НИКОЛАЙ ВАСИЛЬЕВИЧ ГОГОЛЬ
1808 – 1852)
Гоголь не пишет, а рисует; его изображения дышат живыми красками действительности. Видишь и слышишь их. Каждое слово, каждая фраза резко,
определенно, рельефно выражает у него мысль, и тщетно хотели бы вы придумать другое слово или другую фразу для выражения этой мысли.
В. Белинский
Николай Васильевич Гоголь родился на Украине, в Полтавской губернии, в семье помещиков. В 1818 году родители отдали его в Полтавское уездное училище, в
1821 году — в Нежинскую гимназию высших наук для продолжения образования. С юношеских лет Гоголь полон стремления принести пользу государству на гражданской
службе, внушать молодому поколению высокие истины в качестве учителя или с театральных подмостков. Юриспруденцию он считал решающим фактором в государстве.
Юный Гоголь полагал, что только в столице империи Петербурге он сможет полно и успешно проявить себя на государственной ниве. Однако Петербург встретил
его неласково, карьера не сложилась, но Гоголь не пал духом. Ему открылось писательское поприще, которое зависело только от него самого, от его таланта
и упорства. Гоголь издал начатую еще в гимназии романтическую поэму, но она успеха не имела, и он, удрученный автор, скупил и уничтожил тираж.
Петербург представлялся ему городом обмана, скуки, наживы, а родная Украина по контрасту со столицей — веселой, полной задора, песен, легенд страной, где
царят воля, удаль, душевное здоровье. В столице каждый живет для себя и стремится казаться не тем, что он есть, а значительно крупнее. Там, на Украине,
в большинстве своем люди — товарищи. У них общие интересы, общие заботы, общие чувства, а если кто-то обособляется от соседей, то его сразу распознают
и нередко он несет наказание. Украина живет народной стихийной жизнью. Почва бытия ее жителей народные сказки, песни, легенды, народная фантазия.
Молодой литератор вдохновенно пишет повести «Вечера на хуторе близ Диканьки», которые вышли в двух частях. Все знаменитые в те годы писатели встретили
их восторженно. Сам Пушкин отметил «Вечера...» как одно из примечательных литературных явлений. Гоголь вошел в круг петербургских, а затем и московских
литераторов. С помощью Жуковского он становится преподавателем Педагогического института, затем занимает должность профессора в Петербургском университете
по кафедре всеобщей истории.
С 1832 по 1834 год Николай Васильевич готовит сборник «Миргород», выстраивая его но контрасту: с одной стороны, героическая историческая
повесть «Тарас Бульба», где оживают традиции вольного казачества, идеи и чувства товарищества и братства, с другой — гротеск («Как поссорились
Иван Иванович с Иваном Никифоровичем»), комическая и грустная идиллия («Старосветские помещики»). Особняком стоит насыщенная фантастикой демоническая
повесть «Вий» о пагубной красоте, которой отдал душу молодой парубок.
После «Миргорода» Гоголь написал произведения, вошедшие в цикл «Петербургские повести», комедию «Ревизор», начал работу над поэмой «Мертвые души».
В 1836 году он путешествует по Германии, Швейцарии, Франции, Италии. В Париже с глубокой печалью узнает о смерти Пушкина. В 1841 году писатель ненадолго
приехал в Россию, затем поселился в Италии. В Риме он завершил первый том «Мертвых душ». Для издания писатель возвратился в Россию, после чего снова
уехал в Италию, где редактирует для переизданий свои произведения, создает новые — сборник «Петербургские повести», посвященный жизни северной столицы.
Сюда вошла и
повесть «Шинель» о бедном, незаметном, затерянном чиновнике Акакии Акакиевиче Башмачкине, с которым случилась
беда — ночные грабители лишают его шинели.
В повести Гоголь изобразил характер «маленького человека». Тот порой лишен слова и почти ничего не может вымолвить, а изъясняется одними предлогами и наречиями.
