|
ЭПОС НАРОДОВ МИРА |
|
НА ЗАСТАВЕ БОГАТЫРСКОЙ[1] |
|
Под городом под Киевом, в широкой степи Цицарской стояла богатырская застава. Атаманом на заставе старый Илья Муромец, податаманом Добрыня Никитич, есаулом Алёша
Попович. И дружинники у них храбрые: Гришка — боярский сын, Василий Долгополый, да и все хороши...
Три года стоят богатыри на заставе, не пропускают к Киеву ни пешего, ни конного. Мимо них и зверь не проскользнёт, и птица не пролетит. Раз пробегал мимо заставы
горностайка, да и тот шубу свою оставил. Пролетал сокол — перо выронил.
Вот раз в недобрый час разбрелись богатыри-караульщики: Алёша в Киев ускакал, Добрыня на охоту уехал, а Илья Муромец заснул в своём белом шатре...
Едет Добрыня с охоты и вдруг видит: в поле, позади заставы, ближе к Киеву, след от копыта конского, да не малый след, а в полпечи. Стал Добрыня след рассматривать:
— Это след коня богатырского. Богатырского коня, да не русского: проехал мимо нашей заставы могучий богатырь из казарской земли — по-ихнему копыта подкованы.
Прискакал Добрыня на заставу, собрал товарищей:
— Что же это мы наделали? Что же у нас за застава, коль проехал мимо чужой богатырь? Как это мы, братцы, не углядели? Надо теперь ехать в погоню за ним, чтобы он
чего не натворил на Руси.
Стали богатыри судить-рядить, кому ехать за чужим богатырём.
Думали послать Ваську Долгополого, а Илья Муромец не велит Ваську слать:
— У Васьки полы долгие, по земле ходит Васька заплетается, в бою заплетётся и погибнет зря.
Думали послать Гришку боярского.
Говорит атаман Илья Муромец:
— Неладно, ребятушки, надумали. Гришка рода боярского, боярского рода хвастливого. Начнёт в бою хвастаться — погибнет понапрасну.
Ну, хотят послать Алёшу Поповича. И его не пускает Илья Муромец:
— Не в обиду будь ему сказано, Алёша роду поповского, поповские глаза завидущие, руки загребущие. Увидит Алёша на чуженине[2]
много серебра да золота, позавидует и погибнет зря. А пошлём мы, братцы, лучше Добрыню Никитича.
Так и решили — ехать Добрынюшке, побить чуженина, срубить ему голову и привезти на заставу молодецкую.
Добрыня от работы не отлынивал, заседлал коня, брал палицу, опоясался саблей острой, взял плеть шёлковую, въехал на гору Сорочинскую. Посмотрел Добрыня в трубочку
серебряную — видит: в поле что-то чернеется. Поскакал Добрыня прямо на богатыря, закричал ему громким голосом:
— Ты зачем нашу заставу проезжаешь, атаману Илье Муромцу челом не бьёшь, есаулу Алёше пошлины в казну не кладёшь?!
Услышал богатырь Добрыню, повернул коня, поскакал к нему. От его скоку земля заколебалась, из рек, озёр вода выплеснулась, конь Добрыни на колени упал. Испугался
Добрыня, повернул коня, поскакал обратно на заставу. Приезжает ни жив ни мёртв, рассказывает всё товарищам.
— Видно, мне, старому, самому в чисто поле ехать придётся, раз даже Добрыня не справился, — говорит Илья Муромец.
Снарядился он, оседлал Бурушку и поехал на гору Сорочинскую.[3]
Посмотрел Илья из кулака молодецкого и видит: разъезжает богатырь, тешится. Он кидает в небо палицу железную весом в девяносто пудов, на лету ловит палицу одной рукой,
вертит ею, словно пёрышком.
Удивился Илья, призадумался. Обнял он Бурушку-косматушку:
— Ох, ты, Бурушко мой косматенький, послужи ты мне верой-правдой, чтоб не срубил мне чуженин голову.
Заржал Бурушка, поскакал на нахвальщика.[4]
Подъехал Илья и закричал:
— Эй, ты, вор, нахвальщик! Зачем хвастаешь?! Зачем ты заставу миновал, есаулу нашему пошлины не клал, мне, атаману, челом не бил?!
Услыхал его нахвальщик, повернул коня, поскакал на Илью Муромца. Земля под ним содрогнулась, реки, озёра выплеснулись.
Не испугался Илья Муромец. Бурушка стоит как вкопанный, Илья в седле не шелохнётся.
