет ли
Чего сокрытого, чем он подавлен
И что, узнав, мы властны исцелить.

Королева
Он часто вспоминал вас, господа,
И, верно, нет на свете двух людей,
Ему любезней. Если вы готовы
Быть столь добры и благосклонны к нам,
Чтоб поступиться временем своим,
Придя на помощь нашим упованьям,
Услуга ваша будет не забыта
Монаршею признательностью.

Розенкранц
Ваши
Величества своей державной властью
Могли б облечь не в просьбу вашу волю,
А в приказанье.

Гильденстерн
Повинуясь оба,
Мы здесь готовы в самой полной мере
Сложить наш вольный долг у ваших ног
И ждать распоряжений.

Король
Спасибо, Розенкранц и Гильденстерн.

Королева
Спасибо, Гильденстерн и Розенкранц;
Пройдите же скорее к моему
Не в меру изменившемуся сыну. –
Пусть к принцу проведут его гостей!

Гильденстерн
Да обратит всевышний нашу близость
Ему в добро и помощь!

Королева
Так, аминь!

Розенкранц, Гильденстерн и несколько слуг уходят. Входит Полоний.

Полоний
Мой государь, посольство из Норвегии
Вернулось счастливо.

Король
Ты был всегда отцом благих известий.

Полоний
Да, государь мой? Смею вас уверить,
Свой долг и душу я блюду пред богом
И пред моим высоким королем;
И вот мне кажется – иль это мозг мой
Утратил свой когда-то верный нюх
В делах правленья, – будто я нашел
Источник умоисступленья принца.

Король
О, так скажи: я жажду это слышать.

Полоний
Сперва послов примите; мой рассказ
Останется как плод к концу трапезы.

Король
Сам окажи им почесть и введи их.

Полоний уходит.

Он говорит, Гертруда, что нашел
Причину всех несчастий с вашим сыном.

Королева
Мне кажется, основа здесь все та же –
Смерть короля и наш поспешный брак.

Король
Мы это выясним.

Полоний возвращается с Вольтимандом и Корнелием.

Привет, друзья!
Что ж, Вольтиманд, нам шлет наш брат Норвежец?

Вольтиманд
Ответные привет и пожеланья.
Он с первых слов послал пресечь наборы
Племянника, которые считал
Приготовлениями против Польши,
Но убедился, что они грозят
Впрямь вашему величеству; печалясь,
Что хворь его, и возраст, и бессилье
Обойдены так лживо, он послал
За Фортинбрасом; тот повиновался,
Упрек Норвежца выслушал и тут же
Дал дяде клятву никогда на ваше
Величество не подымать оружья.
На радостях старик ему назначил
Три тысячи червонцев ежегодно
И разрешил употребить солдат,
Уже им снаряженных, против Польши,
С ходатайством, изображенным здесь,
(подает бумагу)
Чтоб вы дозволили для этой цели
Проход чрез ваши земли на условьях
Охраны безопасности и права,
Как здесь изложено.

Король
Мы очень рады
И в более досужий час прочтем,
Ответим и обсудим это дело.
Пока спасибо за успешный труд;
Передохните; ночью попируем;
Добро пожаловать!

Вольтиманд и Корнелий уходят.

Полоний
Исход удачный. –
Светлейшие монархи, излагать,
Что есть величество и что есть долг,
Зачем день – день, ночь – ночь и время – время,
То было б расточать ночь, день и время.
И так как краткость есть душа ума,
А многословье – бренные прикрасы,
Я буду краток. Принц, ваш сын, безумен:
Безумен, ибо в чем и есть безумье,
Как именно не в том, чтоб быть безумным?
Но это пусть.

Королева
Поменьше бы искусства.

Полоний
О, тут искусства нет. Что он безумен,
То правда; правда то, что это жаль,
И жаль, что это правда; вышло глупо;
Но все равно, я буду безыскусен.
Итак, ваш сын безумен; нам осталось
Найти причину этого эффекта,
Или, верней, дефекта, потому что
Дефектный сей эффект небеспричинен.
Вот что осталось, и таков остаток.
Извольте видеть. У меня есть дочь –
Есть, потому что эта дочь моя, –
Которая, послушливая долгу,
Дала мне вот что: взвесьте и судите.
(Читает.) "Небесной, идолу моей души, преукрашенной Офелии..." – Это плохое выражение, пошлое выражение; "преукрашенной" – пошлое выражение; но вы послушайте. Вот. (Читает.) "На ее прелестную грудь, эти...". И так далее.

Королева
Ей это пишет Гамлет?

Полоний
Сударыня, сейчас; я все скажу.
(Читает.)
"Не верь, что солнце ясно,
Что звезды – рой огней,
Что правда лгать не властна,
Но верь любви моей.
О дорогая Офелия, не даются мне эти размеры. Я не умею высчитывать мои вздохи; но что я люблю тебя вполне, о вполне, чудесная, этому верь. Прощай! Твой навсегда, дражайшая дева, пока этот механизм ему принадлежит, Гамлет".
Дочь, повинуясь, это мне вручила;
И все его искательства притом,
Когда, и где, и как оно случилось,
Пересказала мне.

Король
А как она
Их приняла?