Действие происходит не просто зимой в морозном северном городе, а в атмосфере мирового холода, окружающего Акакия Акакиевича. На него отовсюду дует ветер,
который в конце концов сдувает жалкого чиновника с лица земли. Справив шинель, Башмачкин испытывает миг величайшего торжества. Он называет шинель «подругой
жизни», и даже несколько раз на его лице мелькает усмешка, чего за ним никогда не наблюдалось. Отметив обнову выпивкой с сослуживцами, Башмачкин при
возвращении домой подвергается нападению и лишается шинели. Величайшее торжество сменяется величайшей катастрофой. Все попытки Акакия Акакиевича вернуть
потерю ни к чему не приводят: бюрократическая машина бездушна и холодна. Герой вынужден был вновь ходить в старой, дырявой шинели. В конце концов он
заболел и умер.
Социальная никчемность Акакия Акакиевича сделала его ничтожным человеком, который имел только одну страсть: одни буквы были у него фаворитами, он любил
переписывать бумаги без всякого смысла, подчиняясь лишь формальному акту письма. Личное начало заглохло в «маленьком человеке», но это не значит, что
совсем исчезло из его души. После смерти Акакия Акакиевича появляется из небытия мститель, который срывает с чиновников шинели и успокаивается лишь тогда,
когда в его руках оказывается генеральская шинель, шинель того «значительного лица», которое отказало Акакию Акакиевичу в помощи. Посмертный бунт героя —
это вызов всеобщей бюрократии и всему порядку. Не ощущает он, угнетенный пустотой действительности, и силы Бога. Лишь перед концом жизни явился Башмачкину
светлый гость в виде шинели — явный намек на ангела.
В 1842 году вышли в свет «Мертвые души», первый том — лишь одна часть огромного замысла, образцом которого послужила поэма
итальянского поэта Данте
«Божественная комедия», состоящая из трех частей («Ад», «Чистилище», «Рай»). Гоголь предполагал показать идеальных
русских людей, которые нравственно очистились, пройдя испытания страданием.
Общий замысел был возвышенным и грандиозным но масштабу. Гоголь намеревался поведать миру о величии души русского человека, о духовном содержании
русской жизни в ее идеале, рассказать о том, какую громадную роль призвана сыграть Россия для других народов и стран. Поэма мыслилась автором как
воспевание богатейшей национальной души. В первом же томе действовали не живые, а мертвые души, которые достойны сатирического смеха. Для этого были
использованы приемы романа-путешествия (Чичиков объезжает Россию), романа-воспитания (биографии Чичикова и Плюшкина), плутовского романа (сюжет первого
тома основан на афере Чичикова).
Работа над вторым томом «Мертвых душ» привела Гоголя к глубокому духовному кризису: отрицательные герои дались ему куда лучше положительных. Художник
понимал, что поэма требует живых картин, которые бы убеждали читателя конкретностью, точностью и силой изображения. Он обвинил себя в том, что оклеветал
Россию, населив «Мертвые души» уродами и не сумев превратить их в положительных героев. Болезненно переживая неудачи со вторым и третьим томами, он
пытался найти выход, просил милости у Бога, написал книгу «Выбранные места из переписки с друзьями», основная мысль которой — религиозное покаяние и
страстный призыв к вере. Та же идея пронизывает и «Авторскую исповедь». Измученный душевной борьбой, Гоголь в 1852 году сжег второй том «Мертвых душ».
Вскоре, буквально через несколько дней, он умер, изнуренный страданиями и не найдя примирения с собой.
Вся Москва хоронила своего гениального сына, чье влияние на дух России, на ее культуру, на ее искусство слова неоценимо.
В. Коровин
Источник: Литература. 9 класс. Учебник для общеобразовательных учреждений. В 2 ч. / [В.П.Полухина, В.Я.Коровина, В.П.Журавлев, В.И.Коровин]; под ред.
В.Я.Коровиной. - М.: Просвещение.
