Вскоре после открытия Московского университета были отобраны десять лучших учеников из имевшейся тогда при нем подготовительной школы – гимназии и привезены в Петербург к просвещенному и влиятельному вельможе Шувалову. Основателем университета официально считался Шувалов. Ему-то и захотели продемонстрировать «плоды сего училища». В числе десяти находился будущий создатель бессмертной комедии «Недоросль» Денис Иванович Фонвизин. Эта поездка во многом и определила для него весь его дальнейший жизненный путь. Гимназисты встретились в Петербурге с фактическим основателем университета – М. В. Ломоносовым, с отцом первого постоянного русского театра, талантливейшим актером-самородком Ф. Г. Волковым, которого называли впоследствии Ломоносовым русской сцены. Побывали они и в самом театре. «Действия, произведенного во мне театром, почти описать невозможно», – позднее вспоминал Фонвизин.
Университетское начальство напрасно приписывало себе успехи своих учеников. Преподавание в гимназии на первых порах велось из рук вон плохо. Пьяницы-учителя по месяцам не являлись на занятия. Экзамены носили комедийный характер. Много позднее Фонвизин так вспоминал об экзамене по латинскому языку: «Накануне экзамена делалося приготовление... учитель наш пришел в кафтане, на коем было пять пуговиц, а на камзоле четыре; удивленный сею странностью, спросил я учителя о причине. «Пуговицы мои вам кажутся смешны, – говорил он, – но они суть стражи вашей и моей чести, ибо на кафтане значут пять склонений, а на камзоле четыре спряжения; итак, – продолжал он, ударяя по столу рукою, – извольте слушать все, что говорить стану. Когда станут спрашивать о каком-нибудь имени, какого склонения, тогда примечайте за которую пуговицу я возьмусь; если за вторую, то смело отвечайте – второго склонения. С спряжением поступайте, смотря на мои камзольные пуговицы, и никогда ошибки не сделаете». Вот каков был экзамен наш». На экзаменах у других учителей, не проявивших подобной предусмотрительности, происходили полные конфузы: например, на вопрос, куда течет Волга, один из учеников ответил: в Черное море, другой поправил его: в Белое. Сам будущий автор «Недоросля» на этот же вопрос откровенно сказал: «Не знаю». Но все это не искоренило в Фонвизине стремления к знанию. По окончании гимназии он учился на философском факультете университета. Университетского курса Фонвизин не кончил. Но постоянное усиленное чтение и самообразование позволили ему стать одним из просвещеннейших людей своего времени.
Уже на университетской скамье он начал заниматься и литературной деятельностью. Тогда же обнаружилось у него острокритическое отношение к окружающему, что определило характер и основное направление его творчества. «Весьма рано появилась во мне склонность к сатире, – рассказывал позднее сам писатель. – Сочинения мои были острые ругательства». В печати они не появлялись, но «носились по Москве»: переходили из уст в уста.
До нас дошло два замечательных сатирических произведения молодого Фонвизина – «Лисица-казнодей» и «Послание к слугам моим Шумилову, Ваньке и Петрушке».
В исключительной по смелости басне «Лисица-казнодей» (проповедник), написанной, видимо, в связи со смертью царицы Елизаветы Петровны, с возмущением рассказывается, как умершему льву – «знатному скоту», в правление которого его «любимцы и вельможи сдирали без чинов с зверей невинных кожи», – льстят придворные подхалимы – «подлые скоты». Их восторженные похвалы, понятно, насквозь лживы и лицемерны:
О лесть подлейшая! – шепнул. Собаке Крот, – Я Льва коротко знал: он был пресущий скот – И зол, и бестолков, и силой вышней власти Он только насыщал свои тирански страсти...
В остросатирическом «Послании к слугам моим...» устами смышленого и наблюдательного конюха Ваньки, который со своих козел навидался многого, изъездил «вдоль и поперек обе столицы» и даже бывал во дворце, дана картина всеобщего плутовства и обмана, процветающих при самодержавно-крепостническом строе:
Попы стараются обманывать народ, Слуги – дворецкого, дворецкие – господ, Друг друга – господа, а знатные бояре Нередко обмануть хотят и государя...
Позднее от стихотворной сатиры Фонвизин перешел к сатире в прозе. Один из самых смелых и остроумных образцов сатирической литературы XVIII в. – написанная им «Всеобщая придворная грамматика». Здесь в форме объяснения в ответах на вопросы основных грамматических определений и изложения грамматических правил дается исключительно резкая критика двора Екатерины II, который Фонвизин считал самым зараженным местом во всем государстве, продажных льстецов-одописцев и т. п. На первый же вопрос: «Что есть придворная грамматика?» – следует ответ: «Придворная грамматика есть наука хитро льстить языком и пером». – «Что значит хитро льстить?» – «Значит говорить и писать такую ложь, которая была бы знатным приятна, а льстецу полезна». – «Что есть придворная ложь?» – «Есть выражение души подлой пред душою надменной». На вопрос: «Что есть число?» – следует ответ: «Число у двора значит счет: за сколько подлостей – сколько милостей достать можно». – «Что есть придворный падеж?» – «Придворный падеж есть наклонение сильных к наглости, а бессильных к подлости. Впрочем, большая часть бояр думает, что все находятся пред ними в винительном падеже, снискивают же их расположение и покровительство обыкновенно падежом дательным». В таком роде идет далее объяснение глагольных форм – наклонений, спряжений.