Полоний
По-вашему, я кто?

Король
Прямой и благородный человек.

Полоний
Рад доказать. Но что бы вы сказали,
Когда б я видел эту страсть в полете, –
А я, признаться, понял все и раньше,
Чем дочь мне сообщила, – что бы ваши
Величества сказали, если б я
Изображал пюпитр или таблички,
Иль сердцу молчаливо подмигнул,
Иль праздно эту созерцал любовь?
Что б вы сказали? Нет, я взялся круто
И так моей девице заявил:
"Принц Гамлет – принц, он вне твоей звезды;[21]
Пусть этого не будет"; и велел ей
Замкнуться от дальнейших посещений,
Не принимать послов, не брать подарков.
Дочь собрала плоды моих советов;
А он, отвергнутый, – сказать короче –
Впал в скорбь и грусть, потом в недоеданье,
Потом в бессонницу, потом в бессилье,
Потом в рассеянность и, шаг за шагом, –
В безумие, в котором ныне бредит,
Всех нас печаля.

Король
По-вашему, он прав?

Королева
Весьма возможно.

Полоний
Бывало ли когда-нибудь, скажите,
Чтоб я удостоверил: "Это так!" –
А оказалось иначе?

Король
Не помню.

Полоний
(указывая на свою голову и плечо)
Снимите это с этого,[22] коль я
Неправ. Будь только случай, я найду,
Где скрыта истина, хотя б она
Таилась в центре.[23]

Король
Как нам доискаться?

Полоний
Вы знаете, он иногда часами
Гуляет здесь по галерее.

Королева
Да.

Полоний
В такой вот час к нему я вышлю дочь;
Мы с вами станем за ковром; посмотрим
Их встречу; если он ее не любит
И не от этого сошел с ума,
То место мне не при делах правленья,
А у телег, на мызе.

Король
Пусть так будет.

Королева
Вот он идет печально с книгой, бедный.

Полоний
Я вас прошу, вы оба удалитесь;
Я подойду к нему.

Король, королева и слуги уходят. Входит Гамлет, читая.

Прошу прощенья;
Как поживает добрый принц мой Гамлет?

Гамлет
Хорошо, спаси вас бог.

Полоний
Вы узнаете меня, принц?

Гамлет
Конечно; вы – торговец рыбой.[24]

Полоний
Нет, принц.

Гамлет
Тогда мне хотелось бы, чтобы вы были таким же честным человеком.

Полоний
Честным, принц?

Гамлет
Да, сударь, быть честным при том, каков этот мир, – это значит быть человеком, выуженным из десятка тысяч.

Полоний
Это совершенно верно, принц.

Гамлет
Ибо если солнце плодит червей в дохлом псе, – божество, лобзающее падаль...[25] Есть у вас дочь?

Полоний
Есть, принц.

Гамлет
Не давайте ей гулять на солнце: всякий плод – благословение; но не такой, какой может быть у вашей дочери. Друг, берегитесь.

Полоний
(в сторону)
Что вы об этом скажете? Все время наигрывает на моей дочери; а вначале он меня не узнал; сказал, что я торговец рыбой: он далеко зашел; и, действительно, в молодости я много терпел крайностей от любви; почти что вот так же. Заговорю с ним опять. – Что вы читаете, принц?

Гамлет
Слова, слова, слова.

Полоний
И что говорится, принц?

Гамлет
Про кого?

Полоний
Я хочу сказать: что говорится в том, что вы читаете?

Гамлет
Клевета, сударь мой; потому что этот сатирический плут говорит здесь, что у старых людей седые бороды, что лица их сморщенны, глаза источают густую камедь и сливовую смолу и что у них полнейшее отсутствие ума и крайне слабые поджилки; всему этому, сударь мой, я хоть и верю весьма могуче и властно, однако же считаю непристойностью взять это и написать; потому что и сами вы, сударь мой, были бы так же стары, как я, если бы могли, подобно раку, идти задом наперед.

Полоний
(в сторону)
Хоть это и безумие, но в нем есть последовательность. – Не хотите ли уйти из этого воздуха, принц?

Гамлет
В могилу.

Полоний
Действительно, это значило бы уйти из этого воздуха. (В сторону.) Как содержательны иной раз его ответы! Удача, нередко выпадающая на долю безумия и которою разум и здравия не могли бы разрешиться так счастливо. Я его покину и тотчас же постараюсь устроить ему встречу с моей дочерью. – Высокочтимый принц, я вас смиреннейше покину.

Гамлет
Нет ничего, сударь мой, с чем бы я охотнее расстался; разве что с моею жизнью, разве что с моею жизнью, разве что с моею жизнью.

Полоний
Желаю здравствовать, принц.

Гамлет
Эти несносные старые дураки!

Входят Розенкранц и Гильденстерн.

Полоний
Вам надо принца Гамлета? Он здесь.

Розенкранц
(Полонию)
Благослови вас бог.

Полоний уходит.

Гильденстерн
Мой досточтимый принц!

Розенкранц
Мой драгоценный принц!

Гамлет
Милейшие друзья мои!
Как поживаешь, Гильденстерн? –
А, Розенкранц?
Ребята, как вы живете оба?