ЧИЧИКОВ
в поэме «Мертвые души»
Чиновникам, собравшимся у полицеймейстера, вдруг пришла в голову мысль, что Чичиков — это не кто иной, как Наполеон. Причем виноваты в его появлении в России
англичане, которые всегда завидовали обширности нашего государства и решили выпустить Наполеона с острова Св. Елены. Под именем Чичикова тот и появился в
России. Чиновники «нашли, что лицо Чичикова, если он поворотится и станет боком, очень сдает на портрет Наполеона». Кроме того, ростом Наполеон никак не
выше Чичикова, а фигурой «тоже нельзя сказать, чтобы слишком толст, однако же и не так, чтобы тонок». Но этого мало. И вот уже появляется предсказание
некоего пророка, который «возвестил, что Наполеон есть антихрист...», что он может овладеть «всем миром». Не только чиновники губернского города, но и
чиновники столиц и лица из благородного дворянства, зараженные мистицизмом, «видели в каждой букве, из которых было составлено слово Наполеон, какое-то
особенное значение, многие даже открыли в нем апокалипсические цифры». Наконец, когда и эта версия никуда не привела, чиновники решили спросить Ноздрева.
Хотя и знали, что он лгун, все-таки «прибегнули к нему». Ноздрев тоже мало чем помог: «И остались чиновники в еще худшем положении, чем были прежде, и
решилось дело тем, что никак не могли узнать, что такое был Чичиков».
Между тем все нелепые слухи и невероятные мнения вовсе не пустое комикование, хотя Гоголь заметно принижает значение абсурдных гипотез и слухов.
Собранные и воспроизведенные слухи имеют непосредственное отношение к смыслу «Мертвых душ» и к их идее, как и
«Повесть о капитане Копейкине». С одной стороны, копейка становится единственной надеждой, единственным средством к существованию,
а с другой — она выступает самодовлеющей силой, мечтой, которая подчиняет человека целиком и делает из него «рыцаря копейки», который поклоняется ей,
как раньше рыцарь поклонялся Прекрасной Даме. «Вор Копейкин» — разбойник, а капитана Копейкина из героя вынуждают сделаться благородным разбойником. К
Чичикову они отношения не имеют. Эпоха книжных, фольклорных, легендарно-исторических ярких личностей прошла. Зло в прежние эпохи эпического размаха или
романтического драматизма, включая наполеоновскую, еще могло принимать заметные впечатляющие формы. Оно могло иметь романтический ореол, оно могло превосходить
обычную меру.
В новую, буржуазную эпоху торжествует Павел Иванович Чичиков, который олицетворяет антихриста незаметного, мелкого, предприимчивого, пронырливого,
почитающего копейку и весьма изобретательного по части ее добычи. Зло усредняется, становится невидимым, обыденным, скучным. Именно такое малоприметное,
неразличимое, сросшееся с повседневным бытом и образом жизни «обычное» зло стало угрожать России и всему миру. И если оно расползется, думал Гоголь, то
антихрист получит власть над вселенной. В этом таится огромная опасность. Она увеличивается оттого, что антихрист старой эпохи был хорошо виден и узнаваем.
С трудом, но его можно было победить силой оружия, как народы победили Наполеона. Антихрист нового времени незаметен, он прячется под разными личинами,
и его не одолеешь пушками. Тут нужны иные, более точные и более действенные средства.
Нынешний антихрист страшнее очевидного антихриста прежних времен. А для измельчавшего мира он тем более опасен. Опасен, потому что тих, аккуратен,
ласков, обходителен, способен втереться в душу любого человека, совсем как Павел Иванович Чичиков. Не случайно Чичиков не любил говорить о себе и
употреблял большей частью книжные обороты, вроде «незначущий червь мира сего». Единственная примета, которая выдает в нем антихриста, злой дух,— его
фрак брусничного цвета с искрой. В остальном он действительно «незначущий червь мира сего», который теперь заменяет страстных романтиков, из-за
непреодолимой любви похищающих своих возлюбленных, разбойников с их ужасными преступлениями и Наполеона с его шумными победами.
Но этот «незначущий червь мира сего», проникнув в Россию, может подточить ее духовное тело, выесть его, и тогда она не заметит, как загниет или превратится
в труху. «Быстро все превращается в человеке,— пишет Гоголь,— не успеешь оглянуться, как уже вырос внутри страшный червь, самовластно обративший к себе
все жизненные соки». Этого нельзя допустить, но что же противопоставить антихристу, принимающему безобидный, обычный вид вполне, казалось бы, воспитанного
и порядочного человека?
