БЕДНАЯ ЛИЗА
(фрагмент)
Н. М. Карамзин

Молодой человек поклонился ей так учтиво, с таким приятным  видом,  что она не могла подумать об нем ничего,  кроме  хорошего.  "Здравствуй,  добрая старушка! – сказал он. – Я очень устал;  нет  ли  у  тебя  свежего  молока?"

Услужливая Лиза, не дождавшись ответа от матери  своей  –  может  быть,  для того, что она его знала наперед, – побежала  на  погреб  –  принесла  чистую кринку, покрытую чистым  деревянным  кружком,  –  схватила  стакан,  вымыла, вытерла его белым полотенцем, налила и подала в окно,  но  сама  смотрела  в землю. Незнакомец выпил – и нектар из рук Гебы[2]  не  мог  бы  показаться  ему вкуснее. Всякий догадается, что он после того благодарил Лизу, и  благодарил не столько словами, сколько взорами.

Между тем добродушная старушка успела рассказать ему  о  своем  горе  и утешении – о смерти мужа и о милых свойствах дочери своей, об ее  трудолюбии и нежности, и проч. и проч. Он слушал ее со вниманием, но глаза его  были  – нужно ли сказывать где? И Лиза, робкая Лиза посматривала изредка на молодого человека; но не так скоро молния блестит и в  облаке  исчезает,  как  быстро голубые глаза ее обращались  к  земле,  встречаясь  с  его  взором.  –  "Мне хотелось бы, – сказал он матери, – чтобы дочь твоя никому,  кроме  меня,  не продавала своей работы. Таким образом,  ей  незачем  будет  часто  ходить  в город, и ты не принуждена будешь с нею расставаться. Я сам по временам  могу заходить к вам". Тут в глазах Лизиных блеснула радость, которую  она  тщетно сокрыть хотела; щеки ее пылали, как заря в ясный летний вечер; она  смотрела на левый рукав свой и щипала его правою рукою. Старушка с охотою приняла сие предложение, не подозревая  в  нем  никакого  худого  намерения,  и  уверяла незнакомца, что полотно, вытканное Лизой, и чулки, вывязанные Лизой,  бывают отменно хороши и носятся долее всяких других.

Становилось темно, и молодой человек хотел уже идти.  "Да  как  же  нам называть тебя, добрый, ласковый барин?"  –  спросила  старуха.  "Меня  зовут Эрастом", – отвечал он. "Эрастом, – сказала тихонько Лиза, –  Эрастом!"  Она раз пять повторила сие имя, как будто  бы   стараясь  затвердить  его.  Эраст простился с ними до свидания и пошел. Лиза провожала  его  глазами,  а  мать сидела в задумчивости и, взяв за руку дочь свою, сказала ей: "Ах, Лиза!  Как он хорош  и  добр!  Если  бы  жених  твой  был  таков!"  Все  Лизино  сердце затрепетало. "Матушка!  Матушка!  Как  этому  статься?  Он  барин,  а  между крестьянами..." – Лиза не договорила речи своей.
(вернуться к уроку)

---

КАПИТАНСКАЯ ДОЧКА
(фрагмент)
А. С. Пушкин

Мы сели обедать. Василиса Егоровна не умолкала ни на минуту и осыпала меня вопросами: кто мои родители, живы ли они, где живут и каково их состояние? Услыша, что у батюшки триста душ крестьян[3], «легко ли! — сказала она,— ведь есть же на свете богатые люди! А у нас, мой батюшка, всего-то душ одна девка Палашка, да слава богу, живем помаленьку. Одна беда: Маша; девка на выданье, а какое у ней приданое? частый гребень, да веник, да алтын денег (прости бог!), с чем в баню сходить. Хорошо, коли найдется добрый человек; а то сиди себе в девках вековечной невестою».— Я взглянул на Марью Ивановну; она вся покраснела, и даже слезы капнули на ее тарелку. Мне стало жаль ее, и я спешил переменить разговор.
(вернуться к уроку)

