Аллегория (от греч. allēgoría, от иной и говорю) – одна из форм иносказания, условная передача отвлеченного понятия или суждения посредством конкретного образа. Наиболее распространена в изобразит. иск-ве (женщина с повязкой на глазах и весами в руках – правосудие, якорь – надежда и т. д.). А. получила широкое распространение в лит-ре средневековья, а также в иск-ве классицизма, к-рое обращалось к образам антич. мифологии для иносказат. выражения идей справедливости, добра, зла и т. д. В эстетике романтизма А. приобретает большое значение. С сер. 19 в. понятие А. сужается, А. понимают гл. обр. как худож. прием. В лит-ре многие аллегорич. образы взяты из фольклора – из сказок о животных (волк – олицетворение жадности, лиса – хитрости). А. характерна для басен, притчей, моралите, но встречается и в др. жанрах. К А. прибегали многие рус. писатели реалистич. направления («Соловей и кукушка» А. С. Пушкина, «Два великана» М. Ю. Лермонтова). А. использовалась и по цензурным соображениям (сказки М. Е. Салтыкова-Щедрина). Не следует смешивать А. с символом, последний более многозначен и лишен точности, определенности аллегорич. образа.

Аллитерация (лат. ad – к, при и littera – буква) – стилистич. прием, заключающийся в повторении однородных звуков (согласных) в стихе, фразе, строфе. А. усиливает звуковую и интонац. выразительность стиха («Шипенье пенистых бокалов и пунша пламень голубой» – А. С. Пушкин). А. широко распространена в нар. творчестве. Наиболее характерна А. для поэтики тех народов, в языках к-рых ударение падает на первый слог (германские, финские, нек-рые из алтайских яз.). А. широко использовалась символистами, часто даже в ущерб смыслу («Чуждый чарам черный челн» – К. Бальмонт).

Анафора (греч. αναφορα), или единоначатие, – одна из стилистич. фигур: повторение одного и того же слова или группы слов в начале неск. строк или строф (в стихах), колонок или фраз (в прозе), обычно смежных друг с другом. По аналогии с этой стилистич. А. иногда говорят о фонич. А. (повторение одинаковых звуков в начале слов), о композиц. А. (повторение одинаковых мотивов в начале эпизодов). Пример стилистич. А.: «Клянусь я первым днем творенья, Клянусь его последним днем...» и т. д. (М. Ю. Лермонтов, «Демон»). В прозе: «Как ни старались люди, собравшись в одно небольшое место..., как ни забивали камнями землю, чтобы ничего не росло на ней...» и т. д. (Л. Н. Толстой, «Воскресение»).

Антитеза (от греч. antithesis – противоположение) – в худож. лит-ре и ораторской речи стилистич. фигура: сопоставление резко контрастных или резко противоположных понятий или образов для усиления впечатления. Напр., «Я царь, – я раб, – я червь, – я бог!» (Г. Р. Державин).

Ассонанс (франц. assonance, от лат. assono – откликаюсь) – 1) Повторение в строке, строфе, фразе однородных гласных звуков. 2) Неточная рифма, созвучие окончаний двух или неск. стихотворных строк, в к-рых совпадают гласные при большой свободе согласных, напр. краси́вая – неугаси́мая, кля́узе – ма́узер. В ср.-век., особенно романской, поэзии А. – один из важнейших элементов стиха. У рус. поэтов 19 в. А. очень редок. Возрожден символистами.