И тут читатель замечает, что Гоголь в конце первого тома, описывая среднего, ничтожного Чичикова, посвящает несколько страниц его биографии, превращает
бричку Чичикова в небесную огненную колесницу, а ухабистая, тряская русская дорога, по которой едет чичиковская бричка, вдруг обретает значение
символического пути, который приведет к спасению России. И вот уже у Чичикова находятся общие черты с каждым русским человеком: «Чичиков только улыбался,
слегка подлетывал на своей кожаной подушке, ибо любил быструю езду. И какой же русский не любит быстрой езды?»
Чичиков еще не совсем угас, в нем есть энергия, есть удаль. Хотя он больше думает о приданом, чем о предметах коротких увлечений, все-таки его невольно
привлекают юные создания. Два раза, сначала перед приездом к Собакевичу, а потом на балу у губернатора, Чичиков встречает шестнадцатилетних девушек, и
оба раза его взгляд останавливается на них. Правда, вскоре он забывает о девушках, но примечательны мысли, какие в нем рождает их вид. Все это передано
Гоголем как бы от лица самого Чичикова, который не может обойтись без приземленности, пошлости и грубости, но нельзя не ощутить, что Павел Иванович умеет
ценить чистоту, свежесть и умиляться по-своему ими: «Славная бабешка! — сказал он, открывши табакерку и понюхавши табаку.— Но ведь что, главное, в ней
хорошо? Хорошо то, что она сейчас только, как видно, выпущена из какого-нибудь пансиона или института, что в ней, как говорится, нет еще ничего бабьего,
то есть именно того, что у них есть самого неприятного. Она теперь как дитя, все в ней просто, она скажет, что ей вздумается, засмеется, где захочет
засмеяться». В Чичикове словно что-то проснулось, он, может быть, вздыхает об утраченной им молодости, искренности и бескорыстии.
Гоголь дает понять, что есть в Чичикове такое свойство, которое вселяет надежду на его возрождение: «И может быть, в сем же самом Чичикове страсть,
его влекущая, уже не от него, и в холодном его существовании заключено то, что потом повергнет в прах и на колени человека перед мудростью небес».
Чтобы выделить эту черту, Гоголь рассказывает притчу о Кифе Мокиевиче и Мокии Кифовиче. Кифа Мокиевич — доморощенный мудрец, пустопорожний философ,
рассуждающий на праздные темы: отчего зверь родится нагишом, а не вылупливается как птица из яйца? Можно ли понять природу, если она чрезвычайно глубока?
Мокий Кифович, его сын,— богатырь особого склада: до чего ни дотронется, все крушит. Оба понапрасну прожили жизнь, потому что перед ними нет никакой
сознательной цели. Энергия их расходуется впустую.
Чичиков по сравнению с ними энергичен, предприимчив, напорист (сколько раз он начинал жизнь с чистого листа!), целеустремлен. Перед ним стоит задача
обманом добыть миллион, нечистыми средствами стать миллионщиком. В нем есть сила характера. Пока энергия и сила характера направлена к отрицательной,
недостойной человека цели. «И не раз, утверждает Гоголь,— не только широкая страсть, но ничтожная страстишка к чему-нибудь легкому разрасталась в
рожденном на лучшие подвиги, заставляла его позабывать его великие и святые обязанности и в ничтожных побрякушках видеть великое и святое. Бесчисленны,
как морские пески, человеческие страсти, и все непохожи одна на другую, и все они, низкие и прекрасные, все вначале покорны человеку и потом уже становятся
страшными властелинами его». Иначе говоря, если сейчас Чичиков с его целеустремленной энергией ничтожен, если его душой овладела низкая, губительная
страстишка, то вполне возможно, что завтра или в будущем им овладеет прекрасная и достойная человека страсть, торжеству которой он посвятит свою энергию,
свою непреодолимую силу характера, свою жизнь. И тогда вместо отрицательной, разрушительной, негодной и никчемной цели перед ним откроется светлая,
созидательная, положительная.