---

НЕВЫРАЗИМОЕ
В. А. Жуковский

Что наш язык земной пред дивною природой?
С какой небрежною и легкою свободой
Она рассыпала повсюду красоту
И разновидное с единством согласила!
Но где, какая кисть ее изобразила?
Едва-едва одну ее черту
С усилием поймать удастся вдохновенью...
Но льзя ли в мертвое живое передать?
Кто мог создание в словах пересоздать?
Невыразимое подвластно ль выраженью?..
Святые таинства, лишь сердце знает вас.
Не часто ли в величественный час
Вечернего земли преображенья,
Когда душа смятенная полна
Пророчеством великого виденья
И в беспредельное унесена, —
Спирается в груди болезненное чувство,
Хотим прекрасное в полете удержать,
Ненареченному хотим названье дать —
И обессиленно безмолвствует искусcтво?
Что видимо очам — сей пламень облаков,
По небу тихому летящих,
Сие дрожанье вод блестящих,
Сии картины берегов
В пожаре пышного заката —
Сии столь яркие черты —
Легко их ловит мысль крылата,
И есть слова для их блестящей красоты.
Но то, что слито с сей блестящей красотою —
Сие столь смутное, волнующее нас,
Сей внемлемый одной душою
Обворожающего глас,
Сие к далекому стремленье,
Сей миновавшего привет
(Как прилетевшее внезапно дуновенье
От луга родины, где был когда-то цвет,
Святая молодость, где жило упованье),
Сие шепнувшее душе воспоминанье
О милом радостном и скорбном старины,
Сия сходящая святыня с вышины,
Сие присутствие создателя в созданье —
Какой для них язык?.. Горе́ душа летит,
Все необъятное в единый вздох теснится,
И лишь молчание понятно говорит.
1819
(вернуться к уроку)

---

МИЛЫЙ ДРУГ, ИЛЬ ТЫ НЕ ВИДИШЬ...
Вл. С. Соловьёв

* * *
Милый друг, иль ты не видишь,
Что все видимое нами —
Только отблеск, только тени
От незримого очами?

Милый друг, иль ты не слышишь,
Что житейский шум трескучий —
Только отклик искаженный
Торжествующих созвучий?

Милый друг, иль ты не чуешь,
Что одно на целом свете —
Только то, что сердце к сердцу
Говорит в немом привете?
1892
(вернуться к уроку)

---

ГОРЕ ОТ УМА
А. С. Грибоедов
Фрагмент
(из д. III, явл. 21)


Фамусов
Ну вот! великая беда,
Что выпьет лишнее мужчина!
Ученье – вот чума, ученость – вот причина,
Что нынче, пуще, чем когда,
Безумных развелось людей, и дел, и мнений.

Хлёстова
И впрямь с ума сойдешь от этих, от одних
От пансионов, школ, лицеев, как бишь их;
Да от ланкарточных взаимных обучений.[4]

Княгиня
Нет, в Петербурге институт
Пе-да-го-гический, так, кажется, зовут:[5]
Там упражняются в расколах и в безверьи
Профессоры!![6] у них учился наш родня,
И вышел! хоть сейчас в аптеку, в подмастерьи.
От женщин бегает, и даже от меня!
Чинов не хочет знать! Он химик, он ботаник,
Князь Федор, мой племянник.[7]

Скалозуб
Я вас обрадую: всеобщая молва,
Что есть проект насчет лицеев, школ, гимназий;
Там будут лишь учить по нашему: раз, два;
А книги сохранят так: для больших оказий.

Фамусов
Сергей Сергеич, нет! Уж коли зло пресечь:
Забрать все книги бы, да сжечь.
(вернуться к уроку)

---

НЕДОРОСЛЬ
Д. И. Фонвизин
Фрагмент
(из д. IV, явл. 8)


