МИЛЬОН ТЕРЗАНИЙ
Критический этюд
И. А. Гончаров
(фрагменты статьи)
Комедия «Горе от ума» держится каким-то особняком в литературе. <...> Она, как столетний старик, около которого все, отжив по очереди свою пору, умирают и
валятся, а он ходит, бодрый и свежий, между могилами старых и колыбелями новых людей. И никому в голову не приходит, что настанет когда-нибудь и его черед. <...>
Главная роль, конечно,— роль Чацкого, без которого не было бы комедии, а была бы, пожалуй, картина нравов. <...>
Можно было бы подумать, что Грибоедов, из отеческой любви к своему герою, польстил ему в заглавии, как будто предупредив читателя, что герой его умен, а все
прочие около него не умны.
Но Чацкий не только умнее всех прочих лиц, но и положительно умен. Речь его кипит умом, остроумием. У него есть и сердце, и притом он безукоризненно честен.
Словом,— это человек не только умный, но и развитой, с чувством, или, как рекомендует его горничная Лиза, он «чувствителен, и весел, и остер!». Только личное
его горе произошло не от одного ума, а более от других причин, где ум его играл страдательную роль. <...>
Чацкий, как видно, <...> готовился серьезно к деятельности. «Он славно пишет, переводит», говорит о нем Фамусов, и все твердят о его высоком уме. Он, конечно,
путешествовал... учился, читал, принимался, как видно, за труд, был в сношениях с министрами и разошелся — не трудно догадаться почему:
Служить бы рад, прислуживаться тошно,— намекает он сам. <...>
Всякий шаг, почти всякое слово в пьесе тесно связаны с игрой чувства его к Софье, раздраженного какою-то ложью в ее поступках, которую он и бьется разгадать
до самого конца. Весь ум его и все силы уходят в эту борьбу: она и послужила мотивом, поводом к раздражениям, к тому «мильону терзаний», под влиянием которых
он только и мог сыграть указанную ему Грибоедовым роль, роль гораздо большего, высшего значения, нежели неудачная любовь, словом, роль, для которой и родилась
вся комедия. <...>
Он и в Москву, и к Фамусову приехал, очевидно, для Софьи и к одной Софье. До других ему дела нет: ему и теперь досадно, что он вместо нее нашел одного Фамусова.
«Как здесь бы ей не быть?» — задается он вопросом, припоминая прежнюю юношескую свою любовь, которую в нем «ни даль не охладила, ни развлечение, ни перемена мест»,
— и мучается ее холодностью. <...>
Молчалин после сцены в сенях не может оставаться прежним Молчалиным. Маска сдернута, его узнали, и ему, как пойманному вору,
надо прятаться в угол. Горичи, Загорецкий, княжны — все попали под град его выстрелов, и эти выстрелы не останутся бесследны. В этом, до сих пор согласном,
хоре иные голоса, еще смелые вчера, смолкнут или раздадутся другие и «за» и «против». Битва только разгорелась. <...> Нужен был только взрыв, бой, и он завязался,
упорный и горячий *— в один день в одном доме, но последствия его, как мы выше сказали, отразились на всей Москве и России. Чацкий породил раскол, и если
обманулся в своих личных целях, не нашел «прелести встреч, живого участия», то брызнул сам на заглохшую почву живой водой — увезя с собой «мильон терзаний»,
этот терновый венец Чацких — терзаний от всего: от «ума», а еще более от «оскорбленного чувства». <...>
Роль и физиономия Чацких неизменна. Чацкий больше всего обличитель лжи и всего, что отжило, что заглушает новую жизнь, «жизнь свободную». <...>
Он очень положителен в своих требованиях и заявляет их в готовой форме, выработанной не им, а уже начатым веком. Он не гонит с юношеской запальчивостью со
сцены всего, что уцелело, что, по законам разума и справедливости, как по естественным законам в природе физической, осталось доживать свой срок, что может
и должно быть терпимо. Он требует места и свободы своему веку: просит дела, но не хочет прислуживаться и клеймит позором низкопоклонство и шутовство. Он
требует «службы делу, в не лицам», не смешивает «веселья или дурачества с делом», как Молчалин,— он тяготится среди пустой, праздной толпы «мучителей,
зловещих старух, вздорных стариков», отказываясь преклоняться перед их авторитетом дряхлости, чинолюбия и проч. Его возмущают безобразные проявления
крепостного права, безумная роскошь и отвратительные нравы «разлиянья в пирах и мотовстве» — явления умственной и нравственной слепоты и растления.
Его идеал «свободной жизни» определен: это — свобода от всех этих исчисленных цепей рабства, которыми оковано общество, а потом свобода — «вперить в науки
ум, алчущий познаний», или беспрепятственно предаваться «искусствам творческим, высоким и прекрасным»,— свобода «служить или не служить», «жить в деревне
или путешествовать», не слывя за то ни разбойником, ни зажигателем,— и ряд дальнейших очередных подобных шагов к свободе — от несвободы. <...>
Чацкий сломлен количеством старой силы, нанеся ей в свою очередь смертельный удар качеством силы свежей.