Чичиков в отличие от большинства персонажей все время находится в пути. Дорога тут не только конкретный образ, но
и символический, потому что она ведет к спасению России, русского человека и мира в целом. Чичиков, его бричка, его тройка, его быстрая езда неразрывно
связаны с образом дороги. Как отметили ученые, Гоголь дал Чичикову значащее имя — Павел. В нем заключен явный намек на апостола Павла. Этого святого и
его святые послания (Евангелие, Новый Завет) очень любил и почитал Гоголь.
В пристрастии писателя к апостолу Павлу таится глубокий смысл. Павел, как известно, не был одним из первых учеников Христа, а был одним из его ярых и
непримиримых гонителей. В эту пору его звали Савл. Однажды на пути в Дамаск Бог обратился к нему со словами: «Савл! Савл! Что ты гонишь меня?» — и в ту же
минуту Савл совсем переменился, принял крещение, а с крещением и новое имя — Павел и стал ревностным проповедником учения Христа. Преображение, подобное
апостолу Павлу, предстояло и Чичикову. Именно «средний», незаметный Павел Иванович Чичиков, связанный с образом пути, во втором же томе должен был пройти
«чистилище» сибирской ссылки, искупить свой тяжкий грех страданиями и в третьем томе возродиться к новой, прекрасной жизни. Целью его стало бы совершенствование,
воспитание души. И он должен был приняться за это с присущими ему деятельной энергией и неуемным упорством.
Из других персонажей «Мертвых душ» только Плюшкин наделен биографией, и о нем известно, что его душа тоже способна возродиться к жизни. Плюшкин — последний
из помещиков, кого посещает Чичиков. Он одновременно и ниже и выше всех помещиков, уступая только Чичикову.
Может показаться, что гоголевские персонажи-помещики расположены по мере убывания в них живых сил. Каждый из них мертвее предыдущего. На самом деле лестница
помещичьих типов, как уже выяснено учеными, изучавшими «Мертвые души», построена сложнее.
Каждый помещик — это особый круг ада, в который каждый раз погружается Чичиков, но тут надо различать две стороны: тяжесть греха, состоящего в том, что каждый
помещик убивает свою душу, и степень личной вины в этом неблаговидном деле. Например, человек может совершить дурной поступок. Но один поступил нехорошо по
собственной глупости, может быть, не вполне понимая, что действует некрасиво, другой — по заранее продуманному плану, но умыслу. Мера неприятности,
причиненная обоими, как будто одинакова, но личная вина каждого различна. Больше виноват не тот, кто глуп (что с дурака возьмешь?), а тот, кто умен, у кого
больше способностей, но кто все-таки решился на дурной поступок. Расположение поступков на нравственной лестнице зависело как от степени греха, так и от
личной моральной ответственности за него.
В таком распределении помещиков Гоголь также опирался на «Божественную комедию» Данте и одновременно отталкивался от нее, переворачивал ее композицию.
Каждый последующий помещик хуже предыдущего, и степень его грехопадения ниже, страшнее, ужаснее, но зато страсть каждого последующего помещика и, стало быть,
он сам, ярче, сильнее, масштабнее предыдущего. При этом личная нравственная вина каждого последующего помещика более значительна по сравнению с предыдущим.
Первым помещиком, у которого побывал предприимчивый приобретатель и миллионщик Чичиков, был Манилов. Найти его деревню так же трудно, как и выехать из нее.
Источник: Литература. 9 класс. Учебник для общеобразовательных учреждений. В 2 ч. / [В.П.Полухина, В.Я.Коровина, В.П.Журавлев, В.И.Коровин]; под ред.
В.Я.Коровиной. - М.: Просвещение.