Розенкранц
Как безразличные сыны земли.

Гильденстерн
Уж тем блаженно, что не сверхблаженно;
На колпачке Фортуны мы не шишка.

Гамлет
Но и не подошвы ее башмаков?

Розенкранц
Ни то, ни другое, принц.

Гамлет
Так вы живете около ее пояса или в средоточии ее милостей?

Гильденстерн
Право же, мы занимаем у нее скромное место.

Гамлет
В укромных частях Фортуны? О, конечно; это особа непотребная. Какие новости?

Розенкранц
Да никаких, принц, кроме разве того, что мир стал честен.

Гамлет
Так, значит, близок судный день; но только ваша новость неверна. Позвольте вас расспросить обстоятельнее: чем это, дорогие мои друзья, вы провинились перед Фортуной, что она шлет вас сюда, в тюрьму?

Гильденстерн
В тюрьму, принц?

Гамлет
Дания – тюрьма.

Розенкранц
Тогда весь мир – тюрьма.

Гамлет
И превосходная: со множеством затворов, темниц и подземелий, причем Дания – одна из худших.

Розенкранц
Мы этого не думаем, принц.

Гамлет
Ну, так для вас это не так; ибо нет ничего ни хорошего, ни плохого; это размышление делает все таковым; для меня она – тюрьма.

Розенкранц
Ну, так это ваше честолюбие делает ее тюрьмою: она слишком тесна для вашего духа.

Гамлет
О боже, я бы мог замкнуться в ореховой скорлупе и считать себя царем бесконечного пространства, если бы мне не снились дурные сны.

Гильденстерн
А эти сны и суть честолюбие; ибо самая сущность честолюбца всего лишь тень сна.

Гамлет
И самый сон всего лишь тень.

Розенкранц
Верно, и я считаю честолюбие по-своему таким воздушным и легким, что оно не более нежели тень тени.

Гамлет
Тогда наши нищие суть тела, а наши монархи и напыщенные герои суть тени нищих. Не пойти ли нам ко двору? Потому что, честное слово, я не в силах рассуждать.

Розенкранц и Гильденстерн
Мы в вашем распоряжении.

Гамлет
Не надо этого. Я не хочу приравнивать вас к остальным моим слугам; потому что – сказать вам, как честный человек, – служат мне отвратительно. Но если идти стезею дружбы, что вы делаете в Эльсиноре?

Розенкранц
Мы хотели навестить вас, принц; ничего другого.

Гамлет
Такой нищий, как я, беден даже благодарностью; но я вас благодарю; хотя, по правде, дорогие друзья, моя благодарность не стоит и полгроша. За вами не посылали? Это ваше собственное желание? Это добровольное посещение? Ну, будьте же со мною честны; да ну же, говорите.

Гильденстерн
Что мы должны сказать, принц?

Гамлет
Да что угодно, но только об этом. За вами посылали; в ваших взорах есть нечто вроде признания, и ваша совесть недостаточно искусна, чтобы это скрасить. Я знаю, добрые король и королева за вами посылали.

Розенкранц
С какой целью, принц?

Гамлет
Это уж вы должны мне объяснить. Но только я вас заклинаю – во имя прав нашего товарищества, во имя согласия нашей юности, во имя долга нашей нерушимой любви, во имя всего еще более дорогого, к чему лучший оратор мог бы воззвать пред вами, будьте со мной откровенны и прямы: посылали за вами или нет?

Розенкранц
(тихо, Гильденстерну)
Что ты скажешь?

Гамлет
(в сторону)
Так, теперь я вижу. –
Если вы меня любите, не таитесь.

Гильденстерн
Принц, за нами посылали.

Гамлет
Я вам скажу, для чего; таким образом моя предупредительность устранит ваше признание и ваша тайна перед королем и королевой не обронит ни единого перышка. Последнее время – а почему, я и сам не знаю – я утратил всю свою веселость, забросил все привычные занятия; и, действительно, на душе у меня так тяжело, что эта прекрасная храмина, земля, кажется мне пустынным мысом; этот несравненнейший полог, воздух, видите ли, эта великолепно раскинутая твердь, эта величественная кровля, выложенная золотым огнем, – все это кажется мне не чем иным, как мутным и чумным скоплением паров. Что за мастерское создание – человек! Как благороден разумом! Как беспределен в своих способностях, обличьях и движениях! Как точен и чудесен в действии! Как он похож на ангела глубоким постижением! Как он похож на некоего бога! Краса вселенной! Венец всего живущего! А что для меня эта квинтэссенция праха? Из людей меня не радует ни один; нет, также и ни одра, хотя вашей улыбкой вы как будто хотите сказать другое.

Розенкранц
Принц, такого предмета не было в моих мыслях.

Гамлет
Так почему же вы смеялись, когда я сказал, что "из людей меня не радует ни один"?

Розенкранц
Оттого, что я подумал, принц, что если люди вас не радуют, то какой постный прием найдут у вас актеры; мы настигли их в пути; и они едут сюда предложить вам свои услуги.