Он вечный обличитель лжи, запрятавшейся в пословицу: «Один в поле не воин». Нет, воин, если он Чацкий, и притом победитель, но передовой воин, застрельщик и
— всегда жертва.
Ему оставалось уехать; но на сцену вторгается другая, живая, бойкая комедия, открывается разом несколько новых перспектив московской жизни, которые не только
вытесняют из памяти зрителя интригу Чацкого, но и сам Чацкий как будто забывает о ней и мешается в толпу. Около него группируются и играют, каждый свою роль,
новые лица. Ото бал со всей московской обстановкой, с рядом живых сценических очерков, в которых каждая группа образует свою отдельную комедию, с полной
обрисовкой характеров, успевших в нескольких словах разыграться в законченное действие. <...>
Но чаша переполнилась. Он выходит из задних комнат уже окончательно расстроенный и по старой дружбе в толпе опять идет к Софье, надеясь хоть на простое
сочувствие. Он поверяет ей свое душевное состояние:
Мильон терзаний! —
говорит он.
Груди от дружеских тисков,
Ногам от шарканья, ушам от восклицаний,
А пуще голове от всяких пустяков!
Душа здесь у меня каким-то горем сжата! —
жалуется он ей, не подозревая, какой заговор созрел против него в неприятельском лагере.
«Мильон терзаний» и «горе»! — вот что он пожал за все, что успел посеять. До сих пор он был непобедим: ум его беспощадно поражал больные места врагов.
ничего не находит, как только зажать уши против его логики, и отстреливается общими местами старой морали. Молчалин смолкает, княжны, графини — пятятся прочь
от него, обожженные крапивой его смеха, и прежний друг его, Софья, которую одну он щадит, лукавит, скользит и наносит ему главный удар втихомолку, объявив его
под рукой, вскользь, сумасшедшим.
Он чувствовал свою силу и говорил уверенно. Но борьба его истомила. Он очевидно ослабел от этого «мильона терзаний», и расстройство обнаружилось в нем так
заметно, что около него группируются все гости, как собирается толпа около всякого явления, выходящего из обыкновенного порядка вещей.
Он не только грустен, но и желчен, придирчив. Он, как раненый, собирает все силы, делает вызов толпе — и наносит удар всем,— но не хватило у него мощи против
соединенного врага.
Он впадает в преувеличения, почти в нетрезвость речи, и подтверждает во мнении гостей распущенный Софьей слух о его сумасшествии. Слышится уже не острый,
ядовитый сарказм,— в который вставлена верная, определенная идея, правда,— а какая-то горькая жалоба, как будто на личную обиду, на пустую или, по его же
словам, «незначащую встречу с французиком из Бордо», которую он, в нормальном состоянии духа, едва ли бы заметил. <...>
Отделавшись от болтовни Репетилова и спрятавшись в швейцарскую в ожидании кареты, он подглядел свидание Софьи с Молчалиным и разыграл роль Отелло, не имея на
то никаких прав. Он упрекает ее, зачем она его «надеждой завлекла», зачем прямо не сказала, что прошлое забыто. Тут что ни слово — то неправда. Никакой
надеждой она его не завлекала. Она только и делала, что уходила от него, едва говорила с ним, призналась в равнодушии, назвала какой-то старый детский роман
и прятанье по углам ребячеством и даже намекнула, что «Бог ее свел с Молчалиным».
А он потому только, что
...так страстно и так низко
Был расточитель нежных слов,
в ярости, за собственное свое бесполезное унижение, за напущенный на себя добровольно самим собою обман,— казнит всех, а ей бросает жестокое и несправедливое слово:
С вами я горжусь моим разрывом,—
когда нечего было и разрывать! Наконец, просто доходит до брани, изливая желчь:
На дочь, и на отца,
И на любовника-глупца,
и кипит бешенством на всех, «на мучителей, толпу предателей, нескладных умников, лукавых простаков, старух зловещих» и т. д. И уезжает из Москвы искать «уголок
оскорбленному чувству», произнося всему беспощадный суд и приговор!
Если бы у него явилась одна здоровая минута, если бы не жег его «мильон терзаний», он бы, конечно, сам сделал себе вопрос: «зачем и за что наделал я всю
кутерьму?» И, конечно, не нашел бы ответа.
За него отвечает Грибоедов, который неспроста кончил пьесу этой катастрофой. В ней, не только для Софьи, но и для Фамусова и всех его гостей, «ум» Чацкого,
сверкавший, как луч света в целой пьесе, разразился в конце в тот гром, при котором крестятся, по пословице, мужики.