(
вернуться к уроку)
ПЛЮШКИН
в поэме «Мертвые души»
Последний помещик, к которому попадает Чичиков,— Плюшкин. Очутившись перед домом Плюшкина, Чичиков заметил, что когда-то здесь было обширное хозяйство,
но теперь кругом — одно запустение и хлам. Имение лишилось жизни, ничто не оживляло картины, как будто все давно вымерло. Все предметы в пространстве, в
котором живет Плюшкин, превратились в хлам, покрылись плесеныо, обветшали и пребывают в каком-то непонятном, странном беспорядке. Нагроможденная мебель,
сломанный стул на столе, боком прислоненный к стене шкал, бюро с выпавшей мозаикой и на нем куча всякой ненужной всячины — таково сборище вещей, представших
взору Чичикова. Время в имении Плюшкина давно прекратило течение: Чичиков увидел «часы с остановившимся маятником», к которому паук приладил паутину: как-то
странно было надеяться, что в этом застывшем, замершем и угасшем мире обитало «живое существо». Но оно находилось тут, и, познакомившись с ним, Чичиков от
изумления «поневоле отступил назад». Лицо и весь наряд Плюшкина произвели на Чичикова гнетущее впечатление.
Тут в повествование включается автор и рассказывает то, о чем Чичиков еще не мог знать: не довольствуясь уже собранным в кучу в углу комнаты хламом,
Плюшкин, оказывается, ходил по деревне и выискивал всякую оставленную нужную и ненужную в хозяйстве вещь, которую ему «во всю жизнь не пришлось бы...
употребить...». Забросив поместье, крестьян, все, что, казалось бы, должно приносить ему доход при разумном хозяйствовании, Плюшкин сосредоточился на
мелочном скопидомстве: «В комнате своей он поднимал с пола все, что ни видел: сургучик, лоскуток бумажки, перышко, и все это клал на бюро или на окошко».
Плюшкин не знает, где его выгода, и находит ее не в рачительном хозяйствовании, которое он забросил, а в накоплении хлама, в слежке за слугами, в подозрительной
проверке графинчиков. Высокий смысл жизни он потерял и не понимает, ради чего он живет. Содержанием существования стал сбор разного хлама. Душа Плюшкина запущена
и «захламлена». Она близка к полному омертвению, потому что ничто не волнует старика, кроме ненужных вещей. Плюшкин почти выпал из времени. Но в том-то и дело,
что «почти», т. е. не совсем и не окончательно. Каждое изображение и каждая деталь у Гоголя в отношении Плюшкина символична и двойственна. Плюшкин напоминает
Манилова. Тот тоже выпал из времени и из пространства. Но у Манилова никогда ничего не было. И прежде всего души. Он родился бездушным, не имевшим и не
приобретшим никакого «задора». А у Плюшкина и сейчас есть страсть, пусть отрицательная,— доходящая до беспамятства скупость. В прошлом Плюшкин обладал всем —
у него была душа, была семья. «А ведь было время,— с элегической тоской восклицает Гоголь,— когда он только был бережливым хозяином!..» К нему приезжал сосед
поучиться «у него хозяйству и мудрой скупости». И хозяйство Плюшкина процветало, находилось в движении, сам хозяин, «как трудолюбивый паук, бегал, хлопотливо,
но расторопно, по всем концам своей хозяйственной паутины». Образ хлопотливого паука-хозяина контрастирует с образом насекомого, покрывшего паутиной часы Плюшкина.
Постепенно выясняется, что в превращении Плюшкина в скрягу виноваты обстоятельства — смерть жены, отъезд детей и обрушившееся на него одиночество. Плюшкин впал
в уныние, перестал обращать на себя внимание, и только беспокойство, подозрительность и скупость развивались в нем. Он заглушил в себе отцовские чувства. Света
в его доме становилось все меньше и меньше, окна постепенно затворились, кроме двух, да и то одно было заклеено бумагой. Подобно окнам, закрывались и створки души.
Не только обстоятельства были виноваты в превращении Плюшкина из бережливого хозяина в мелочного и до крайности скупого старика. «Одинокая жизнь,— писал Гоголь,
— дала сытную пищу скупости, которая, как известно, имеет волчий голод и, чем больше пожирает, тем становится ненасытнее; человеческие чувства, которые и без
того не были в нем глубоки, мелели ежеминутно, и каждый день что-нибудь утрачивалось в этой изношенной развалине». Личная вина Плюшкина бесконечно велика: он,
предавшись унынию и ожесточившись на судьбу, дочь, сына, позволил скупости овладеть его душой, поставить перед собой разрушительную, отрицательную цель и
обратиться «в какую-то прореху на человечестве» .