Г-жа Простакова. Без наук люди живут и жили. Покойник батюшка воеводою был пятнадцать лет, а с тем и скончаться изволил, что не умел грамоте, а умел достаточек нажить и сохранить. Челобитчиков принимал всегда, бывало, сидя на железном сундуке. После всякого сундук отворит и что-нибудь положит. То-то эконом был! Жизни не жалел, чтоб из сундука ничего не вынуть. Перед другим не похвалюсь, от вас не потаю, покойник-свет, лежа на сундуке с деньгами, умер, так сказать, с голоду. А! Каково это?
Стародум. Препохвально. Надобно быть Скотинину, чтоб вкусить такую блаженную картину.
Скотинин. Да коль доказывать, что ученье вздор, так возьмем дядю Вавилу Фалалеича. О грамоте никто от него не слыхивал, ни он ни от кого слышать не хотел. А какова была головушка!
Правдин. Что ж такое?
Скотинин. Да с ним на роду вот что случилось. Верхом на борзом иноходце разбежался он хмельной в каменны ворота. Мужик был рослый, ворота низки, забыл наклониться. Как хватит себя лбом о притолку, индо пригнуло дядю к похвям потылицею1 , и бодрый конь вынес его из ворот к крыльцу навзничь. Я хотел бы знать, есть ли на свете ученый лоб, который бы от такого тумака не развалился; а дядя, вечная ему память, протрезвясь, спросил только, целы ли ворота?
Милон. Вы, господин Скотинин, сами признаете себя неученым человеком; однако, я думаю, в этом случае и ваш лоб был бы не крепче ученого.
Стародум (Милону). Об заклад не бейся. Я думаю, что Скотинины все родом крепколобы.
Г-жа Простакова. Батюшка мой! Да что за радость и выучиться? Мы это видим своими глазами и в нашем краю. Кто посмышленее, того свои же братья дворяне тотчас выберут еще в какую-нибудь должность.
Стародум. А кто посмышленее, тот и не откажет быть полезным своим согражданам.
Г-жа Простакова. Бог вас знает, как вы нынче судите. У нас, бывало, всякий того и смотрит, что на покой.
(вернуться к уроку)

---

ПАМЯТНИК
Г. Р. Державин[8]

Я памятник себе воздвиг чудесный, вечный,
Металлов тверже он и выше пирамид;
Ни вихрь его, ни гром не сломит быстротечный,
И времени полет его не сокрушит.

Так! – весь я не умру, но часть меня большая,
От тлена убежав, по смерти станет жить,
И слава возрастет моя, не увядая,
Доколь славянов род вселенна будет чтить.

Слух пройдет обо мне от Белых вод до Черных,
Где Волга, Дон, Нева, с Рифея[9] льет Урал;
Всяк будет помнить то в народах неисчетных,
Как из безвестности я тем известен стал[10],

Что первый я дерзнул в забавном русском слоге
О добродетелях Фелицы[11] возгласить,
В сердечной простоте беседовать о Боге
И истину царям с улыбкой говорить.

О муза[12]! возгордись заслугой справедливой,
И презрит кто тебя, сама тех презирай;
Непринужденною рукой неторопливой
Чело[13] твое зарей бессмертия венчай.
1795
(вернуться к уроку)

---

ПАМЯТНИК
Я памятник создам не на земной твердыне...
В. Я. Брюсов

* * *
Я памятник создам не на земной твердыне,
Ни ветер, ни вражда его не сокрушат,
А годы долгие покроют дымкой синей
И от толпы заворожат.

Он будет из лучей, он будет из созвучий,
Для мира — призрачен, как образы во сне,
Далек, как марево, как пейзаж летучий
На недоступной вышине.

Но будут приходить к нему на поклоненье
Могучие умы и светлые сердца
И черпать близ него блаженное забвенье,
Желанный отдых для бойца.

Приветливей смотри на будущее, муза!
Замолкни, клевета с партийною враждой
И будет торжество свободного союза,
Что заключили мы с тобой.
<13 февраля 1894 г.>
(вернуться к уроку)

1. Источник: Беляева Н. В. Уроки литературы в 9 классе. — М.: Просвещение, 2014. — 368 с. (вернуться)

2. Геба – богиня вечной молодости, подносящая богам во время пиров напиток бессмертия – нектар (гр. миф.). (вернуться)

3. ...у батюшки триста душ крестьян... – Гриневы относились к крупным помещикам.
До отмены крепостного права в 1861 году достаток помещика определялся не размерами земли, которой он владел, а числом крестьянских душ, ему принадлежавших. Количество земли считалось не столь существенным без работников, способных ее обработать, она не представляла собой столь высокой ценности. (вернуться)

4. Да от ланкартачных взаимных обучений. – Ланкартачный – искаженное слово «ланкастерский». Система английского педагога Ланкастера (1771–1838) состояла в том, что более сильные ученики обучали слабейших, помогая учителю. В 1819 г. в Петербурге было учреждено Общество училищ взаимного обучения. О ланкастерской системе много писали в журналах, ею увлекались поборники народного просвещения, передовые офицеры при обучении солдат в армии; в частности, декабристы. Политический процесс «первого декабриста» В. Ф. Раевского в 1822 г. связан с его деятельностью в ланкастерских школах. В. К. Кюхельбекер по выходе из Лицея был членом Комитета Вольного общества учреждения училищ по методе взаимного обучения. Люди невежественные и косные могли «с ума сходить» от раздражения по поводу этого движения. (вернуться)