От грома первая перекрестилась Софья, остававшаяся до самого появления Чацкого, когда Молчалин уже ползал у ног ее, все тою же бессознательною Софьей Павловною,
с тою же ложью, в какой ее воспитал отец, в какой он прожил сам, весь его дом и весь круг. Еще не опомнившись от стыда и ужаса, когда маска упала с Молчалина,
она прежде всего радуется, что «ночью все узнала, что нет укоряющих свидетелей в глазах!».
А нет свидетелей, следовательно, все шито да крыто, можно забыть, выйти замуж, пожалуй, за Скалозуба. <...>
Это смесь хороших инстинктов с ложью, живого ума с отсутствием всякого намека на идеи и убеждения,— путаница понятий, умственная и нравственная слепота — все
это не имеет в ней характера личных пороков, а является как общие черты ее круга. В собственной, личной ее физиономии прячется в тени что-то свое, горячее,
нежное, даже мечтательное. Остальное принадлежит воспитанию. <...>
Но в Софье Павловне, спешим оговориться, т. е. в чувстве ее к Молчалину, есть много искренности. <...> Софья удивляется хохоту горничной при рассказе, как она
с Молчалиным проводит всю ночь: «Ни слова вольного! — и так вся ночь проходит!», «Враг дерзости, всегда застенчивый, стыдливый!» Вот чем она восхищается в нем!
Это смешно, но тут есть какая-то почти грация — и куда далеко до безнравственности. <...>
Вглядываясь глубже в характер и обстановку Софьи, видишь, что не безнравственность (но и не Бог, конечно) «свели ее» с Молчалиным. Прежде всего, влечение
покровительствовать любимому человеку, бедному, скромному, не смеющему поднять на нее глаз,— возвысить его до себя, до своего круга, дать ему семейные права.
Без сомнения, ей в этом улыбалась роль властвовать над покорным созданием, сделать его счастье и иметь в нем вечного раба. Не вина, что из этого выходил
будущий «муж-мальчик, муж-слуга — идеал московских мужей!». На другие идеалы негде было наткнуться в доме Фамусова.
Вообще к Софье Павловне трудно отнестись не симпатично: в ней есть сильные задатки недюжинной натуры, живого ума, страстности и женской мягкости. Она загублена
в духоте, куда не проникал ни один луч света, ни одна струя свежего воздуха. Недаром любил ее и Чацкий. После него она одна из всей этой толпы напрашивается
на какое-то грустное чувство, и в душе читателя против нее нет того безучастного смеха, с каким он расстается с прочими лицами.
Ей, конечно, тяжелее всех, тяжелее даже Чацкого, и ей достается свой «мильон терзаний».
Чацкого роль — роль страдательная: она иначе и быть не может. Такова роль всех Чацких, хотя она в то же время и всегда победительная. Но они не знают о своей
победе, они сеют только, а пожинают другие — и в этом их главное страдание, т. е. в безнадежности успеха. <...>
Источник: Литература. 9 класс. Учебник для общеобразовательных учреждений. В 2 ч. / [В.П.Полухина, В.Я.Коровина, В.П.Журавлев, В.И.Коровин]; под ред.
В.Я.Коровиной. - М.: Просвещение.
(
вернуться к уроку)
О КОМЕДИИ
«ГОРЕ ОТ УМА»
Комедия «Горе от ума» была задумана Грибоедовым в 1818 или в 1820 году и закончена в 1824 году. Полностью при жизни автора она не была напечатана.
ЗАМЫСЕЛ КОМЕДИИ
«ГОРЕ ОТ УМА»
С самого начала замысел комедии включал сочетание легкой светской комедии с комедией нравов и с водевилем. В некоторых списках тексту комедии «Горе от ума»
был предпослан эпиграф чисто водевильного свойства:
Судьба, проказница-шалунья,
Определила так сама:
Всем глупым — счастье от безумья,
Всем умным — горе от ума.
Выражение «горе от ума» пришло из водевиля, но лишилось того шаловливого оттенка, который оно несло там, и его смысл стал более серьезным, более драматичным,
не утратив афористической остроты и парадоксальности, особенно очевидной, если иметь в виду просветительский фон комедии (просветители обожествляли разум,
а в комедии Грибоедова как раз ум становился причиной несчастий). Раннее название «Горе уму» подчеркивало, что основным «героем» комедии выступает
просветительский разум, отвлеченный ум, его носителем, сценическим инструментом является Чацкий. В новом названии Грибоедов сменил акценты: теперь
Чацкий выдвинулся главным героем, ум стал одним из его свойств, качеств, определивших содержание характера и личности. В окончательном названии не
сохранилось нравоучительного оттенка, свойственного содержанию комедии нравов и просветительской драматургии. В чистом виде ни одна из бытовавших на
русской сцене жанровых разновидностей комедии (ни легкая светская комедия, ни комедия нравов) не могла помочь драматургу. Для воссоздания общественного
конфликта Грибоедову понадобилась традиция «высокой» комедии. Она была широко представлена во Франции комедиями классицизма, в частности Мольера. К его
драматургии и обратился автор комедии «Горе от ума». (
вернуться к уроку)
СЮЖЕТ И ЖАНР
«ГОРЯ ОТ УМА»
Грибоедовская комедия сразу напомнила читателям сюжет комедии Мольера «Мизантроп». В этом произведении герой — Альцест — был противопоставлен всему обществу,
пороки которого вызывали у него презрение и негодование, и он обрушивал на них град насмешек и колкостей.