Гамлет
Тот, что играет короля, будет желанным гостем; его величеству я воздам должное; отважный рыцарь пусть орудует шпагой и щитом; любовник пусть не вздыхает даром; чудак пусть мирно кончает свою роль; шут пусть смешит тех, у кого щекотливые легкие; героиня пусть свободно высказывает свою душу, а белый стих при этом пусть хромает. Что это за актеры?

Розенкранц
Те самые, которые вам так нравились, – столичные трагики.

Гамлет
Как это случилось, что они странствуют? Оседлость была для них лучше и в смысле славы и в смысле доходов.

Розенкранц
Мне кажется, что их затруднения происходят от последних новшеств.

Гамлет
Таким же ли они пользуются почетом, как в те времена, когда я был в городе? Так же ли их посещают?

Розенкранц
Нет, по правде, этого уже не бывает.

Гамлет
Почему же? Или они начали ржаветь?

Розенкранц
Нет, их усердие идет обычным шагом; но там имеется выводок детей,[26] маленьких соколят, которые кричат громче, чем требуется, за что им и хлопают прежестоко; сейчас они в моде и так честят простой театр – как они его зовут, – что многие шпагоносцы побаиваются гусиных перьев и едва осмеливаются ходить туда.

Гамлет
Как, это дети? Кто их содержит? Что им платят? Или они будут заниматься своим ремеслом только до тех пор, пока могут петь? Не скажут ли они впоследствии, если вырастут в простых актеров, – а это весьма возможно, если у них не найдется ничего лучшего, – что их писатели им повредили, заставляя их глумиться над собственным наследием?

Розенкранц
Признаться, немало было шуму с обеих сторон, и народ не считает грехом подстрекать их к препирательствам; одно время за пьесу ничего не давали, если в этой распре сочинитель и актер не доходили до кулаков.[27]

Гамлет
Не может быть!

Гильденстерн
О, много было раскидано мозгов.

Гамлет
И власть забрали дети?

Розенкранц
Да, принц, забрали; Геркулеса вместе с его ношей.[28]

Гамлет
Это не так уж странное вот мой дядя – король Датский, и те, кто строил ему рожи, пока жив был мой отец, платят по двадцать, сорок, пятьдесят и по сто дукатов за его портрет в миниатюре. Черт возьми, в этом есть нечто сверхъестественное, если бы только философия могла доискаться.

Трубы.

Гильденстерн
Вот и актеры.

Гамлет
Господа, я рад вам в Эльсиноре. Ваши руки. Спутниками радушия служат вежество и обходительность; позвольте мне приветствовать вас этим способом, а не то мое обращение с актерами, я вам говорю, должно быть наружно прекрасным, покажется более гостеприимным, чем по отношению к вам. Я рад вам; но мой дядя-отец и моя тетка-мать ошибаются.

Гильденстерн
В чем, дорогой мой принц?

Гамлет
Я безумен только при норд-норд-весте; когда ветер с юга, я отличаю сокола от цапли.

Входит Полоний.

Полоний
Всяких вам благ, господа!

Гамлет
Послушайте, Гильденстерн, – и вы также, – на каждое ухо по слушателю: этот большой младенец, которого вы видите, еще не вышел из пеленок.

Розенкранц
Быть может, он вторично в них попал ведь говорят, старый человек – вдвойне ребенок.

Гамлет
Я вам пророчу, что он явился сообщить мне об актерах; вот увидите. – Вы правы, сударь; в понедельник утром; так это и было, совершенно верно

Полоний
Государь мой, у меня для вас новости.

Гамлет
Государь мой, у меня для вас новости. Когда Росций был актером в Риме...

Полоний
Принц, актеры приехали сюда.

Гамлет
Кш, кш!

Полоний
По чести моей...

Гамлет
"И каждый ехал на осле...".[29]

Полоний
Лучшие актеры в мире для представлений трагических, комических, исторических, пасторальных, пасторально-комических, историко-пасторальных, трагико-исторических, трагико-комико-историко-пасторальных, для неопределенных сцен и неограниченных поэм; у них и Сенека, не слишком тяжел и Плавт не слишком легок. Для писаных ролей и для свободных – это единственные люди.

Гамлет
О Иеффай, судия израильский,[30] какое у тебя было сокровище!

Полоний
Какое у него было сокровище, принц?

Гамлет
Как же,
"Одна-единственная дочь,
Что он любил нежней всего".

Полоний
(в сторону)
Все о моей дочери.

Гамлет
Разве я неправ, старый Иеффай?

Полоний
Если вы меня зовете Иеффаем, принц, то у меня есть дочь, которую я люблю нежней всего.

Гамлет
Нет, следует не это.

Полоний
А что же следует, принц?

Гамлет
А вот что.
"Но выпал жребий, видит бог",
и дальше, сами знаете:
"Случилось так, как и думал всяк".
Первая строфа этой благочестивой песни скажет вам остальное; потому что, вот видите, идут мои отвлекатели.[31]

Входят четверо или пятеро актеров.

