КВИНТ ГОРАЦИЙ ФЛАКК
(65—8 гг. до Рождества Христова)
Квинт Гораций Флакк родился в маленьком городке Венузии на юге Италии. Он был сыном вольноотпущенника и дома воспитывался в республиканском духе. Молодость
Горация была бурной. Отец отвез мальчика в Рим для получения образования. Там Гораций учился вместе с сыновьями знатных римлян. Достигнув двадцати лет, он
отправился в Грецию, в Афины, чтобы пополнить образование.
В это время в Греции после убийства Цезаря началась гражданская война. Гораций, будучи верным сыном республики, сражался в войсках Брута и после поражения
республиканцев, которое воспринял как трагедию, возвратился в Рим. Здесь Гораций, оставшийся без средств к существованию, так как имение отца было конфисковано,
стал писцом и, «наученный бедностью дерзкой», обратился к литературе и начал писать стихи. Созданные Горацием поэтические произведения обратили на себя внимание
некоторых поэтов, в частности знаменитого Вергилия.
Тогда же Гораций вошел в литературный кружок покровителя искусств Мецената, имя которого стало впоследствии нарицательным для обозначения просвещенного
поклонника изящного, оказывающего помощь талантам. Меценат подарил Горацию имение в Сабинских горах, чтобы поэт все свое время мог посвящать литературным
занятиям. (См. ниже репродукцию картины Ф. А. Бронникова
«Гораций, читающий свои „Сатиры“ Меценату»). Благодарный Гораций писал в оде
«К Меценату»:
Славный внук, Меценат, праотцев царственных,
О отрада моя, честь и прибежище!
Дружба с Меценатом повлияла на идейные и эстетические взгляды Горация, который стал, по словам Пушкина, «Августовым певцом», т. е. певцом императора Августа
и провозвестником его политики. Лишь на два месяца пережил Гораций своего друга и покровителя Мецената, который обеспечил ему спокойные дни творческого труда.
Произведения Горация дошли до нас полностью. Его сочинения, написанные в 30-е годы I века до Рождества Христова, собраны в две книги «Сатиры» и названы
«Беседами». «Сатиры», как впоследствии и «Послания», написаны гекзаметром(1), другие произведения («Эподы»2 и «Оды») — сложными лирическими размерами. В
них Гораций обращался к разным темам — философским, этическим, литературным, бытовым и автобиографическим.
1. Гекзаметр (гексаметр; от греч. шестимерный) — античный стихотворный размер, шестистопный дактиль, в котором наиболее употребительны цезура
(стиховая пауза) после третьей стопы, разделяющая стих на две равные доли, и двойная цезура, разделяющая стих на три части. В русской поэзии гекзаметр
был использован Жуковским в переводе «Одиссеи» Гомера:
Встала из/мрака мла/дая с перс/тами пур/пурными/Эос, Ложе по/кинул то/гда и воз/любленный/сын Одис/сеев.
2. Эпод (греч.) — в античной трагедии заключительная, написанная ямбами, часть песни, исполнявшейся хором после строф (по-гречески — кружение,
поворот) и антистроф, во время пения которых хор двигался по сцене сначала в одном, а затем в противоположном направлении, но непременно возвращаясь
на прежнее место; так как в эподе второй стих был короче первого, то в дальнейшем в европейской поэзии эподом стали называть лирическое стихотворение
в форме двустиший с неравными ямбическими стихами (первым — длинным и вторым — укороченным).
Тогда же поэт начал писать «Эподы» («Припевы») — ямбические стихотворения самого разного содержания. Наибольший интерес представляют эподы, написанные
на злободневно-поэтические темы. В них можно проследить его духовную эволюцию, заключавшуюся в переходе от республиканских настроений к идеологии цезаризма,
т. е. поддержке монархического образа правления.
В «Сатирах» и «Эподах» Гораций выступил против морального несовершенства общества и против самоубийственной гражданской войны, в которую все больше погружался
римский народ. Он клеймил выскочку-раба, соперника-поэта, сладострастную старуху-колдунью, сурово порицал поэтов за небрежности слога и стиха, а поэту Мевию
за дурные стихи гиперболически желал даже скорейшей смерти.
Наблюдая за своей современностью, Гораций не надеялся на то, что общество изменится к лучшему. Он не верил в наступление «золотого века» на земле и призывал
бежать на некие Блаженные острова.