Сюжетную схему «Мизантропа» Грибоедов не повторял, но учитывал. Оба и Альцест, и Чацкий — носят в душах идеал человека и человечества. Они любят людей и хотят,
чтобы в мире царили свобода, ум, любовь, чтобы не было лжи и пошлости, лицемерия и угодничества, чтобы в людях укрепились понятия чести и личного достоинства.
Различие между образом Альцеста и образом Чацкого проявилось в том, что Альцест видит идеальное общество в прошлом, Чацкий — в будущем. Поэтому если Альцест
постоянно мрачен, сердит, раздражен и желчен, не способен к шуткам, то Чацкий на протяжении почти всей комедии, за исключением последнего действия, демонстрирует
душевное здоровье, бодрость, жизнелюбие. Он весел, насмешлив, остроумен. Альцест принимает современное ему общество за весь род людской, и его скептицизм
адресован всему человечеству. Чацкий негодует против конкретного общественно-социального уклада и вовсе не мыслит себя врагом всего человечества.
Кроме комедийных жанров, в «Горе от ума» легко найти и другие. На комедию оказала влияние ода, высокий, торжественный или обличительный жанр лирической поэзии
(монологи Чацкого и отчасти Фамусова — это своего рода оды, либо похвальные, либо сатирические; по своей обширности они близки монологам трагедий). Из
«низких» жанров легко найти следы эпиграммы на явление или на лицо, пародии на балладу Жуковского (вымышленный сон, который Софья рассказывает Фамусову).
Кроме того, в наброске о «Горе от ума» Грибоедов назвал свое сочинение «сценической поэмой» в духе романтических драм и драматических поэм конца XVIII —
начала XIX века.
Еще одна особенность «Горя от ума», присущая вообще русской комедии и европейской драматургии,— ориентация не только на сцену, но и на устное произнесение,
на чтение.
Продолжая традиции «высокой» комедии, которая, по словам Пушкина, «нередко близко подходит к трагедии», наполняя ее новым жизненным содержанием, Грибоедов
удерживал связь с устойчивыми комедийными конфликтами, образами-масками, комедийными ситуациями. Среди таких постоянных сценических масок (амплуа) — служанка
(субретка), первый любовник, ложный жених, легковерный отец и др. Их роли отданы Лизе, Молчалину, Скалозубу, Фамусову. Однако драматург резко осложняет
театральные амплуа. Например, типичная маска пустомели отдана Репетилову, но его пустословие «идейно»: в словах этого персонажа торжествует выхолощенная
оппозиционность. На роль ложного жениха претендуют сразу три персонажа: Чацкий, Молчалин, Скалозуб. Роль Молчалина совмещена с ролью глупого любовника. А
в Чацком можно увидеть сразу четыре амплуа — злого умника, говоруна, ложного жениха и героя-резонера. Грибоедов блестяще соединил традиционные театральные
маски с живыми типами, с живыми чертами действующих лиц, чтобы не только создать новые комбинации амплуа, но и обосновать комедийные маски жизненным материалом.
Житейское правдоподобие не должно было противоречить критериям художественной правды.
Целостное восприятие сюжета требовало соблюдения драматургических правил, дисциплины мысли, законов композиции, организации комедийного материала. Такие
правила выработало искусство классицизма (единство места, времени и действия). Однако Грибоедов придавал им не формальный, а содержательный смысл. Так,
единство действия, хотя и ослабленное, обусловлено непримиримым столкновением Чацкого с обществом и с его главными лицами (Фамусовым, Софьей, Молчалиным).
Единство места нужно драматургу потому, что конфликт происходит в доме Фамусова, символизирующем всю аристократически-патриархальную Москву. Единство времени
также получает свое оправдание: три года странствовал Чацкий, но мало изменился, оставшись прежним, благородным, увлеченным, задорным, несколько восторженным
молодым человеком, нисколько не повзрослевшим, волнуемым теми же надеждами и иллюзиями. Один день в доме Фамусова открыл ему такое знание о мире, о людях,
которое до этого дня было ему недоступно. Он сразу повзрослел, возмужал, стал более трезвым и менее восторженным.