Гипербола (греч. hyperbole – излишек, преувеличение) – худож. прием преувеличения, имеющий целью усиление выразительности речи; Г. – важное средство создания худож. образа. В Г. сложным, опосредованным образом всякий раз отражается действительность, свойства и отношения реальных явлений. Образно-идеологич. содержание Г. как элемента лит. произв. весьма разнообразно и определяется спецификой творч. метода. При использовании Г. в иск-ве классицизма, сентиментализма, романтизма, символизма значительна роль субъективного начала; Г. выступает в этих случаях как средство стилизованного изображения действительности, Г. становится существ. элементом такой картины мира, к-рая создается в соответствии с идейно-эстетич. принципами, так или иначе ограничивающими и искажающими облик реальности. Реалистич. Г. – худож. условность, основанная на резком преувеличении и заострении свойств реальных явлений с целью их эстетич. освоения; это чрезвычайно эффектное средство усиления изобразит. и выразит. качеств худож. речи, предполагающее семантич. преобразование последней.
Г. представляет собой сопоставление (обычно явное, иногда скрытое) двух разнородных явлений, основанное на к.-л. признаке, общем для обоих явлений. При этом общий признак объективно присутствует в одном из сопоставляемых предметов в значительно большей степени, нежели в другом. Т. о., гиперболизация – это приписывание явлению к.-л. признака (или нескольких) в такой мере, в какой он им реально не обладает (ср. у Н. В. Гоголя: «шаровары шириной в Черное море»). В этом смысле «всякая Г. есть выражение невозможного» (антич. теоретик Деметрий). Как правило, Г. нельзя понимать буквально. Рассудочное истолкование Г. разрушает ее худож. эффект, Г. превращается в нелепость (напр., очевидно, что слезы не могут литься рекой). С этой т. зр. Г. является выражением условности худож. формы.
Предметами гиперболизации могут быть явления природы («черные, как уголь, тучи», Гоголь), вещи («молнии штыков», М. Горький), люди, их внешность (разг. «высокий, как каланча»), явления психики (ср., напр., обычные для романтич. поэзии гиперболич. уподобления чувств огню, пламени и пр.). Гиперболизируемыми признаками могут быть размер (огурец величиной с гору у И. А. Крылова, «кулаки в целую вагонетку» у Ф. В. Гладкова), цвет («щеки алые, точно маков цвет»), особенности формы («круглое, как сковородка, лицо», М. Горький), различные физич. свойства – плотность, вес и пр. («прочная, как наковальня, грудь», Гладков), количество («реки крови»; «эскадроны мух» у Гоголя), особенности движения (разг. «пулей летит») и пр. Т. о., оставаясь худож. условностью, Г. содержит и определ. познават. момент, заостряя внимание читателя на характерных сторонах явления, о к-ром идет речь.

Градация (от лат. gradatio – постепенное повышение, усиление) – одна из стилистич. фигур (см. Фигуры стилистические); оборот поэтич. речи, состоящий в преднамеренной группировке однородных определений в последоват. порядке повышающейся или понижающейся смысловой или эмоциональной значимости, напр. у А. Блока: «Они поют из темной ложи: „Найди. Люби. Возьми. Умчи“»; у Маяковского: «Мозг класса, дело класса, сила класса, слава класса – вот что такое партия». Г. усиливается особым ритмико-синтаксич. строением (строфический, ритмико-интонац. параллелизм), часто бывает сопряжена с анафорой (напр., у Лермонтова: «...тогда смиряется души моей тревога, тогда расходятся морщины на челе...»; у Пушкина: «...что он не ведает святыни, что он не помнит благостыни, что он не любит ничего...»).
Стилистич. значение Г. в том, что она повышает эмоциональность стиха, передает нарастающую напряженность чувства, переживания. В этой же функции Г. употребляется и в прозе (напр., у Гоголя: «Фу ты, пропасть, какие смушки!.. Описать нельзя: бархат! серебро! огонь!»). Г. может стать приемом строфической и сюжетной композиции; употребляется в былинах, сказках (напр., «Терем-теремок», «Колобок», «Про дедку и репку»), лирике (напр., Ф. Тютчев, «Восток белел...»).

Именительный темы* – особый вид назывных предложений, называет тему высказывания, которая раскрывается в последующих предложениях. (Хлеб!.. Что может быть важнее хлеба?!)

Инверсия (от лат. inversio – переворачивание, перестановка) – 1) нарушение обычного порядка слов в предложении. В аналитич. языках (напр., англ., франц.), где порядок слов фиксирован строго, стилистич. И. распространена относительно мало; в флективных, в т. ч. русском, с достаточно свободным порядком слов – весьма значительно.
И. может эмфатически выделять одно или неск. слов:
Сравнится ль что в моих стихах
С нежнейшей матери слезами? (В. А. Жуковский).
Объективный порядок слов был бы: «Со слезами нежнейшей матери».
И. может логически выделять наиболее существ. часть предложения, «новое», «рему», помещая ее перед исходным пунктом высказывания, «данным», «темой»: «Чего ждала эта теплая, эта заснувшая ночь? Звука ждала она...» (И. С. Тургенев); объективный порядок слов был бы: «Она ждала звука». И. может применяться в целях ритмико-мелодич. организации речи: «Минул день. Укатился другой за хребты ледяные» (А. А. Бестужев-Марлинский). В 18 – 1-й пол. 19 вв. под влиянием церковнослав., лат., франц. языков И. особенно распространилась; в позднейших текстах при поддержке целенаправл. отбора лексики она вызывает эффект архаизации:
«Государь мой, – читал он, – Александр Васильич!
Сколь прискорбно мне Ваш мирный покой тревожить...» (Э. Г. Багрицкий).
Объективный порядок слов был бы: «... тревожить Ваш мирный покой».