Съехались богатыри, ударились палицами — у палиц рукоятки отвалились, а друг друга богатыри не ранили. Саблями ударились — переломились сабли булатные, а оба целы.
Острыми копьями кололись — переломились копья по маковки!
— Знать, уж надо биться нам врукопашную!
Сошли они с коней, схватились грудь с грудью.
Бьются весь день до вечера, бьются с вечера до полуночи, бьются с полуночи до ясной зари, — ни один верх не берёт.
Вдруг взмахнул Илья правой рукой, поскользнулся левой ногой и упал на сырую землю. Наскочил нахвальщик, сел ему на грудь, вынул острый нож, насмехается:
— Старый ты старик, зачем воевать пошёл? Разве нет у вас богатырей на Руси? Тебе на покой пора. Ты бы выстроил себе избушку сосновую, собирал бы милостыню, тем бы
жил-поживал до скорой смерти.
Так нахвальщик насмехается, а Илья от Русской земли сил набирается. Прибыло Илье силы вдвое, — он как вскочит, как подбросит нахвальщика! Полетел тот выше леса
стоячего, выше облака ходячего, упал и ушёл в землю по пояс.
Говорит ему Илья:
— Ну и славный ты богатырь! Отпущу я тебя на все четыре стороны, только ты с Руси прочь уезжай, да другой раз заставу не минуй, бей челом атаману, плати пошлины. Не
броди по Руси нахвальщиком.
И не стал ему Илья рубить голову.
— Ну, — говорит, — братцы мои милые, тридцать лет я езжу по полю, с богатырями бьюсь, силу пробую, а такого богатыря не видывал!
Вопросы и задания
1. С какими богатырями мы встречаемся на заставе богатырской?
2. Какие из этих богатырей вам знакомы? Кто, кроме них, участвует в защите родины?
3. Почему именно Добрыне доверили поиск нарушителя границы?
4. Чем завершилась поездка Добрыни?
5. Опишите встречу нахвальщика с Ильёй Муромцем.
1. Опишите сборы Добрыни перед поездкой за нахвальщиком. Как вы объясните такую детальность описания этих сборов?
2. Найдите в тексте троекратные повторы. Какова их роль?
3. Опишите оружие противников: палицы, сабли и копья. Когда и почему к ним обратились соперники?
1. Чем различаются описания трёх поединков Ильи и нахвальщика?
2. Почему соперник Ильи Муромца не имеет имени, а именуется нахвальщиком? Как вы объясните это прозвище?
3. Что принесло победу Илье? Как вы поняли, что Илью поддержала сама земля Русская?
4. Как вы объясните то, что Илья с миром отпустил противника?
Источник: Литература. 6 кл.: в 2 ч. Ч. 1: учеб.-хрестоматия / авт.-сост. Т. Ф. Курдюмова. – 6-е изд., стереотип. – М.: Дрофа, 2018.
|
|
|
1. Былина «На заставе богатырской» – здесь представлен адаптированный вариант
былины «Илья Муромец на заставе богатырской» (см. текст былины ниже).
Об Илье Муромце создано наибольшее число былин, в которых рассказывается о всей его жизни: как он был болен и «сиднем сидел» 33 года, как его исцелили калики
перехожие и как он стал защитником земли Русской. Подвигам Ильи посвящены былины «Илья Муромец и Соловей-разбойник», «Илья Муромец и Калинцарь», «Мамаево побоище».
Былина «Илья Муромец на заставе богатырской» представляет разработку темы о бое Ильи Муромца с иноземным богатырем, похваляющимся захватить и разорить Киев. Эти
былины входят в основное ядро героического эпоса. Они получили широкое распространение во всех районах бытования былин.
Былины сложились на основе исторического военного быта древней Руси. Они сохранили воспоминания о борьбе со «степью», о встречах с чужеземными богатырями-врагами «в
поле», о фактах единоборства, о русских сторожевых постах.
Большинство вариантов тему единоборства с богатырем-нахвальщиком разрабатывает как повествование о бое отца с неузнанным сыном – древний сюжет, известный эпосам многих
других народов (иранским – «Шах-намэ», германским – «Песни о Гильдебранте», эстонским – «Кивви-аль» и др.). Приурочение сюжета к Илье Муромцу дало возможность
показать глубокий патриотизм народного героя еще с одной стороны: Илья беспощаден к врагам родины и убивает своего сына, когда убеждается в неискоренимости в нем злого
начала, в том, что он опасен для родной земли. Эту идею эпоса хорошо выразила в наше время Марфа Крюкова, передавая размышления Ильи Муромца над мертвым
Подсокольником. Илье жаль сына, но он считает, что должен был его уничтожить –
Нет бы сам ты многих убил бы всё,
Ты разрушил [бы], знаю, славный Киев-град.