Уже в сатирах Фонвизина ярко сказываются два основных свойства этого писателя: «дар смеяться вместе весело и ядовито», на что метко указал еще великий русский критик-демократ Белинский, и острая наблюдательность, умение схватывать и живо показывать типические характеры своих современников. Но во весь рост «сатиры смелый властелин», как назвал Фонвизина Пушкин, вырастает в своих комедиях «Бригадир» и «Недоросль».
В комедии «Бригадир», написанной в конце 60-х годов, перед читателями и зрителями впервые предстали как живые характерные образы-типы того времени: грубый и невежественный солдафон бригадир (в XVIII в. так назывался воинский чин между полковником и генералом); его добродушно-простоватая жена, восторгающаяся своим дурнем-сыном, заядлым французоманом; ловкий и вороватый чиновник – советник; щеголиха и мотовка советница. Сама речь каждого из персонажей четко обрисовывает его характер. Особенно живо дан Фонвизиным образ бригадирши. «Я вижу, что вы очень хорошо нравы наши знаете, ибо бригадирша ваша всем родня», – восхищенно говорил автору один из образованных современников.
В первой главе «Евгения Онегина» Пушкин: назвал Фонвизина другом свободы. И это вполне заслуженно. Фонвизин был носителем передовых идей своего времени, которые он стремился путем своего творчества распространять в широких кругах русского общества и тем самым будить его сознание и совесть. В «Бригадире» Фонвизин остроумно и метко осмеивал отдельные пороки и недостатки правящего класса: глупое подражание иностранцам, невежество, лицемерие. В «Недоросле» он громит основное зло тогдашней русской жизни – крепостничество. Как и все просветители XVIII в., Фонвизин придавал очень большое значение правильному воспитанию детей. В лице грубого неуча Митрофанушки он и хотел показать «несчастные следствия дурного воспитания». Однако одним этим он не ограничился. Сама действительность, которую он старался возможно правдивее отразить в своей комедии, подсказывала, что дурное воспитание не причина, а следствие, результат всего уклада жизни злонравных помещиков. Картину дикого, уродливого, «скотского» помещичьего злонравия и развертывает во всю ширь автор «Недоросля». Пьеса о воспитании перерастает в резкое обличение крепостнических отношений, в социальную комедию-сатиру.
Как и «Бригадир», комедия «Недоросль» написана в основном по правилам классицизма. Автором соблюдены так называемые единства места и времени (все действие происходит в доме Простаковой и в течение одних лишь суток); персонажи прямолинейно делятся на порочных и добродетельных. Но не это определяет художественное своеобразие комедии. Не было еще в русской литературе до «Недоросля» такого широко обобщающего изображения крепостнической действительности; не было такого мастерства в лепке характеров; не было такого подлинно народного юмора. Исключительно велико общественно-обличительное значение комедии. Слова, вложенные Фонвизиным в уста добродетельного Стародума: «Угнетать рабством себе подобных беззаконно» – звучали как обвинительный приговор всему крепостническому строю.
С величайшим трудом удалось добиться Фонвизину в 1782 г. постановки «Недоросля» на сцене. Но колоссальный успех комедии у зрителей вознаградил его за все. В то же время этот успех особенно усилил неприязненное отношение к Фонвизину Екатерины II, давно уже подозрительно следившей за его литературной деятельностью. В 1783 г. при ее непосредственном участии стал выходить новый журнал – «Собеседник любителей российского слова». Окрыленный недавним успехом «Недоросля», Фонвизин направил в журнал первую серию остросатирических «Вопросов», адресованных его «издателям», т. е. по существу самой императрице, реакционная политическая линия которой в них смело осуждалась. «Вопросы» напечатали, но в сопровождении «Ответов» самой Екатерины. «Ответы» же были составлены в столь резко враждебном тоне, что они отбили всякую охоту спрашивать далее.
Прямо расправиться с широко популярным писателем императрица не решалась, но она сделала так, что Фонвизин больше почти не смог печататься. Задуманный им сатирический журнал «Друг честных людей, или Стародум» запретили к изданию, не разрешили ему выпустить и собрание своих сочинений. Все это не могло не подорвать и без того слабое здоровье писателя. В 1785 г. его разбил паралич, и через несколько лет Фонвизин умер.
Жизнь замечательного сатирика безвременно оборвалась. Но семена, брошенные им, дали богатые всходы. Фонвизин, по словам М. Горького, был зачинателем «великолепнейшей и, может быть, наиболее социально-плодотворной линии русской литературы – линии обличительно-реалистической». От сатиры Фонвизина тянутся прямые нити к острому юмору басен Крылова, к тонкой иронии Пушкина. «Недоросль» открывает собой тот славный ряд величайших созданий русской драматургии, в котором следом за ним станут «Горе от ума» Грибоедова, «Ревизор» Гоголя, пьесы о «темном царстве» Островского.