Традиция «высокой» комедии в «Горе от ума» понадобилась Грибоедову для построения интриги. Чацкий находится в резком противоречии с обществом. Например,
если Фамусов и Молчалин понимают «ум» как практическую хитрость, как умение приспособиться, подольститься к власть имущим и добиться личного благополучия,
то в представлении Чацкого «ум» связан с личной независимостью, свободой духа и чувства, с гражданским служением на пользу общества. Все это свидетельствует
о том, что автор стремился создать и создавал общественную комедию.
Однако общественная линия, составляющая сюжет, не сразу выступает наружу. Интрига завязывается любовью. Действие начинает развертываться благодаря интимным
отношениям героев. Постепенно обе линии — любовная и общественная — сливаются (в любви Софьи к Молчалину проступает не только личное предпочтение или каприз,
но и обусловленность общественными причинами) и достигают кульминации. Кульминационный момент в «Горе от ума» — третье действие, сцена вечера у Фамусовых,
где Софья пускает слух, будто Чацкий сошел с ума. Отсюда обе линии идут вместе. В конце четвертого действия интрига развязывается, обе линии разрешаются:
Чацкий узнает правду о любви Софьи и о том, что он чужд обществу, которое не только не боится его критики, обличений и насмешек, но и само перешло в атаку,
вытолкнуло героя из привычной ему по рождению и воспитанию среды и вынудило его бежать неведомо куда. Тем самым Грибоедов намеренно ослабил единство действия,
под которым понимается «строгая причинно-следственная связность событий и эпизодов». «Две комедии,— писал И. А. Гончаров в статье «Мильон терзаний»,— как будто
вложены одна в другую; одна, так сказать, частная, мелкая, домашняя... это интрига любви... Когда первая прерывается, в промежутке является неожиданно другая,
и действие завязывается снова...»
Наряду с содержательным переосмыслением классицистической драматургии Грибоедов смело и решительно нарушил одно из условий комедии классицизма. Он написал
пьесу вольными ямбами, разностопными стихами (ямб у него то трехстопный, то четырехстопный, а то и пяти-шестистопный), какими обычно писались басни.
КОНФЛИКТ И СИСТЕМА ПЕРСОНАЖЕЙ
КОМЕДИИ «ГОРЕ ОТ УМА»
Конфликт комедии состоит в том, что Чацкий, благородный молодой человек, ведущий свободную жизнь (он нигде не служит, хотя был офицером и состоял при неких
министрах), независимый от старых нравственных догм, патриотически настроенный, неожиданно возвращается в Москву. Как и раньше, он влюблен в Софью, с которой
вместе воспитывался в доме Фамусова и к которой сейчас, по возвращении, испытывает большое чувство, усиленное разлукой. По мере развития действия в Чацком
растет предчувствие «измены» Софьи и решимость узнать, кто же стал избранником барышни («Дождусь ее/и вынужу признанье:/Кто наконец ей мил? Молчалин!
Скалозуб!»). «Ум» внушает Чацкому, что Софья не может любить человека с такой низкой душой, как Молчалин, а сердце сигнализирует герою, что у него есть соперники.
Этот разлад ума и сердца ведет к теме любовного помешательства, безумия от любви, теме, издавна бывшей пружиной комедии. Постепенно, однако, метафора
«развеществляется», т. е. словам возвращается их первичный смысл. Начиная с третьего действия любовное сумасшествие превращается в настоящее: Софья пускает
слух, будто Чацкий и в самом деле сошел с ума, повредился рассудком. А потом речь снова заходит о возможном умопомрачении, только не от любви, а от
московского воздуха, которым дышат персонажи и которым вынужден дышать герой:
Вы правы: из огня тот выйдет невредим.
Кто с вами день пробыть успеет,
Подышит воздухом одним
И в нем рассудок уцелеет.
Тема безумия от любви, сначала игривая, легкая в словах Лизы, постепенно наполняется широким и глубоким содержанием и получает даже зловещий оттенок.
В соответствии с конфликтом строится и система персонажей. На одном полюсе — Чацкий, его незримые, но упоминаемые в комедии малочисленные единомышленники, на
другом фамусовская Москва. Сила Чацкого — в пылкости и свежести впечатлений, в независимости мысли, в нетерпимости, с какой он отстаивает свои убеждения,
невзирая на лица и обстоятельства, которые могут ему повредить. Слабость — в той же нетерпимости, в той же пылкости, которые мешают ему обдумать поступки,
трезво взглянуть и на себя, и на барскую Москву. Могущество Москвы в сплоченности (несмотря на мелкие стычки и споры, несмотря на зависть и суету), в единообразии
уклада и в единомыслии. Личность признается личностью постольку, поскольку она согласна со всеми. Московское общество приводит все мнения к одному, общему,
допуская разногласия по мелочам. Москва, наконец, живет родственными и дружескими связями. В старой столице торжествует круговая родственно-дружественная порука,
а не дело. Фамусов и московское общество хотят законсервировать, заморозить старый уклад. Понятно, что такое желание утопично. Но его нельзя недооценивать.