(«Советский фольклор», № 6, М.–Л., 1939, стр. 180).
Некоторые былины эпизоду встречи Ильи Муромца с сыном предпосылают рассказ о матери чужеземного богатыря, о его рождении и детстве (см. кулойские и мезенские варианты).
Варианты, в которых отсутствуют покушение на жизнь отца и убийство сына, очень редки (см.: Гуляев, 1952, №№ 7, 8; Григорьев, III, № 88; в последнем говорится, что
Илья Муромец после узнавания сына везет его в Киев к князю Владимиру).
Значительно меньше записано былин на тему о бое Ильи Муромца с иноземным богатырем-нахвальщиком, в которых отсутствует мотив узнавания сына (см. образцы таких
обработок в сборнике, № 22, и у Маркова, № 98). Вероятнее всего, что эти былины – не позднейшая переработка сюжета о бое Ильи Муромца и сына, с выпадением мотива
узнавания, а параллельно складывавшиеся былины на основе той же исторической обстановки.
( вернуться)
2. Чужени́н – чужой человек. ( вернуться)
3. Соро́чинские го́ры – былинный топоним, не имеющий реальной географической привязки. В былинах фигурируют как находящиеся
за пределами Русской земли, в "чужом" мире, как места обитания фантастических враждебных существ и заточения пленников (в С. Г. Добрыня бьется со Змеем, топчет
"змеевичей" и освобождает из пещер людей), наделенные таинственной грозной силой (на С. Г. гибнет Василий Буслаев, нарушивший запреты). С. Г. связаны с общеславянскими
мифологическими представлениями о горах в "ином" мире.
Эпитет "сорочинский", вероятно, искажённое "сарацинский". ( вернуться)
4. Нахвальщики – иноземные персонажи, действующие в былинах, часто хвастают еще не одержанной победой – они так
и называются: «нахвальщики». ( вернуться)
Илья Муромец на заставе богатырской[5]
Под славным городом под Киевом,
На тех на степях на Цицарскиих,
Стояла застава богатырская.
На заставе атаман был Илья Муромец,
Податаманье был Добрыня Никитич млад,
Есаул Алеша Поповский сын,
Еще был у них Гришка Боярский сын,
Был у них Васька Долгополой.
Все были братцы в разъездьице:
Гришка Боярский в те-пор кравчим жил,
Алеша Попович ездил в Киев-град,
Илья Муромец был в чисто́м поле,
Спал в бело́м шатре,
Добрыня Никитич ездил ко синю́ морю,
Ко синю́ морю ездил за охотою,
За той ли за охотой за молодецкою,
На охоте стрелять гусей, лебедей.
Едет Добрыня из чиста́ поля,
В чистом поле увидел и́скопыть великую,[6]
Ископыть вели́ка — по́лпечи.
Учал он и́скопыть досматривать:
— Еще что же то за богатырь ехал?
Из этой земли из Жидовския[7]
Проехал Жидови́н могуч богатырь
На эти степи Цицарския!
Приехал Добрыня в стольный Киев-град,
Прибирал свою братию приборную:
— Ой вы гой еси, братцы-ребятушки!
Мы что́ на заставушке устояли.
Что́ на заставушке углядели?
Мимо нашу заставу богатырь ехал!
Собирались они на заставу богатырскую.
Стали думу крепкую думати:
Кому ехать за нахвальщиком?
Положили на Ваську Долгополого.
Говорит большой богатырь Илья Муромец,
Свет атаман сын Иванович:
— Не ладно, ребятушки, поло́жили;
У Васьки полы долгия,
По земле ходит Васька — заплетается,
На бою — на драке заплетется,
Погинёт Васька по-напрасному.
Положились на Гришку на Боярского:
Гришке ехать за нахвальщиком,
Настигать нахвальщика в чисто́м поле.
Говорит большой богатырь Илья Муромец,
Свет атаман сын Иванович:
— Не ладно, ребятушки, уду́мали,
Гришка рода боярского:
Боярские роды хвастливые,
На бою-драке призахвастается,
Погинёт Гришка по-напрасному.