Ирония ( от греческого eironeia букв. – притворство) – форма выражения мысли, когда слово или высказывание обретают в контексте речи значение, противоположное буквальному смыслу или отрицающее его.
«Мой дядя самых честных правил,
Когда не в шутку занемог,
Он уважать себя заставил...»(А. Пушкин).
И. обычно является выражением насмешки посредством иносказания. И. есть хула и противоречие под маской одобрения и согласия; явлению умышленно приписывают то свойство, к-рого в нем нет, но к-рое надо было ожидать. «Иногда, притворяясь, говорят о должном, как о существующем в действительности: в этом состоит ирония» (А. Бергсон); И. – «лукавое притворство, когда человек прикидывается простаком, не знающим того, что он знает» (Потебня А., Из записок по теории словесности, X., 1905, с. 381). Обычно И. относят к тропам, реже – к фигурам стилистическим. А. Потебня полагает, что иронич. слово или выражение м. б. тропом или фигурой, а может и не быть ими (см. там же, с. 381, 386). Намек на притворство, «ключ» к И. содержится обычно не в самом выражении, а лишь в контексте или интонации. Бывают произведения, весь текст к-рых – сплошное притворство (напр., сатирич. панегирик Эразма Роттердамского «Похвальное слово глупости»; «Проект: о введении единомыслия в России» Козьмы Пруткова). Иногда намек на притворство дан вне произведения, в ситуации создания, в знании читателем взглядов автора, в обстановке эпохи. Такое произведение иногда м. б. понято буквально, как это происходило с «Письмами темных людей» в эпоху их создания.
И. является важнейшим стилистич. средством юмора и сатиры. Когда иронич. насмешка становится злой, едкой издевкой – ее называют сарказмом. Простейший вид И. – антифраз.

Композиционный стык* – повторение в начале нового предложения слов из предыдущего предложения, обычно заканчивающих его. (На заре зорянка запела. Запела и чудом соединила в песне своей все шорохи, шелесты... Н.Сладков)

Лексический повтор* – повторение в тексте одного и того же слова, словосочетания. (Вокруг города по низким холмам раскинулись леса, могучие, нетронутые. В лесах попадались большие луговины и глухие озёра с огромными соснами по берегам. Сосны всё время тихонько шумели. Ю.Казаков)

Литота (от греч. litotes – простота, сдержанность) – худож. прием преуменьшения, противоположный гиперболе, используемый для усиления выразительности речи. Л. представляет собой сопоставление двух разнородных явлений, основанное на к.-л. признаке, общем им обоим, но присутствующем в явлении, служащем средством сопоставления, в значительно меньшей степени, нежели в том, о к-ром идет речь. Ср. у Гоголя: «талии никак не толще бутылочной шейки».
Признаком, на к-ром строится Л., чаще всего выступает размер, величина, объем предмета («косички, как мышиные хвостики»); расстояние («рукой подать», «на волосок от смерти»). Может преуменьшаться краткость времени («отлучился на миг», «без году неделя»). Реже трансформируются признаки веса: «коляска легка, как перышко» (Н. В. Гоголь); способности к движению: «медленно, как огромная черепаха (горбун), отползал прочь» (М. Горький). Л., как и гиперболу, можно делить на эстетизирующие, приукрашивающие («осиная талия») и деэстетизирующие, обезображивающие («шея, как у цыпленка»).
С т. зр. языкового строения Л. может представлять собой сравнение («мужичок с ноготок»), метафору («цыпленок», «блоха», «козявка», «клоп» и т. п. – шутливая и бранная характеристика малорослых людей и детей), эпитет («крохотная птичка», «черепашьи темпы»). Л. – обычное явление в окрашенной экспрессией разг. речи (впрочем, более редкое, чем гипербола). Чаще всего это определенный, довольно огранич. набор устойчивых выражений, обычно воспроизводимых без изменений