И тем не менее у Плюшкина было прошлое, у Плюшкина есть биография. Плюшкину есть, что вспомнить,— без прошлого, по мнению Гоголя, нет будущего. Постепенно
Гоголь при описании уже почти неподвижного и омертвевшего Плюшкина дает понять, что не все потеряно в этом помещике, что крошечный огонек тлеет в нем. Чичиков,
всматриваясь в лицо Плюшкина, заметил, что «маленькие глазки еще не потухнули и бегали из-под высоко выросших бровей...».
Когда-то дочь Плюшкина, Александра Степановна, привезла ему кулич к чаю, который уже совершенно засох. Плюшкин хочет попотчевать им Чичикова. Деталь весьма
значимая и явственная. Куличи пекут к празднику Пасхи, Воскресения Христова. Кулич Плюшкина превратился в сухарь. Так и душа Плюшкина омертвела, иссохла,
стала твердой, как камень. Плюшкин хранит ссохшийся кулич — символ воскресения души. Двойной смысл несет и сцена после сделки о продаже мертвых душ. Плюшкин
боится оставить имение без своего надзора для заверения купчей. Чичиков спрашивает, нет ли у него знакомого, которому он мог бы довериться. Плюшкин вспоминает,
что ему знаком Председатель палаты — с ним он учился: «Как же, уж такой знакомый! в школе были приятели». Это воспоминание на мгновение оживило героя. На его
«деревянном лице вдруг скользнул какой-то теплый луч, выразилось не чувство, а какое-то бледное отражение чувства...». Потом снова все исчезло, «и лицо
Плюшкина вслед за мгновенно скользнувшим на нем чувством стало еще бесчувственней и еще пошлее».
В тот час, когда Чичиков покинул имение старого скряги, «тень со светом перемешались совершенно, и, казалось, самые предметы
перемешалися тоже». Но тлеющий огонь в душе Плюшкина способен разгореться, а персонаж преобразиться в героя положительного и даже идеального.
Омертвение Плюшкина, наиболее глубокое и очевидное среди всех персонажей, кроме Чичикова, сочетается не с отрицательными только движениями души, но и с
запрятанными в безднах ее подобиями теплых дружеских и человеческих чувств. Чем больше этих движений сердца, тем желчнее стиль Гоголя и тем больше досады,
упреков и проповеднического пафоса в его выражениях. Вина Плюшкина неизмеримо значительнее, чем других персонажей, потому и осуждение его строже: «И до какой
ничтожности, мелочности, гадости мог снизойти человек! мог так измениться! <...> Забирайте же с собою в путь, выходя из мягких юношеских лет в суровое,
ожесточающее мужество, забирайте с собою все человеческие движения, не оставляйте их на дороге, не подымете потом!» Чем больше в человеке обещано и чем ниже
он пал из-за собственной недостойной страсти, тем больший грех он совершил и тем суровее казнит его писатель нелицеприятным судом истины: «Могила милосерднее
ее, на могиле напишется: «Здесь погребен человек!», но ничего не прочитаешь в хладных, бесчувственных чертах человеческой старости».
Благодаря такому описанию самый живой из помещиков — Плюшкин — превращается в наиболее караемого за грехи. На деле степень омертвения Плюшкина куда меньше
степени омертвения остальных помещиков. Мера его нравственной вины, мера личной ответственности неизмеримо больше. Гоголевское сожаление, гоголевское
негодование по поводу измены Плюшкина самому себе, своим человеческим качествам настолько сильны, что они создают иллюзию едва ли не окончательного угасания
Плюшкина. На самом деле, достигнув нижней точки падения, Плюшкин сохраняет возможность возродиться духовно, нравственно. Обратный путь его преображения
входил в замысел Гоголя.
Источник: Литература. 9 класс. Учебник для общеобразовательных учреждений. В 2 ч. / [В.П.Полухина, В.Я.Коровина, В.П.Журавлев, В.И.Коровин]; под ред.
В.Я.Коровиной. - М.: Просвещение.
(
вернуться к уроку)