Неподвижность и косность могут быть удержаны только невежеством. Отсюда ясно, что главным врагом Фамусова и его гостей становится учение, просвещение («Ученье
— вот чума, ученость — вот причина»). Чацкий недооценивает приспособляемость Москвы к изменяющимся условиям. Он уверен, что нынешних успехов разума и
просвещения достаточно для полного обновления общества, которое, думает Чацкий, обречено безвозвратно исчезнуть. Послушав Фамусова и Молчалина, Чацкий решает,
что «век нынешний» уже пересилил «век минувший» («Нет, нынче свет уж не таков...», «...нынче смех страшит и держит стыд в узде»). Однако Чацкий жестоко
ошибается. Если в начале комедии он высоко возвышается над обществом, то по мере развития действия его энтузиазм постепенно тает, и он все больше чувствует
зависимость от фамусовской Москвы, которая оплетает его вздорными слухами, непонятными отношениями, пустыми разговорами, вздорными советами, сплетнями и
всяческой суетой. Становится очевидно, что Чацкий — одиночка, бросающий вызов фамусовскому миру.
Чем возвышеннее и трагичнее обрисовывается Чацкий, тем более глупыми, нелепыми и пошлыми изображаются обстоятельства, в которые он попадает.
Грибоедов очень тонко и точно подметил, откуда фамусовское общество черпает пополнение. Кроме главного антагониста Фамусова, пародийного антагониста Репетилова,
у Чацкого есть еще один — Молчалин.
Человеческие качества Молчалина прямо согласуются с его жизненными правилами, которые он четко формулирует: умеренность и аккуратность, зависимость от других,
бессловесность и отказ от собственных мнений. В общении Молчалина с фамусовским кругом его речь становится вкрадчивой, сдержанной. Молчалин знает дистанцию и
соблюдает предписанный слуге и служащему этикет. Однако его молчаливость пропадает, когда он оказывается наедине с Лизой. Тут он красноречив, многословен,
развязен, груб, фамильярен и беззастенчиво циничен.
В языке Молчалина угадываются два речевых потока: один — мещанско-чиновничий, свидетельствующий о низком происхождении и связанный с грубостью чувств,
неразвитостью, примитивностью душевных свойств («Я в Софье Павловне не вижу ничего завидного», «Пойдем любовь делить/Плачевной нашей крали» и т. п.); другой
— книжно-сентиментальный. Молчалин недаром усердно посещал Софью. Он усвоил от общения с ней сентиментально-книжный язык жестов и влюбленных поз, безмолвных
вздохов, робких и долгих взглядов, взаимных нежных пожатий рук и такую же сентиментально-книжную, утонченную, чувственную речь, которая сращивается у Молчалина
с мещанско-сусальным, приторно-сладким языком, изобилующим уменьшительно-ласкательными словами («Веселое созданье ты! Живое!», «Какое личико твое!», «Подушечка,
из бисера узор», «Игольничек и ножнички, как милы!» и т. п.).
Некоторые переклички образов и мотивов в словах Молчалина и Софьи намекают на то, что Молчалин легко усваивает искусственную книжную культуру и что уроки Софьи
не пропали даром. Молчаливый платонический воздыхатель и влюбленная в него барышня становятся опасно нравственно близки (Молчалин — Лизе: «Сегодня болен я,
обвязки не сниму;/Приди в обед, побудь со мною;/Я правду всю тебе открою»; Софья — Лизе: «Была у батюшки, там нету никого./Сегодня я больна, и не пойду
обедать,/Скажи Молчалину, и позови его,/ Чтоб он пришел меня проведать»). Эго сближение Софьи и Молчалина знаменательно: в нем угадывается резко отрицательное
отношение Грибоедова к сентиментализму, карамзинизму и новейшему романтизму. Особенно отчетливо осуждение сентиментализма проступает в образе Софьи.
Софьи (по-гречески — мудрость) вовсе не глупа, и ей совсем не чужда новизна. Но новизна новизне рознь. Грибоедов, как и его герой Чацкий,— сторонник далеко
не всякой новизны, а только такой, которая облагораживает нравы и сулит пользу обществу. Драматурга занимает вопрос, почему неглупая девушка, которая
могла бы составить счастье Чацкому, став его настоящей подругой, изменяет своим ранним духовным и душевным потребностям (когда-то она разделяла взгляды Чацкого)
и по собственной воле попадает в глупое, смешное положение. Грибоедов словно иронизирует над именем Софьи: какая тут мудрость, если в конце комедии героиня
узнает, что она жестоко обманута и обманулась? Более даже обманулась, чем была обманута, потому что не Молчалин играет активную роль в романе Софьи, а она сама.