Метафора (греч. metaphora – перенесение) – вид тропа, образованного по принципу сходства; одно из средств усиления изобразительности и выразительности речи. Первые попытки научного истолкования М. относятся к древности (учение о т. н. dhvani в индийской поэтике, суждения Аристотеля, Цицерона, Квинтилиана и др.). В дальнейшем возрождение интереса к М. возникает уже в 19 в. в связи с развитием сравнит. языкознания и поэтики. Одних авторов интересует преимущественно генезис и эволюция М. (работы А. А. Потебни, А. Бизе, К. Вернера и др.), других – «статика» этого явления, его внутр. строение и функции.
М. основана на способности слова к своеобразному удвоению (умножению) в речи, обозначающей функции. Так, во фразе: «Экипаж... был... похож на... толстощёкий выпуклый арбуз, поставленный на колёса... Арбуз был наполнен ситцевыми подушками..., напичкан мешками с хлебами, калачами...» (Н. В. Гоголь, «Мертвые души») – слово «арбуз» (во втором случае) обозначает одновременно два предмета: «экипаж» (только в данном контексте) и «арбуз». В роли первого и второго предмета могут выступать любые образно осваиваемые факты действительности – явления неживой природы, растения, животные, люди, их внутр. мир. Сопрягаемые в «предметные пары», они образуют сочетания, характеризующиеся большим разнообразием.
Осн. типы М.: 1) неживое – неживое (о месяце: «за бабиной избушкой висит хлеба краюшка...», загадка); 2) живое – живое (о девушке: «юркая и тоненькая змейка», М. Горький); 3) живое – неживое (о мускулах: «чугун»); 4) неживое – живое («хребты волн»). Более сложны М., основанные на синестезии, т. е. сближающие явления, воспринимаемые разными органами чувств («к р и к красок на полотне» и т. п.). Объективное сходство между предметами, позволяющее создавать М., чаще всего состоит в таких свойствах, как: 1) цвет – «деревья в зимнем серебре» (А. С. Пушкин); 2) форма – «лезвие месяца» (М. А. Шолохов), «колечко» (о змее); 3) размер (часто в сочетании с др. свойствами) – «крошка», «клоп» (о ребенке), табаком «набивал нос с обоих подъездов» (Гоголь; о больших ноздрях); 4) плотность – «газ» (о легкой ткани), «молоко» (о густом тумане), ср. также «бронза мускулов» (В. В. Маяковский); 5) динамичность – «задавленная сном куча жирного тела» (Горький), «истукан» (о неподвижно стоящем человеке), ср. «молния», «дать молнию» (о телеграмме). Общее свойство в первом предмете (объект изображения) м. б. как постоянным, так и переменным; во втором (средство уподобления) – только постоянным. Нередко предметы в М. сопоставляются одновременно по неск. признакам: «толстый макарон блестит на эполете – генералитет» (Гоголь; цвет и форма).

Метонимия (греч. metonymía – переименование) – вид тропа, в основе к-рого лежит принцип смежности. Как и метафора, М. есть слово, обозначающее в целях усиления изобразительности и выразительности речи одновременно два (и более) явления, реально связанных друг с другом. Так, во фразе «Все флаги в гости будут к нам» (А. С. Пушкин, «Медный всадник») слово «флаги» обозначает: корабли с флагами различных государств, плывущих на них купцов и матросов, а также сами эти флаги, – сохраняя т. о. и свой обычный смысл.
Можно выделить неск. типов метонимич. предметных пар. 1) Целое – часть, т. е. сине́кдоха; предмет в целом обозначается через к.-л. бросающуюся в глаза деталь (к-рая становится представителем этого предмета). Ср. о человеке: «нога человеческая здесь не ступала»; «Эй, борода! а как проехать отсюда к Плюшкину?...» (Н. В. Гоголь); о царских жандармах – «И вы, мундиры голубые...» (М. Ю. Лермонтов); «отряд в двести сабель» (кавалеристов). 2) Вещь – материал. О посуде: «Не то на серебре, – на золоте едал» (А. С. Грибоедов); о трубке: «Янтарь в устах его дымился» (Пушкин). 3) Содержимое – содержащее. «Я три тарелки съел» (И. А. Крылов); о дровах в печи: «Трещит затопленная печь» (Пушкин); «Нет, не пошла Москва моя к нему с повинной головою» (Пушкин). 4) Носитель свойства – свойство. Вместо вещи указывается к.-л. внутр. ее свойство, к-рое как бы отвлекается от своего носителя и опредмечивается. О смелых людях: «Смелость города берет» (посл.); в обращениях: «радость моя» (о человеке, доставляющем радость). 5) Продукт действия – производитель действия. «Мужик... Белинского и Гоголя с базара понесет» (Н. А. Некрасов). 6) Продукт действия – место производства. Ср. у Гоголя – капитан Копейкин в петербургской приемной «прижался... в уголку себе, чтобы не толкнуть локтем... какую-нибудь Америку или Индию – раззолоченную, понимаете, фарфоровую вазу эдакую» (М. с немедленной ее «расшифровкой»). 7) Действие – орудие действия. «Их села и нивы за буйный набег Обрек он мечам и пожарам» (т. е разрушению и сожжению; Пушкин).

Многосоюзие (от греч. polysyndeton – многосоюзный), – особое употребление союзов в стилистич. целях; такое построение фразы, при к-ром все однородные члены предложения связаны союзами, в то время как обычно союзом соединяются лишь два последних однородных члена. П. часто связан с анафорой и обычно подчеркивает внутр. связь перечисляемого:
И коварнее северной ночи,
И хмельней золотого аи,
И любови цыганской короче
Были страшные ласки твои... (А. Блок).
П. также усиливает восприятие единства описываемых событий: «И, наконец, его обвопили, и уложили, и все дело покончили» (Ю. Тынянов).