Добро пожаловать, господа; добро пожаловать всем – Я рад тебя видеть благополучным. – Добро пожаловать, дорогие друзья! – А, мой старый друг! Твое лицо обросло бахромой с тех пор, как я тебя в последний раз видел; или ты приехал в Данию, чтобы меня затмить? – Что я вижу, моя молодая госпожа![32] Клянусь владычицей небесной, ваша милость ближе к небу, чем когда я видел ее в последний раз, на целый каблук. Молю бога, чтобы ваш голос не оказался надтреснутым, как вышедший из обращения золотой. – Господа, всем вам добро пожаловать. Мы, как французские сокольники, налетим на первое, что нам попадется; давайте сразу же монолог; ну-ка, покажите нам образец вашего искусства: ну-ка, страстный монолог.

Первый актер
Какой монолог, мой добрый принц?

Гамлет
Я слышал, как ты однажды читал монолог, но только он никогда не игрался; а если это и было, то не больше одного раза; потому что пьеса, я помню, не понравилась толпе; для большинства это была икра;[33] но это была – как я ее воспринял и другие, чье суждение в подобных делах погромче моего, – отличная пьеса, хорошо распределенная по сценам, построенная столь же просто, сколь и умело. Я помню, кто-то сказал, что стихи не приправлены для того, чтобы сделать содержание вкусным, а речи не содержат ничего такого, что обличало бы автора в вычурности, и называл это добропорядочным приемом, здоровым и приятным, и гораздо более красивым, нежели нарядным. Один монолог я в ней особенно любил; это был рассказ Энея Дидоне; и главным образом то место, где он говорит об убиении Приама. Если он жив в вашей памяти, начните с этой строки; позвольте, позвольте:
"Косматый Пирр[34] с гирканским зверем схожий...".[35]
Не так; начинается с Пирра:
"Косматый Пирр – тот, чье оружие черно,
Как мысль его, и ночи той подобно,
Когда в зловещем он лежал коне, –
Свой мрачный облик ныне изукрасил
Еще страшней финифтью ныне он –
Сплошная червлень[36] весь расцвечен кровью
Мужей и жен, сынов и дочерей,
Запекшейся от раскаленных улиц,
Что льют проклятый и жестокий свет
Цареубийству; жгуч огнем и злобой,
Обросший липким багрецом, с глазами,
Как два карбункула, Пирр ищет старца
Приама".
Так, продолжайте вы.

Полоний
Ей-богу, принц, хорошо прочитано, с должной выразительностью и с должным чувством.

Первый актер
"Вот его находит он
Вотще разящим греков; ветхий меч,
Руке строптивый, лег, где опустился,
Не внемля воле; Пирр в неравный бой
Спешит к Приаму; буйно замахнулся;
Уже от свиста дикого меча
Царь падает. Бездушный Илион,
Как будто чуя этот взмах, склоняет
Горящее чело и жутким треском
Пленяет Пирров слух; и меч его,
Вознесшийся над млечною главою
Маститого Приама, точно замер.
Так Пирр стоял, как изверг на картине,
И, словно чуждый воле и свершенью,
Бездействовал.
Но как мы часто видим пред грозой –
Молчанье в небе, тучи недвижимы,
Безгласны ветры, и земля внизу
Тиха, как смерть, и вдруг ужасным громом
Разодран воздух; так, помедлив, Пирра
Проснувшаяся месть влечет к делам;
И никогда не падали, куя,
На броню Марса молоты Циклопов
Так яростно, как Пирров меч кровавый
Пал на Приама.
Прочь, прочь, развратница Фортуна! Боги,
Вы все, весь сонм, ее лишите власти;
Сломайте колесо ей, спицы, обод -
И ступицу с небесного холма
Швырните к бесам!"

Полоний
Это слишком длинно.

Гамлет
Это пойдет к цирюльнику, вместе с вашей бородой. – Прошу тебя, продолжай; ему надо плясовую песенку или непристойный рассказ, иначе он спит; продолжай; перейди к Гекубе.

Первый актер
"Но кто бы видел жалкую царицу..."

Гамлет
"Жалкую царицу"?

Полоний
Это хорошо, "жалкую царицу" - это хорошо.

Первый актер
"...Бегущую босой в слепых слезах,
Грозящих пламени; лоскут накинут
На венценосное чело, одеждой
Вкруг родами иссушенного лона –
Захваченная в страхе простыня;
Кто б это видел, тот на власть Фортуны
Устами змея молвил бы хулу;
И если бы ее видали боги,
Когда пред нею, злобным делом тешась,
Пирр тело мужнее кромсал мечом,
Мгновенный вопль исторгшийся у ней, –
Коль смертное их трогает хоть мало, –
Огни очей небесных увлажнил бы
И возмутил богов".

Полоний
Смотрите, ведь он изменился в лице, и у него слезы на глазах. – Пожалуйста, довольно.

Гамлет
Хорошо, ты мне доскажешь остальное потом. – Милостивый мой государь, не позаботитесь ли вы о том, чтобы актеров хорошо устроили? Слышите, пусть их примут хорошо, потому что они – обзор и краткие летописи века; лучше вам после смерти получить плохую эпитафию, чем дурной отзыв от них, пока вы живы.

Полоний
Принц, я их приму сообразно их заслугам.

Гамлет
Черта с два, милейший, много лучше! Если принимать каждого по заслугам, то кто избежит кнута? Примите их согласно с собственною честью и достоинством; чем меньше они заслуживают, тем больше славы вашей доброте. Проводите их.

Полоний
Идемте, господа.