Положились на Алешу на Поповича:
Алешке ехать за нахвальщиком,
Настигать нахвальщика в чисто́м поле,
Побить нахвальщика на чисто́м поле.
Говорит большой богатырь Илья Муромец,
Свет атаман сын Иванович:
— Не ладно, ребятушки, поло́жили:
Алешинька рода поповского,
Поповские глаза завидущие,
Поповские руки загребущие,
Увидит Алеша на нахвальщике
Много злата, се́ребра, —
Злату Алеша позавидует,
Погинёт Алеша по-напрасному.
Положили на Добрыню Никитича:
Добрынюшке ехать за нахвальщиком,
Настигать нахвальщика в чисто́м поле,
Побить нахвальщика на чисто́м поле,
По плеч отсечь буйну голову,
Привезти на заставу богатырскую.
Добрыня того не отпирается.
Походит Добрыня на конюший двор,
Имает Добрыня добра́ коня,
Уздает в уздечку тесмя́нную.
Седлает в седелышко черкаское,
В торока́ вяжет палицу боёвую,
Она свесом та палица девяносто пуд,
На бедры́ берет саблю вострую,
В руки берет плеть шелко́вую,
Поезжает на го́ру Сорочинскую.
Посмотрел из трубочки серебряной:
Увидел на поле черни́зину;[8]
Поехал прямо на черни́зину,
Кричал зычным, звонким голосом:
— Вор, собака, нахвальщина!
Зачем нашу заставу проезжаешь, —
Атаману Илье Муромцу не бьешь челом?
Податаману Добрыне Никитичу?
Есаулу Алеше в казну не кладешь
На всю нашу братию наборную?
Учу́л нахвальщина зы́чен голос,
Поворачивал нахвальщина добра́ коня,
Попущал на Добрыню Никитича.
Сыра мать-земля всколебалася,
Из озер вода выливалася,
Под Добрыней конь на коленца пал.
Добрыня Никитич млад
Господу богу возмо́лится
И мати пресвятой богородице:
— Унеси, господи, от нахвальщика.
Под Добрыней конь посправился,
Уехал на заставу богатырскую.
Илья Муромец встречает его
Со братиею со приборною.
Сказывает Добрыня Никитич млад:
— Как выехал на го́ру Сорочинскую,
Посмотрел из трубочки серебряной,
Увидел на́ поле черни́зину,
Поехал прямо на черни́зину,
Кричал громким, зычным голосом:
«Вор, собака, нахвальщина!
Зачем ты нашу заставу проезжаешь, —
Атаману Илье Муромцу не бьешь челом?
Податаманью Добрыне Никитичу?
Есаулу Алеше в казну не кладешь
На всю нашу братью на приборную?»
Услышал вор-нахвальщина зы́чен голос,
Поворачивал нахвальщина добра́ коня,
Попущал на меня, до́бра мо́лодца:
Сыра мать-земля всколебалася,
Из озер вода выливалася,
Подо мною конь на коленца пал.
Тут я господу богу возмо́лился:
«Унеси меня, господи, от нахвальщика!»
Подо мной тут конь посправился,
Уехал я от нахвальщика
И приехал сюда, на заставу богатырскую.
Говорит Илья Муромец:
— Больше некем заменитися,
Видно ехать атаману самому!
Похо́дит Илья на конюший двор,
Имает Илья добра́ коня,
Уздает в уздечку тесмя́нную,
Седлает в седелышко черкаское,
В торока́ вяжет палицу боёвую,
Она свесом та палица девяноста пуд,
На бедры́ берет саблю вострую,
Во руки берет плеть шелко́вую,
Поезжает на го́ру Сорочинскую;
Посмотрел из кулака молодецкого,
Увидел на поле черни́зину,
Поехал прямо на черни́зину,
Вскричал зычным, громким голосом:
— Вор, собака, нахвальщина!
Зачем нашу заставу проезжаешь, —
Мне, атаману Илье Муромцу, челом не бьешь?
Податаманью Добрыне Никитичу?
Есаулу Алеше в казну не кладешь
На всю нашу братью наборную?
Услышал вор-нахвальщина зы́чен голос,
Поворачивал нахвальщина добра́ коня,
Попущал на Илью Муромца.
Илья Муромец не удро́бился.[9]
Съехался Илья с нахвальщиком:
Впе́рвые палками ударились, —
У палок цевья отломалися,
Друг дружку не ранили;
Саблями вострыми ударились, —
Востры сабли приломалися,
Друг дружку не ранили;
Вострыми копьями кололись, —
Друг дружку не ранили;
Бились, драли́сь рукопашным боё́м,
Бились, драли́сь день до вечера,
С вечера бьются до полу́ночи,
Со полу́ночи бьются до бела́ света.