Окказионализмы* – индивидуальные авторские словообразования. (...В нашей среде стали укореняться какие-то ошеломляющие нелепости, плоды новорусской образованщины. Г.Смирнов)

Оксюморон (греч. oxymoron – буквально: «остро-глупое», «острая глупость»), – в стилистике и риторике сочетание слов с прямо противоположными значениями, преднамеренное объединение в единое смысловое целое двух или нескольких контрастных лексич. единиц. Ср.: «Люблю я пышное природы увяданье» (А. С. Пушкин); «Установился странный, беспорядочный порядок» (Н. В. Гоголь). «Несовместимость» составных частей О. и вытекающая отсюда «несообразность» представляют собой основу его экспрессивного (изобразительно-выразительного) эффекта. О. – один из видов парадокса.
Определение языковой природы О. как обычной игры слов недостаточно. В лингвистич. отношении О. представляет собой парное сочетание слов, основы к-рых, по-видимому, находятся в антонимич. отношении. Среди таких сочетаний есть как ходячие выражения бытовой речи, так и оригинальные образования, создаваемые писателями. Чаще всего О. – сочетание прилагательного и существительного, в к-ром определение семантически противоположно определяемому. Ср.: «умный дурак», «сладкие муки», «убогая роскошь наряда» (Н. А. Некрасов), «дневная ночь» (А. А. Блок), «И робка, и немного груба неуклюжая нежность солдата» (А. А. Сурков). Реже О. строится на наречии и глаголе, наречии и прилагательном, глаголе и существительном, а также на соединении слов, принадлежащих к одной и той же части речи. «Смотри, ей весело грустить, такой нарядно обнажённой» (А. А. Ахматова), «Тарас Бульба навесил... ещё ниже на очи свои хмурые, исчерна-белые брови» (Н. В. Гоголь). Ср. также: «Будь счастлива несчастием моим...» (М. Ю. Лермонтов). Случай двойного О. находим в строке Пушкина: «В наши беспокойны годы покойникам покоя нет». Одним из примеров О. можно считать стихи А. А. Фета:
Страдать! – Страдают все, – страдает темный зверь,
Без упованья, без сознанья, –
Но перед ним туда навек закрыта дверь,
Где радость теплится страданья.
О. может выноситься в заглавие: «Живой труп» Л. Н. Толстого, «Далёкое близкое» И. Е. Репина и др. Нередко О. выступает как основа пословицы, ср. «худой мир лучше доброй ссоры» (здесь О. выступает в затушеванном виде).

Олицетворение , или прозопопея (греч. prosopopofia, от prosopon – лицо и poieo – делаю), – особый вид метафоры, для к-рого характерно перенесение черт живого существа и – в пределе – человеческих черт на неодушевленные предметы и явления. (Утешится безмолвная печаль, 
И резвая задумается радость... А.С.Пушкин)
Причем, если перенесение значений слабо ощущается вследствие устойчивости привычных О. («ночь пришла», «сердце говорит»), такое О. обычно рассматривают как стилистическую (риторическую) фигуру, свойственную любой эмфатич., в т. ч. поэтич., речи, поскольку «инстинкт персонификации в живых языках неискореним» (А. Белецкий). К О. близки риторич. вопрос и обращения, адресованные неодушевленным или немыслящим объектам.

Парцелляция (от франц. parcelle – частица) – декламационная фигура, при которой слова грамматически являются членами единого предложения, а интонационно выделяются как самостоят. предложения; на письме интонация выражается знаками препинания. Термин малоупотребителен. Пример:
Прекрасная картина! Лейтенант!
Позвольте! Нам! Художника! Поздравить! (Д. Кедрин).