Гамлет
Ступайте за ним, друзья; завтра мы дадим представление.

Полоний и все актеры, кроме первого, уходят.

Послушайте, старый друг; можете вы сыграть "Убийство Гонзаго"?

Первый актер.
Да, принц.

Гамлет
Мы это представим завтра вечером. Вы могли бы, если потребуется, выучить монолог в каких-нибудь двенадцать или шестнадцать строк, которые я бы сочинил и вставил туда? Могли бы вы?

Первый актер
Да, принц.

Гамлет
Отлично. Ступайте за этим господином; и смотрите не смейтесь над ним.

Первый актер уходит.

Дорогие мои друзья, я прощусь с вами до вечера; рад вас видеть в Эльсиноре.

Розенкранц
Мой добрый принц!

Гамлет
Итак, храни вас бог!

Розенкранц и Гильденстерн уходят.

Вот я один
О, что за дрянь я, что за жалкий раб!
Не стыдно ли, что этот вот актер
В воображенье, в вымышленной страсти
Так поднял дух свой до своей мечты,
Что от его работы стал весь бледен;
Увлажен взор, отчаянье в лице,
Надломлен голос, и весь облик вторит
Его мечте. И все из-за чего?
Из-за Гекубы! Что ему Гекуба,
Что он Гекубе, чтоб о ней рыдать?
Что совершил бы он, будь у него
Такой же повод и подсказ для страсти,
Как у меня? Залив слезами сцену,
Он общий слух рассек бы грозной речью,
В безумье вверг бы грешных, чистых – в ужас,
Незнающих – в смятенье и сразил бы
Бессилием и уши и глаза.
А я,
Тупой и вялодушный дурень, мямлю,
Как ротозей, своей же правде чуждый,
И ничего сказать не в силах; даже
За короля, чья жизнь и достоянье
Так гнусно сгублены. Или я трус?
Кто скажет мне: "подлец"? Пробьет башку?
Клок вырвав бороды, швырнет в лицо?
Потянет за нос? Ложь забьет мне в глотку
До самых легких? Кто желает первый?
Ха!
Ей-богу, я бы снес; ведь у меня
И печень голубиная – нет желчи,
Чтоб огорчаться злом; не то давно
Скормил бы я всем коршунам небес
Труп негодяя; хищник и подлец!
Блудливый, вероломный, злой подлец!
О, мщенье!
Ну и осел же я! Как это славно,
Что я, сын умерщвленного отца,
Влекомый к мести небом и геенной,
Как шлюха, отвожу словами душу
И упражняюсь в ругани, как баба,
Как судомойка!
Фу, гадость! К делу, мозг! Гм, я слыхал,
Что иногда преступники в театре
Бывали под воздействием игры
Так глубоко потрясены, что тут же
Свои провозглашали злодеянья;
Убийство, хоть и немо, говорит
Чудесным языком. Велю актерам
Представить нечто, в чем бы дядя видел
Смерть Гамлета; вопьюсь в его глаза;
Проникну до живого; чуть он дрогнет,
Свой путь я знаю. Дух, представший мне,
Быть может, был и дьявол; дьявол властен
Облечься в милый образ; и возможно,
Что, так как я расслаблен и печален,–
А над такой душой он очень мощен, –
Меня он в гибель вводит. Мне нужна
Верней опора. Зрелище – петля,
Чтоб заарканить совесть короля.
(Уходит.)

 

Примечания:
1. Действующие лица.
Имя Гамлет было известно Шекспиру с юных лет. В стретфордских записях встречается имя Hamnet, которое носил сын Шекспира, родившийся в 1584 и умерший 27 августа 1596 г.; имя это писалось то Hamnet, то Hamlet или даже Amblett. Большие трудности встречает определение возраста Гамлета в пьесе, ибо указания текста на этот счет явно противоречивы. Лаэрт в разговоре с Офелией (I, 3) говорит о Гамлете как о юноше ("на заре весны"), и такое же заключение можно сделать из сцены призрака и Гамлета (I, 5); однако из слов первого могильщика можно сделать вывод, что в данный момент Гамлету тридцать лет. Некоторые комментаторы пытаются устранить противоречие тем соображением, что Шекспир, задумав своего героя юношей по пылкости чувств, постепенно развил его характер и придал его мышлению глубину, свойственную зрелому возрасту. Вообще определению возраста крупнейших трагических героев Шекспира часто недостает полной отчетливости (Отелло, Лир, леди Макбет).
Имена Розенкранц и Гильденстерн были распространены среди датчан тех времен. Первое носил один из спутников датского посла, прибывшего в Англию по случаю вступления на престол в 1603 г. Иакова I. По другим данным, на похоронах в 1588 г. датского короля Фридриха II, отца принцессы Анны, на которой в следующем году женился Иаков I, присутствовали два датских сановника: Розенкранц и Гильденстерн. Установлено также, что оба эти имени встречаются в списках датчан, учившихся в Виттенбергском университете, что имена эти названы также в числе предков известного астронома Тихо Браге на гравированном портрете последнего, сделанном до 1602 г., и что в 1603 г. некий Гюльденстерн упомянут в числе датчан, путешествовавших по Англии. Таким образом, это были довольно распространенные датские имена, которые, между прочим, могли быть известны Шекспиру и от актеров близкой ему лондонской труппы, ездившей на гастроли в Данию в 1586 г.
Многие имена трагедии либо выдуманы Шекспиром, либо взяты им из разных литературных источников, не имеющих никакого отношения к сюжету. Так, например, весьма вероятно, что имя Офелии почерпнуто из популярного в Англии пасторального романа итальянского писателя конца XV в. Саннадзаро "Аркадия", где его носит влюбленная пастушка (Ofelia) и где, кстати сказать, встречается также имя Монтано, каким в первом кварто назван слуга Полония.
Международного новеллистического происхождения, по-видимому, и имя Полоний, ничем не связанное с Данией (как не связано с ней и имя Клавдий). В подлиннике Полоний определен как lord chamberlain (нечто вроде одного из первых министров); ввиду отсутствия в русском языке эквивалента для обозначения этой должности, в переводе он условно назван "ближним вельможей".
Офицеры и солдаты сплошь носят иностранные, притом романские имена (Бернардо, Франсиско, Марцелл). Делать из этого какие-либо выводы нет оснований, так как подобные наименования военных, слуг и иных персонажей принадлежат к числу условностей тогдашней драматургии. Такие имена в данной трагедии носят также Горацио, Полоний, Офелия, Лаэрт.
Два могильщика (V, 1) названы у Шекспира "клоунами": это профессиональные шуты (как шут Лира или шуты из многих ранних комедий Шекспира), а "шутовские персонажи", вызывающие невольно смех своими простоватыми прибаутками и выходками (см. о них вступительную статью в т. 1).