Если в стихотворениях, посвященных политическим, религиозно-философским и этическим темам, Гораций не приемлет действительности, то в любовных стихотворениях
он склонен принять жизнь даже с ее огорчениями. Так, измена возлюбленной не погружает его в отчаяние, а вселяет надежду, что все устроится как надо, что
новая любовь исцелит душу. Видя пороки общества, Гораций отказывается от исправления нравов сограждан и направляет острие морали на себя, стремясь к
собственному самоусовершенствованию. Поскольку все люди имеют недостатки, то нужно строго относиться к себе и снисходительно ко всем остальным.
Наибольший успех Горация как поэта связан с появлением сборника «Оды» в четырех книгах. В них нашла выражение его общественная позиция — защитника
политических, философских и религиозно-этических принципов, провозглашенных Августом. Немалое место заняла также и личная тема. В «Одах» мастерство
Горация достигло совершенства. Это выразилось в яркой образности, свежести языка, в искусной отделке стиха, в разнообразии ритмов и в умелой, изобретательной
композиции стихотворений.
Наряду с общественно-политическими темами (хвала Августу и обновленному государству, прославление побед римского оружия и воскрешение древнейшей нравственности),
в «Одах», а затем и в «Посланиях» укрепляется личная тема (наслаждение уединением и спокойствием, радостями бытия — любовью, дружбой, вином). Поэт утверждал
удовлетворение малым, умеренность, закаляющую человека, провозглашал отказ от неразумных желаний. Примирение с жизнью и приятие ее становились в его стихах
все более отчетливыми.
Общественная и личная темы не сливаются, а существуют параллельно, дополняя и уравновешивая друг друга. Поэтому главной добродетелью поэта становится чувство меры,
«золотой середины», выражение, которое, по словам М. Л. Гаспарова, восходит именно к Горацию. Не только одна тема уравновешивает другую, но и внутри каждой из
них принцип меры тщательно соблюдается: прославляя единоличную власть Августа, он скорбит о «надломленной доблести» павшей республики; восхищаясь законами
Августа, сомневается в том, что с помощью этих законов можно исправить пороки граждан; воспевая любовь, он воздерживается от крайних ее проявлений — блаженства
или отчаяния, а предпочитает описывать состояние легкой влюбленности. Поэзия Горация не знает бурной любовной страсти, потому что она всегда подчиняется
голосу рассудка или разума.
Все эти особенности выдают в римском поэте желание вновь обрести утраченную, исчезнувшую гармонию между человеком и обществом. Но так как Гораций не
верит в реальность своей мечты, то на его поэзию легла печать грусти, связанная с мыслью о неизбежной смерти плоти. Если природа способна вечно жить
(«умерев», она вновь оживает и расцветает), то человеческая плоть не может воскреснуть и возродиться, а стало быть, не может противостоять смерти. И только
дух человека, воплощенный в высших своих проявлениях, и прежде всего в поэтических созданиях, остается вечно живым. Он не подвержен тленью. Так рождается
противопоставление тела и духа. Одну часть — тело — настигает неотвратимая смерть, а другую — дух — ждет вечная жизнь:
Нет, не весь я умру, лучшая часть меня
Избежит похорон. Буду я вновь и вновь
Восхваляем, доколь по Капитолию
Жрец верховный ведет деву безмолвную(3).
3. Речь идет о старшей весталке (жрице богини домашнего очага и огня Весты), которая, храня молчание, вместе с верховным жрецом
участвовала в ежегодном обряде освящения Рима.
На этой основе развивается тема бессмертия, нашедшая наиболее полное и законченное выражение в оде «К Мельпомене»(4), положившей начало поэтической
традиции многочисленных «памятников» и известной во множестве переводов.
В стихотворении Гораций славит поэзию, которая принесла ему вечную поэтическую жизнь и любовь богов. Говоря о бесконечности поэзии во времени, Гораций
переносит это свойство поэзии на свою лирику и славит Мельпомену, благодаря божественному покровительству и помощи которой он совершил подвиги во славу искусства:
Первым я приобщил песню Эолии(5)
К италийским стихам. Славой заслуженной,
Мельпомена, гордись и, благосклонная,
Ныне лаврами Дельф мне увенчай главу(6).
4. Мельпомена — сначала муза пения, а затем муза трагедии.
5. Песни Эолии — имеется в виду греческая лирика, поэзия Сапфо и Алкея, писавших на эолийском диалекте греческого языка.
6. Город Дельфы был расположен у подножия горы Парнас, места обитания муз.
К последней группе его произведений относятся «Послания», стихотворные письма, близкие к «Сатирам». Из них выделяется «Послание к Пизонам»(7), известное также
под другим названием — «Наука поэзии». В нем Гораций изложил свои взгляды на литературу и литературное творчество и дал советы начинающим авторам. «Послание
к Пизонам» оказало значительное влияние на эстетику и поэтику классицизма.