Период (от греч. periodos – обход, круговращение) – в риторике: пространное сложноподчиненное предложение, отличающееся полнотой развертывания мысли и законченностью интонации. Полнота мысли достигается включением второстеп. предложений, всесторонне освещающих содержание гл. предложения (по схеме: кто? что? где? какими средствами? почему? как? когда?). Законченность интонации достигается тем, что синтаксич. конструкция, открывающаяся в начале П., замыкается лишь в его конце, а все остальные придаточные предложения и обороты вставляются в нее как в рамку, своим нагнетанием усиливая ожидание связующего конца фразы. Эта синтаксич. связь начала и конца П. часто дополнительно подчеркивается семантич. связью – антитезой и пр. Длина П. не должна превосходить объема дыхания.
Периодич. построение речи обычно разрабатывается в период становления нац. лит. языка (4 в. до н. э. в Греции, 1 в. до н. э. в Риме, 17 в. во Франции, 18 в. в России и пр.).
Пример прозаич. П. (Цицерон, начало речи «За Лициния Архия», пер. С. П. Кондратьева, – три двойных колона в протасисе, один в аподосисе): «Если я обладаю, почтенные судьи, хоть немного природным талантом, – а я сам сознаю, насколько он мал и ничтожен; если есть во мне навык к речам, – а здесь, сознаюсь, я кое-что уже сделал; если есть для общественных дел и польза и смысл от занятий моих над твореньями мысли и слова, от научной их проработки, – и тут о себе скажу откровенно, что в течение всей моей жизни я неустанно над этим трудился, – так вот, в благодарность за все, чем я теперь обладаю, вправе потребовать здесь от меня, можно сказать, по законному праву, защиты вот этот Лициний».
Отличным примером стихотв. П. может служить «Когда волнуется желтеющая нива...» М. Ю. Лермонтова.

Перифраз (от греч. perifrasis – пересказ) – 1) Стилистич. прием, замена прямого названия предмета описанием его признаков. «Пришли мне... (говоря по Делилевски) витую сталь, пронзающую засмоленную главу бутылки, – т. е. штопор» (Пушкин А. С., Письмо Л. С. Пушкину, см. Полн. собр. соч., т. 10, 1958, с. 117). Иногда П. строится на принципе развернутой метонимии.
2) Нек-рые исследователи называют П. использование формы известного произв. с юмористич. или сатирич. целью. Напр., «Колыбельная песня (подражание Лермонтову)» Н. А. Некрасова – П. «Казачьей колыбельной песни» М. Ю. Лермонтова. В прежнюю форму трогательно-лирич. колыбельной «вливается» низменная житейская мудрость; несоответствие интонации и «мудрости» рождает иронию – насмешку над героем песни. Такого рода П. может быть отнесен к разновидности пародии – к «пародическому использованию», ирония к-рого направлена не на автора или стиль заимствованной формы, а на «внелитературный» объект.

Риторический вопрос, восклицание, обращение* – выражение утверждения в вопросительной форме; привлечение внимания; усиление эмоционального воздействия.
О Волга! Колыбель моя!
Любил ли кто тебя, как я? (Н.Некрасов)

Ряды, парное соединение однородных членов* – использование однородных членов для большей художественной выразительности текста. (...Удивительное сочетание простоты и сложности, прозрачности и глубины в пушкинских стихах и прозе. С.Маршак)

Сарказм (греч.  sarkadzo букв. – рву мясо) – вид комического, идейно-эмоциональная оценка, предполагающая едкую, язвительную насмешку над изображаемым. В структурном отношении С. близок к тропам, к одному из его видов – иронии. Связь С. и иронии зафиксирована еще антич. теоретиками. В псевдоаристотелевой «Риторике к Александру» выделено четыре вида иронии: остроумие (asteïsmós), шутливая насмешка (chleuasmós), насмешка (myctērismós), издевательство (sarcasmós). Т. о., С. определен как высшая степень иронии. Подобная классификация воспринята более поздними риториками, в т. ч. русскими (в «Кратком руководстве к красноречию...» М. В. Ломоносова, в «Общей риторике» Н. Ф. Кошанского и др.). Эта традиция нашла отражение и в лит. критике (ср. у В. Г. Белинского: «Главное орудие Искандера... – ирония, нередко возвышающаяся до сарказма...», Полн. собр. соч., т. 10, 1956, с. 325). Однако сущность С. не исчерпывается более высокой степенью насмешки, обличения, но заключается прежде всего в особом соотношении двух планов – подразумеваемого и выражаемого. Если в иронии дан лишь второй план и полностью выдержано иносказание, то в С. подразумеваемое выступает рядом с выражаемым и иносказание нарочито ослабляется. С. – это исчезающая, точнее – дезавуируемая ирония. «Ты уснешь, окружен попечением ||Дорогой и любимой семьи|| (Ждущей смерти твоей с нетерпением)» (Н. А. Некрасов, «Размышления у парадного подъезда»).