Французское влияние — мода, лавки Кузнецкого моста, чтение французских книг — все это стало потребностью Софьи. Невиданная смелость — приглашение Молчалина
к себе в спальню ночью — навеяна именно романами, большей частью сентиментальными, романтическими балладами, чувствительными историями. Казалось бы, Софья
не страшится чужого мнения. И в этом видна горячая, цельная натура, готовая отстаивать свое право на любовь. Однако для Грибоедова в непокорстве Софьи заключено
чуждое русской девушке и женщине качество. Им более к лицу, согласно национальным нравам, кротость, послушание, а не вызов воле родителей. Ради ничтожного существа
Софья отстаивает свое мнение и рада пожертвовать собой. Неглупая девушка неожиданно для себя оказывается в состоянии любовного «ослепления», любовного
«помешательства».
Своеобразной пародией на любовь Софьи к Молчалину и на сюжет, придуманный Софьей, оказывается рассказанный ею «сон», очень похожий на баллады Жуковского.
Драматург даже повторяет, иронически переосмысливая, окончание
баллады Жуковского «Светлана» (ер.: «В ней большие чудеса,/Очень мало складу» — «Где чудеса,
там мало складу»). Смысл этого повтора ясен: Софья придумала себя, придумала Молчалина, и все это вместе — результат любовного дурмана, причина которого —
новомодные литературные поветрия и веяния. В финале комедии туман рассеивается, и выдуманный Софьей любовный сентиментальный роман терпит крах. Тут, словно
в насмешку над героиней, сбывается ее дурной балладный «сон»: отец грозит разлучить Софью с Молчалиным и удалить их в разные концы империи. Софье некого винить
— она сама виновата в том, что впала в обман.
В лице Софьи Грибоедов раскритиковал сентиментализм, в лице Чацкого — просветительские и романтические мечтания, слишком безмятежное приятие жизни. Как писатель,
он изначально не принял романтизма. Но само течение жизни заставило Грибоедова пересмотреть свои взгляды. Не жаловавший романтиков, драматург финалом своей
комедии вынужден признать, что романтический жест Чацкого, его бегство — следствие жизненных обстоятельств, которые, углубляя разочарование к обществе,
перерастающее в непримиримый конфликт, выталкивают героя из среды. Стало быть, сама жизнь порождает романтизм и романтических скитальцев, подобных Чацкому.
Герой становится романтическим изгнанником вследствие того, что его убеждения, чувства, весь образ существования не могут быть примирены со светским кругом,
где его ожидает духовная гибель и где он не сможет сохранить свое лицо. Жизнь делает Чацкого вынужденным романтиком, превращая его в изгоя. Не случайно,
что некоторые последующие произведения намечены Грибоедовым в духе романтизма. (
вернуться к уроку)
КРИТИКА О КОМЕДИИ.
А. С. ПУШКИН О КОМЕДИИ
«ГОРЕ ОТ УМА»
После публикации в «Русской Талии» критика, уже знакомая по спискам с «Горем от ума», получила возможность широко обсудить комедию на страницах печати.
Среди многочисленных откликов следует выделить отзыв А. С. Пушкина. Пушкин, по его собственному признанию, при чтении комедии «наслаждался» и особенно отметил
меткость языка. В то же время он сделал ряд принципиальных замечаний, касавшихся нарушения правдоподобия характеров и немотивированности комедийной интриги.
В письме к П. Л. Вяземскому он писал: «...Во всей комедии ни плана, ни мысли главной, ни истины. Чацкий совсем не умный человек — но Грибоедов очень умен».
В письме к А. А. Бестужеву Пушкин несколько смягчил свою оценку, но в отношении Чацкого остался тверд: «В комедии «Горе от ума» кто умное действующее лицо?
ответ: Грибоедов». Пушкин воспринимал «Горе от ума» в русле европейской комедии об «умнике». Он усмотрел непоследовательность Грибоедова в том, что Чацкий
замечает глупость Репетилова, а сам оказывается в таком же странном и сомнительном положении: проповедует среди тех, кто понять его не может, и говорит тогда,
когда его никто не слушает. Чем в таком случае он умнее Фамусова или Репетилова? Чацкий высказывает умные мысли. Откуда он их взял, если он не умен? Их сообщил
ему Грибоедов. Следовательно, Чацкий — передатчик идей Грибоедова, герой-резонер, доносящий до зрителей авторскую точку зрения(1). Как герой-резонер, Чацкий получает
возможность непосредственно обращаться к зрителям. Но тогда существенно ослабевает его связь с действующими лицами, которых он не замечает и не слышит.
Получается, что, лишившись такого взаимодействия, герой и по этой причине попадает в комические, смешные положения.