5. ...в Петербурге институт // Педа-го-гический... – Педагогический институт в Петербурге, основанный в 1804 г., в 1816 г. преобразован в Главный педагогический институт. Интересно отметить, что преподавателем благородного пансиона при петербургском Педагогическом институте с 1817 по 1820 г. был друг Грибоедова, декабрист В. К. Кюхельбекер, общавшийся с ним в Тифлисе во время создания «Горя от ума». (вернуться)

6. Там упражняются в расколах и в безверьи, // Профессоры!! – Реплика Тугоуховской находится в полном соответствии с проводившимся в начале 20-х годов XIX в. новым курсом правительства в отношении учебных заведений. В 1821 г. реакционный попечитель петербургского учебного округа Д. П. Рунич обрушился на профессоров: Э. С. Раупаха, К. Ф. Германа, К. И. Арсеньева и А. И. Галича; им ставились в вину «открытое отвержение истин св. писания и христианства», соединяемое «с покушением ниспровергнуть и законные власти». Профессорам запрещено было преподавание (см.: Давидович Я. «Дело» Санкт-Петербургского университета в 1821 году // Вестник Ленинградского университета, 1947, № 3. С. 145–155). Такой же погром был учинен М. Л. Магницким в Казанском университете. «Преобразованиям» подвергся в 1822 г. также Александровский лицей, в котором учился Пушкин (см.: Гессен С. Я. К истории разгрома пушкинского лицея.– Литературный современник, 1937, № 1. С. 252–259). (вернуться)

7. ... у них учился наш родня ... Князь Федор, мой племянник. – В воспоминаниях Т. П. Пассек рассказывается, что у А. А. Яковлева, дяди Герцена, «был совершеннолетний сын Алексей Александрович, умный, образованный, ученый, известный под названием "Химика", о котором Грибоедов сказал в своей комедии "Горе от ума":
Он химик, он ботаник,
Князь Федор, наш племянник»
(Пассек Т. П. Из дальних лет. Воспоминания. М., 1963. Т. 1. С. 94). Подробную и сочувственную характеристику А. А. Яковлева-Химика, тоже с указанием на «Горе от ума», дает А. И. Герцен в «Былом и думах», ч. I, гл. VI (Герцен А. И. Собр.соч. В 30-ти т. М., 1956. Т. VIII. С. 110–115).(вернуться)

8. Памятник – «Памятник» – Впервые напечатано под заглавием «К Музе. Подражание Горацию». Вольное переложение оды Горация «К Мельпомене» (кн. III, ода 30). Наиболее близкий к оригиналу перевод сделан Ломоносовым в 1747 году.
В 1795 году Державин написал стихотворение «Памятник», которому суждено было оставить заметный след в истории русской поэзии. В этом произведении Державин попытался осмыслить свою поэтическую деятельность, свое место в русской литературе. Хотя стихотворение написано за много лет до смерти поэта, оно носит как бы итоговый характер, представляет своего рода поэтическое завещание Державина. (вернуться)

9. Рифей – Уральские горы. (вернуться)

10. ...Как из безвестности я тем известен стал и проч. – «Автор из всех российских писателей был первый, который в простом забавном легком слоге писал лирические песни и, шутя, прославлял императрицу, чем и стал известен» («Объяснения...»). (вернуться)

11. Фелица – так называет Державин Екатерину II в своей оде. Название Екатерины Фелицей (от латинского felicitas – счастье) подсказано одним из ее собственных литературных произведений – сказкой, написанной для ее маленького внука, будущего Александра I. См. подробнее: Г.Р.Державин  Ода "Фелица". (вернуться)

12. Муза – 1. В греческой мифологии – одна из девяти богинь, покровительниц различных искусств и наук, вдохновлявших поэтов и ученых в их творчестве. 2. перен. Источник поэтического вдохновения, олицетворяемый в образе женщины, богини ( поэт. устар.). (вернуться)

13. Чело – лоб (устар.). (вернуться)

вернуться в начало