2. Эльсинор, точнее Хельсингер, – город в Дании – (в Зеландии), расположенный на берегу пролива, отделяющего Данию от Скандинавского полуострова, в 38 км к северу от Копенгагена. В 1573-1584 гг. там был построен замок Кронберг.

3. Кусок его – шуточное выражение, вроде нашего: "Я за него".

4. ...на штурм твоих ушей, для нашего рассказа неприступных... – Образованный Горацио – скептик, не верящий в рассказы о духах.

5. Ты книжник; обратись к нему, Горацио. – Горацио знает латынь, а заклинания духов произносились по-латыни.

6. Он ждет вопроса. – Согласно древнему поверью, призраки не могли заговорить первыми.

7. Норвежец – норвежский король, так же как дальше Датчанин – датский король. Британец – английский и т. д.

8. Вот так он хмурился... разгромил поляков. – В подлиннике – темное место, с некоторыми разночтениями. В зависимости от понимания текста возможны кроме предложенного два других перевода:
1) Вот так он хмурился, когда, вспылив,
Швырнул Поляка из саней на лед.
2) Вот так он хмурился, когда однажды
В ответ послам секирой стукнул по льду.

9. ...ватагу беззаконных удальцов... – Вместо lawless ("беззаконных"), как стоит в большинстве рукописей, фолио 1623 г. дает: londless ("безземельных"). Разницы мало: в обоих случаях речь идет о шайке авантюристов, которым нечего терять. ...за корм и харч... – Это выражение (for food and diet), похожее на тавтологию, было в те времена традиционной формулой, писавшейся в договорах о найме на личную службу. Оно здесь подготовляет следующее stomach (буквально – "желудок", "аппетит") с оттенком смысла: "алчность", "жадность" и "решимость", "отвага" (объединено в выражении "зуб").

10. ...пал могучий Юлий... – Юлий Цезарь, гибель которого в Капитолии от руки заговорщиков, возглавляемых Брутом, описана Шекспиром в трагедии "Юлий Цезарь", упоминается не раз и в данной пьесе.

11. Между строкой, кончающейся словами "гнусили мертвецы", и строкой, начинающейся словами "Кровавый дождь", как свидетельствуют метрические и иные соображения, выпала по меньшей мере одна строка.

12. Влажная звезда – луна, по старинному представлению, управляющая приливами и отливами.

13. Иду, я порчи не боюсь. – Считалось, что человеку грозит "порча", если он ступит на то место, где явился призрак.

14. Протазан – алебарда, бердыш, широкое копье.

15. Племянник – пусть... – В подлиннике на слова Клавдия: But now, my cousin Hamlet, and my son (то есть "А ты, мой Гамлет, мой племянник милый...") Гамлет откликается фразой: A little more than kin, and less than kind, смысл которой довольно темен. Большинство комментаторов согласны в том, что эту фразу Гамлет говорит в сторону, а не обращается прямо к королю. Kin значит "родственный", "родственник"; kind может означать "род", "порода", а также "ласковый", "благосклонный", "милый". В зависимости от принятия того или другого смысла это слово в устах Гамлета можно отнести либо к Клавдию, либо к самому Гамлету.

16. Мой милый Гамлет, сбрось свой черный цвет... – Заслуживает внимания интонация ласки и заботливости в этом и в обоих следующих обращениях королевы к сыну, являющихся вообще первыми ее тремя репликами в пьесе. Как известно, первые реплики персонажа у Шекспира весьма рельефно выделяют существо данного характера, подчеркивая основное чувство или мысль, которые им владеют на протяжении всей пьесы.