Махнет Илейко ручкой правою, —
Поскользи́т у Илейка ножка левая,
Пал Илья на сыру́ землю;
Сел нахвальщина на белы́ груди́,
Вынимал чинжали́щё булатное,
Хочет вспороть груди белыя,
Хочет закрыть очи ясныя,
По плеч отсечь буйну голову.
Еще стал нахвальщина наговаривать:
— Старый ты старик, старый, матёрый!
Зачем ты ездишь на чисто́ поле?
Будто некем тебе, старику, заменитися?
Ты поставил бы себе келейку
При той путе́ — при дороженьке,
Сбирал бы ты, старик, во келейку,
Тут бы, старик, сыт-пи́танён был.
Лежит Илья под бога́тырём,
Говорит Илья таково́ слово:
— Да не ладно у святых отцёв написано,
Не ладно у апостолов удумано,
Написано было у святых отцёв,
Удумано было у апостолов:
«Не бывать Илье в чи́стом поле убитому»,
А теперь Илья под бога́тырём!
Лежучи́ у Ильи втрое силы прибыло:
Махнёт нахвальщину в белы́ груди́,
Вышибал выше дерева жа́рового,[10]
Пал нахвальщина на сыру́ землю,
В сыру́ землю ушел до́-пояс,
Вскочил Илья на резвы́ ноги́,
Сел нахвальщине на белы́ груди́.
Недосуг Илюхе много спрашивать, —
Скоро спорол груди белыя,
Скоро затьмил очи ясныя,
По плеч отсек буйну голову,
Воткнул на копье на булатное,
Повез на заставу богатырскую.
Добрыня Никитич встречает Илью Муромца
Со своей братьей приборною.
Илья бросил голову о сыру́ землю,
При своей братье похваляется:
— Ездил во́ поле тридцать лет, —
Экого чуда не нае́зживал!
Источник: [Илья Муромец на заставе богатырской] // Илья Муромец. – М.; Л.: Изд-во АН СССР, 1958. – С. 177–183. – (Лит. памятники).
5. Былина «Илья Муромец на заставе богатырской» – печатается по сборнику Киреевского (I, стр. 46). Записано
Кузмищевым в Шенкурском уезде Архангельской губ. и доставлено П. В. Киреевскому от М. П. Погодина.
Данный текст может рассматриваться как образец разработки темы единоборства Ильи Муромца с богатырем-нахвальщиком без привнесения в него мотива встречи с незнаемым
сыном.
Былина замечательна острой социальной характеристикой богатырей на заставе как представителей различных общественных слоев и сословий. На фоне сатирической
характеристики бояр, попов и «долгополых» (подразумеваются подьячие) четко выделяется образ Ильи Муромца, единственно безупречного из всех богатырей. Ему уступает в
силе и храбрости даже Добрыня Никитич.
Характерна и такая деталь, отмечающая отличие Добрыни от Ильи: Добрыня высматривает чужеземца «из трубочки серебряной», Илья Муромец — «из кулака молодецкого».
Интересен мотив получения силы от земли: «Лежучи́ у Ильи втрое силы при́было» (тема Антея).
Былина замечательна также картиной самого боя, сохранившей типические черты воинских схваток эпохи феодализма. ( вернуться)
6. Ископыть – след, яма от удара копытом; комья земли из-под копыт. ( вернуться)
7. ...земли из Жидовские – под именем Жидовской земли былина подразумевает степное Козарское царство в низовьях
Волги, с главным становищем – городом Итилем. О козарах армянские историки упоминают еще во II веке по Р. Х. Византийцы узнали козар в VII веке, под именем восточных
турок. VIII и IX век – заря русской истории – эпоха могущества козар. Они вышли к Черному морю и, распространяясь на юг, подчинили себе большую часть Тавриды, а на
севере обложили данью славянские племена.
Цицарскими землями старые летописи называют область Византийскую. ( вернуться)
8. Черни́зина – черное пятно. ( вернуться)
9. Удро́ба – робость, трусость (от «удробить»); «не с удробою» — не робея. ( вернуться)
10. Жа́ровое – жаровчато (дерево) – высокоствольное. ( вернуться)
|
|
|
В.М.Васнецов "Богатыри". Холст, масло.1898 г. Третьяковская галерея |
|
|
|
|
|
|