Синекдоха (греч. συνεκδοχή, букв. – соперенимание, соотнесение) – один из тропов, основанный на принципе смежности, разновидность метонимии. С. – словесный прием, посредством к-рого целое (вообще нечто большее) выявляется через свою часть (нечто меньшее, входящее в большее). Т. о., явления, приводимые в связь посредством С., образуют предметную пару, члены к-рой находятся в определенном количественном отношении: предмет как целое – часть (деталь, сторона) того же предмета, к-рая в данной ситуации почему-либо представляется важной и потому выдвигается на первый план, превращается в представителя предмета. Напр., «Эй, борода! а как проехать отсюда к Плюшкину?..» (Н. В. Гоголь), где совмещены значения «человек с бородой», «бородач» («крестьянин», «мужик») и «борода». «...И вы, мундиры голубые, И ты, послушный им народ» (М. Ю. Лермонтов) о жандармах. Т. о., традиционную формулу С. – pars pro toto, по-видимому, точнее было бы заменить toto trans pars («целое через часть»). Выбор выдвигаемых деталей и соответственно словесных средств зависит от условий общения. В лит. практике – от личности писателя, предполагаемого читателя, темы произведения и др. факторов.
Существует по меньшей мере две разновидности С.: 1) Описанный выше случай, когда явление выступает в виде совокупности составных частей, из к-рых все лишь «имеются в виду», подразумеваются; исключение составляет одна из них, обозначенная прямо. С семасиологич. т. зр., в случаях этого типа имеет место как бы извлечение из нек-рого широкого, сложного значения («поля значений»), к-рое покрывает определенный предмет, состоящий из многих частей, одного из более узких и простых значений, не утрачивающего, однако, тесной связи со своим целым (поскольку в С. осуществляется объединение обоих значений). 2) Другая разновидность С. – случай, когда явление представляет собой множество, совокупность однородных и относительно «автономных» предметов. Ср.: «карась здесь не водится», «нет, студент теперь не тот пошел»; «И слышно было до рассвета, как ликовал француз» (М. Ю. Лермонтов). Лингвистич. механизм С. такого типа элементарен – существительное в форме множеств. числа «прикрыто» тем же существительным в форме единств. числа (что опять-таки предполагает двупланность ее смысловой структуры).

Синтаксический параллелизм* – сходное, параллельное построение фраз, строк (Уметь говорить – искусство. Уметь слушать – культура. Д.Лихачёв)

Сравнение (лат. comparatio) – в стилистике и поэтике один из способов косвенной характеристики явления (см. троп); С. предполагает уподобление одного предмета (объект С.) другому (средство С.), в результате чего выявляется и усиливается нек-рый общий признак, к-рый может оставаться и не названным (основание С. – цвет, форма, размер и др.): «Нос, загнутый, словно клюв совы» (М. Горький); «Молодой месяц – точно золотой серп»; «Соловьем залетным юность пролетела» (А. В. Кольцов). С. в сфере лит. творчества – проявление акта типизации, направленное на создание образа. Проблема С. относится к числу тех, к-рые лежат в основе теории худож. речи и поэтики.

Умолчание – условный термин поэтики; имеет несколько значений. Одни истолковывают его как стилистический прием — недоговоренность фраз, слов, – отражающий высокую эмоциональность речи: «...не правда ль? ты одна... Но если...» (А. С. Пушкин, «Ненастный день потух...»). Многие из «пропущенных» строф в «Евгении Онегине» – не что иное, как У., ибо они не были и написаны; точки вместо строф Пушкину подсказало чувство стилистич. меры, гармонии. Другие расширяют значение термина и придают У. важную роль в организации фабулы, композиции. В сущности на У. построены произв. детективного жанра. Перестановка сюжетных мотивов, сокрытие известного, перенесение концовок и пр. создают атмосферу интеллектуального напряжения и ведут интригу (напр., в повествованиях А. К. Дойла о Шерлоке Холмсе). Прием детективной беллетристики с успехом используется в романах у Ф. М. Достоевского. Одно из композиционно ответственных мест в романе И. С. Тургенева «Дворянское гнездо» (встреча Лаврецкого с Лизой в монастыре) также решено с помощью У. («Что подумали, что почувствовали оба? Кто узнает? Кто скажет? Есть такие мгновения в жизни, такие чувства... На них можно только указать – и пройти мимо»). Ж. П. Сартр, Г. Грин, Ф. Дюрренматт, Г. Бёлль и др. также охотно прибегают к композиц. У.
Прием У. во мн. системах индивидуального стиля связан с явлением худож. подтекста, особой недосказанности, «открытой» композиции и стилистики. Акцентируя некое общее свойство иск-ва, эти художники подчеркнуто прибегают к У. Таков, напр., Э. Хемингуэй, герои к-рого подолгу ведут незначащие разговоры, скрывая за ними трагичность жизни и напряжение психики; таков иногда А. П. Чехов. Наконец, изредка У. понимается еще более расширительно: желая выразить недоверие к тем или иным лит. явлениям, писатель ведет себя так, будто их не существует (напр., А. А. Фет пишет так, будто не существует революц. демократической идеологии и крест. вопроса, Г. И. Успенский пишет так, будто не существует Фета). Общепризнанных толкований термина «У.» нет; его значение приходится извлекать, в основном, из практики бытования.