17. Виттенберг. – Виттенбергский университет, упоминаемый несколько раз и далее, не случайно избран местом ученья Гамлета. Он был одним из центров античных штудий и свободомыслия той эпохи и прославился деятельностью в нем Лютера и Меланхтона. Английским зрителям того времени он был хорошо известен как место действия трагедии Кристофера Марло "Доктор Фауст" (1588).

18. ...пусть то взаимно будет – то есть отнеситесь и вы ко мне как к доброму другу.

19. ...пока грехи моей земной природы... – В подлиннике говорится не о "грехах" (sins), а о "пороках", "злых проступках" (foul deeds), то есть о категории чисто этической, а не религиозной.

20. Илло, хо-хо – клич сокольничих.

21. ...он вне твоей звезды... – то есть он находится вне влияния той звезды, которая управляет твоей судьбой (он тебе не пара).

22. Снимите это с этого... – Что Полоний подразумевает под "этим", поясняет предшествующая ремарка. Она, однако, не авторская, а позднейшего происхождения, и допустимо другое толкование: "Снимите золотую цепь с моей шеи, освободите от должности канцлера, если я...".

23. ...хотя б она таилась в центре – в центре земли.

24. ...вы – торговец рыбой. – Смысл этих слов допускает несколько толкований: 1) считалось, что дочери рыботорговцев особенно плодовиты; 2) слово "рыботорговец" означало также "развратник" (в обобщенном бранном смысле, ибо для обвинения Полония в распутстве и прямом смысле он повода не давал); 3) Гамлет догадывается, что Полоний хочет у него "выудить" его тайну; 4) "вы торгуете товаром, который на солнце портится" (и потому надо его скрывать); 5) "вы торгуете живым товаром, вы сводник". Возможно, впрочем, что Гамлет не имеет в виду ничего определенного, а просто хочет сказать Полонию нечто оскорбительное.

25. Ибо если солнце плодит червей в дохлом псе, – божество, лобзающее падаль... – Перевод основан на чтении: god Kissing carrion. Существует, однако, другое чтение: good – Kissing carrion, которое пришлось бы перевести: "(в этой) сладкой для поцелуев падали", что сильнее передает горечь разочарования Гамлета в некогда столь милой ему Офелии.

26. ...но там имеется выводок детей... – Детская труппа, составленная преимущественно из певчих королевской капеллы (см. вступит, статью в т. 1), пользовалась ко времени создания "Гамлета" настолько шумным успехом в Лондоне, что взрослым актерам, в том числе, по-видимому, и шекспировской труппе, приходилось в поисках зрителей совершать поездки в провинцию.

27. ...если в этой распре сочинитель и актер не доходили до кулаков – то есть если автор пьесы и актер не насыщали сценического диалога полемическими выпадами против соперников.

28. Геркулеса вместе с его ношей. – На плакате перед входом в театр "Глобус" был изображен Геркулес, державший на плечах небесную сферу.

29. "И каждый ехал на осле..." – по-видимому, стих из какой-то баллады.

30. "О Иеффай, судия израильский..." – Существовала баллада "Иеффай, судия израильский", из которой Гамлет и приводит дальше четыре стиха.

31. ...идут мои отвлекатели. – Слова эти содержат, быть может, двойной смысл: 1) "те, кто должен меня развлечь"; 2) "те, кто сейчас прерывают мою мысль".

32. ...моя молодая госпожа! – Во времена Шекспира женские роли исполнялись мужчинами, обычно молодыми, которые могли еще подрасти.

33. ...для большинства это была икра. – Привозная русская икра была в то время изысканным лакомством, мало кому доступным.

34. Пирр – сын Ахилла, один из греческих вождей, проникших в Трою в деревянном коне. Косматый – с украшающим шлем конским хвостом.

35. Гирканский зверь – тигр. (Гиркания – область на севере древней Персии, изобиловавшая свирепыми тиграми.)

36. Финифть и червлень – термины, взятые из геральдики. Первое слово означает эмаль, употребляемую при изображении гербов, второе – алый фон герба.

Источник: У.Шекспир. Гамлет. Перевод М. Лозинского. – М.-Л.: "Academia", 1937.

*Михаил Леонидович Лози́нский (1886–1955) – русский советский поэт, переводчик, один из создателей советской школы поэтического перевода. Лауреат Сталинской премии первой степени (1946).
В 1912 году Лозинский организовал издательство «Гиперборей», где печатались акмеисты, и входил в созданный Гумилёвым Цех поэтов. В 1913–1917 годы Михаил Лозинский был редактором журнала «Аполлон». (о журналах "Гиперборей" и "Аполлон" см. на сайте "К уроку литературы".
 


 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
Содержание:
Акт I
Сцена 1
Сцена 2
Сцена 3
Сцена 4
Сцена 5

Акт II
Сцена 1
Сцена 2

Акт III
Сцена 1
Сцена 2
Сцена 3
Сцена 4

Акт IV
Сцена 1
Сцена 2
Сцена 3
Сцена 4
Сцена 5
Сцена 6
Сцена 7

Акт V
Сцена 1
Сцена 2

 
 
 
 
Литература для школьников
 
Яндекс.Метрика