7. Пизоны — римская аристократическая фамилия, члены которой вели свой род от римского царя Нумы Помпилия.
По многообразию тем и блеску их выражения поэзия Горация принадлежит к блестящим страницам античной поэзии. Поэт раздвинул границы лирики и придал
завершенные формы римскому стиху и жанру посланий. Когда угас поэтический огонь в сердце Горация, кончился «золотой век» древнеримской литературы.
Источник: Литература. 9 класс. Учебник для общеобразовательных учреждений. В 2 ч. / [В.П.Полухина, В.Я.Коровина, В.П.Журавлев, В.И.Коровин]; под ред.
В.Я.Коровиной. - М.: Просвещение. (
вернуться к уроку)
«К МЕЛЬПОМЕНЕ»
Гораций[
2]
Книга 3. Ода XXX
Создал памятник я, бронзы литой прочней,
Царственных пирамид выше поднявшийся.
Ни снедающий дождь, ни Аквилон[
3] лихой
Не разрушат его, не сокрушит и ряд
Нескончаемых лет — время бегущее.
Нет, не весь я умру, лучшая часть меня
Избежит похорон. Буду я вновь и вновь
Восхваляем, доколь по Капитолию
Жрец верховный[
4] ведет деву безмолвную.
Назван буду
везде — там, где неистовый
Авфид[
5] ропщет, где Давн[
6], скудный водой, царем
Был у грубых селян. Встав из ничтожества,
Первым я приобщил песню Эолии[
7]
К италийским стихам. Славой заслуженной,
Мельпомена, гордись и, благосклонная,
Ныне лаврами Дельф мне увенчай главу.
Перевод С. Шервинского
Источник: Литература. 9 класс. Учебник для общеобразовательных учреждений. В 2 ч. / [В.П.Полухина, В.Я.Коровина, В.П.Журавлев, В.И.Коровин]; под ред.
В.Я.Коровиной. - М.: Просвещение.
(
вернуться к уроку)
ВОПРОСЫ И ЗАДАНИЯ
В чем смысл стихотворения Горация «К Мельпомене» («Памятник»)?
С какими стихотворениями русских поэтов на эту тему оно перекликается?
Сравните стихотворения Горация, Державина, Пушкина о поэтическом бессмертии. В чем сходство и в чем различие между ними?
Выучите эти стихотворения наизусть, подчеркнув при чтении особенности каждого из них. Какое стихотворение Вам ближе и почему?
К МЕЛЬПОМЕНЕ
Воздвиг я памятник вечнее меди прочной...
А. А. Фет[
8]
* * *
Воздвиг я памятник вечнее меди прочной
И зданий царственных превыше пирамид;
Его ни едкий дождь, ни Аквилон полночный,
Ни ряд бесчисленных годов не истребит.
Нет, весь я не умру, и жизни лучшей долей
Избегну похорон, и славный мой венец
Все будет зеленеть, доколе в Капитолий
С безмолвной девою верховный ходит жрец.[
9]
И скажут, что рожден, где Ауфид говорливый[
10]
Стремительно бежит, где средь безводных стран
С престола Давн[
11] судил народ трудолюбивый,
Что из ничтожества был славой я избран
За то, что первый я на голос эолийский[
12]
Свел песнь Италии. О, Мельпомена, свей
Заслуге гордой в честь сама венец дельфийский
И лавром увенчай руно моих кудрей.
1854
Источник: Фет А. А., «Гораций: Оды в 4-х книгах», СПб., 1856.
(
вернуться к уроку)
ПАМЯТНИК
Я памятник создам не на земной твердыне...
В. Я. Брюсов
* * *
Я памятник создам не на земной твердыне,
Ни ветер, ни вражда его не сокрушат,
А годы долгие покроют дымкой синей
И от толпы заворожат.
Он будет из лучей, он будет из созвучий,
Для мира — призрачен, как образы во сне,
Далек, как марево, как пейзаж летучий
На недоступной вышине.
Но будут приходить к нему на поклоненье
Могучие умы и светлые сердца
И черпать близ него блаженное забвенье,
Желанный отдых для бойца.
Приветливей смотри на будущее, муза!
Замолкни, клевета с партийною враждой
И будет торжество свободного союза,
Что заключили мы с тобой.
<13 февраля 1894 г.>
Источник: «Литературное наследство», М., 1937, т. 27—28, с. 490.
(
вернуться к уроку)