Фразеологизм – лексически неделимая, воспроизводимая единица языка, устойчивая в своем составе: бить баклуши, закадычный друг.
Фразеологи́зм, фразеологический оборот, речевой оборот – свойственное только данному языку устойчивое сочетание слов, значение которого не определяется значением входящих в него слов, взятых по отдельности. Из-за того, что фразеологизм (или же идиому) зачастую невозможно перевести дословно (теряется смысл), среди иностранцев могут возникать трудности перевода и понимания. С другой стороны, такие фразеологизмы придают языку яркую эмоциональную окраску. Часто грамматическое значение идиом не отвечает нормам современного языка, а является грамматическими архаизмами. См. сайт "Фразеолгизмы" на dennimm.narod.ru

Эллипсис (греч. ellipsis – опущение, выпадение), – одна из фигур стилистических, речевая конструкция, в к-рой пропущено слово или неск. слов, легко восстанавливаемых либо по контексту, либо согласно конкретной ситуации, либо благодаря коммуникативному опыту говорящих. Используется как в разговорной, так и в худож. речи, способствуя усилению эмоциональной насыщенности высказывания и придавая ему лаконизм. Напр.: «Вот, правда, мужичок [идет], за ним [идут] две бабы вслед...» (А. С. Пушкин); «Человек ходил на четырех» [ногах] (С. Я. Маршак).

Эпитет (от греч. ephiteton, букв. – приложенное, прибавленное) – образное определение предмета (явления), выраженное преим. прилагательным; одно из существ. понятий стилистики и поэтики. Термин «Э.», возникший в антич. эпоху, длит. время обозначал 2 явления: определение (epitheton necessarium – Э. необходимый) и собственно Э. (epitheton ornans – Э. украшающий). В наст. время первое значение термина утрачено, второе претерпело значительное изменение: Э. рассматривается не как орнаментальный прием, а как содержат. явление, имеющее несколько аспектов (логич. психологич., лингвистич., литературоведч. и др.). Намечается 3 различия между определением и Э.
1) С т. з. познавательной, определение добавляет к содержанию определяемого понятия признак, к-рый ограничивает его объем («лошадь» – «вороная лошадь», «серая лошадь»), т. е. осуществляет логич. классификацию. Э. же выделяет, усиливает типичный признак характеризуемого («серый волк») и тем самым выступает в качестве экономного средства создания худож. образа; по славам Гоголя, у Пушкина Э. «так отчетист и смел, что иногда один заменяет целое описание». 2) С т. з. коммуникативной, определение отрешено от всех сторон личности, кроме чисто интеллектуальной, и претендует на объективность. Э. же обычно выявляет целостное отношение субъекта (интеллект, воображение, эмоцию и волю), осуществляет ценностную квалификацию, всегда в той или иной мере неповторимо личную. 3) С т. з. лингвистической, определение и определяемое – двухсловное (реже трехсловное) обозначение, относящееся либо к бытовой номенклатуре («деревянный дом»), либо к науч. (научно-технич.) терминологии («Северный ледовитый океан», «армированный бетон»), – устойчивое словосочетание, один из видов клише, оценочный подход к к-рому обычно не оправдан. Э. и характеризуемое представляют собой свободное словосочетание, в идеале – свежее «речение», отличающееся оригинальностью (недаром говорят, что Э. – пробный камень для всякого поэта). Различие между определением и Э., однако, относительно и зависит от контекста; ср. «детская душа» (у ребенка) и «шел я к людям с открытой и детской душой» (А. А. Блок).

Эпифора (от греч. epiphorá – добавление, повторение), или антистрофа, – стилистич. фигура повторения, противоположная анафоре: повторение в конце отрезка речи одного и того же слова (лексич. Э.), формы слова (грамматич. Э.) или синонимич. слова (семантич. Э.). Лексич. Э. употребляется сравнит. редко. («Фестончики, все фестончики: пелеринка из фестончиков, на рукавах фестончики, эполетцы из фестончиков, внизу фестончики, везде фестончики», Н. В. Гоголь); остальные – довольно часто («под трубами повити, под шеломы възлелеяны, конець копия въскръмлени...», «Слово о полку Игореве»). В стихах грамматич. Э. дает простую рифму, а лексич. Э. – редкую «тавтологическую рифму», а также редиф.

*Источник: Краткая литературная энциклопедия / Гл. ред. А. А. Сурков. – М.: Сов. энцикл., 1962–1978.

Знаком * отмечены термины, комментарии к которым заимствованы из таблицы "Средства выразительности речи" сайта "К уроку литературы"

Таблица "Средства выразительности речи "
на сайте "К уроку литературы"