1. Чацкого связывают с Грибоедовым некоторые общие ощущения: автор «Горя от ума», так же как его герой, переживал драматический разлад между
мечтательностью и скептицизмом; он говорил о себе, что чувствует себя гонимым человеком, которого не понимают окружающие, что мечтает о том. «где бы найти
уголок для уединения». Вместе с тем Грибоедов сделал ощутимые попытки представить Чацкого самостоятельным лицом, а не рупором автора, наделив героя чертами,
свойственными его знакомым. Однако в целом дистанция, разделяющая Грибоедова и Чацкого, невелика. Так, избавление от мечтательства и преодоление его — это
душевный путь не только Чацкого, но и создателя его образа.
Конечно, Пушкин хорошо понимал, что дискредитация Чацкого не входила в намерение Грибоедова, но невольно произошла потому, что Грибоедов не преодолел до
конца правил драматургии классицизма. Так называемый реализм «Горя от ума» еще очень условен, хотя в комедии сделан решительный шаг в реалистическом направлении,
особенно в передаче нравов и характеров общества, в языке и стихе. Слабость воплощения замысла заключалась в том, что автор присутствовал в комедии, тогда
как в подлинно реалистической драматургии он не должен обнаруживать себя. Авторская мысль обязана вытекать из взаимодействия персонажей.
Источник: Литература. 9 класс. Учебник для общеобразовательных учреждений. В 2 ч. / [В.П.Полухина, В.Я.Коровина, В.П.Журавлев, В.И.Коровин]; под ред.
В.Я.Коровиной. - М.: Просвещение.
(
вернуться к уроку)
ВОПРОСЫ И ЗАДАНИЯ
к комедии «Горе от ума»
1. Расскажите о жизни Грибоедова и о его работе над комедией «Горе от ума». Какие источники текста комедии дошли до нас?
2. Ваше общее впечатление после чтения комедии «Горе от ума». Печальны или смешны для Вас события пьесы? Почему комедия называется «Горе от ума»?
3. Опишите гостей Фамусова. В чем своеобразие каждого из них, что их сближает?
4. Как Чацкий в своих монологах обличает невежество, угодничество, низкопоклонство? Почему Софья решила отомстить Чацкому? Почему ей это удалось? Какова
развязка комедии «Горе от ума»?
5. Какой конфликт определяет столкновение Чацкого с обществом? Как отразился в комедии исторический конфликт эпохи? Кто из героев принадлежит к «веку минувшему»,
а кто к «веку нынешнему»?
6. Подготовьте устную характеристику Чацкого, воссоздайте его биографию. В чем состоит «мильон терзаний» Чацкого? Кто же Чацкий — победитель или побежденный?
7. Прочитайте статью И. А. Гончарова «Мильон терзаний» (в сокращении) и составьте простой план начала статьи (до слов «...и родилась вся комедия»), определите
главную мысль этого отрывка.
8. Какие две линии составляют сюжет комедии «Горе от ума»?
9. Какой конфликт — личный или общественный — выступает основным и где они пересекаются?
10. Как Вы думаете, почему «общественная комедия» начинается с любовной интриги?
11. Прочитайте наизусть выбранный Вами монолог и сделайте его краткий анализ.
12. Какую роль играет тема «ума» в комедии?
13. Почему Пушкин считал, что Чацкий не умный человек? Каково Ваше мнение? Попробуйте ответить на этот вопрос, рассматривая Чацкого как живое человеческое
лицо и как героя комедии, в качестве художественного образа.
14. Какие постановки «Горя от ума» и в каких театрах Вы видели? Оцените их с точки зрения понимания авторского замысла. Чем интересны иллюстрации к комедии?
Какие из них кажутся Вам наиболее близкими к характерам героев?
Источник: Литература. 9 класс. Учебник для общеобразовательных учреждений. В 2 ч. / [В.П.Полухина, В.Я.Коровина, В.П.Журавлев, В.И.Коровин]; под ред.
В.Я.Коровиной. - М.: Просвещение.
РАЗВИВАЙТЕ ДАР СЛОВА
«Горе от ума»
Известно, как много новых поговорок и пословиц рождено с появлением комедии «Горе от ума». Найдите их, подумайте, когда можно использовать их в обычной
разговорной речи, когда и в связи с чем использовали их герои комедии А. С. Грибоедова, например:
Ей сна нет от французских книг,
А мне от русских больно спится...
У девушек сон утренний так тонок...
Минуй нас пуще всех печалей
И барский гнев, и барская любовь...
Нельзя ли для прогулок
Подальше выбрать закоулок?..
Обычай мой такой:
Подписано, так с плеч долой.
Ах! Если любит кто кого,
Зачем ума искать и ездить так далеко?..
Чуть свет — уж на ногах! И я у ваших ног.
Влажен, кто верует, тепло ему на свете!..
Объясните крылатые выражения в комедии. Введите их в предложения собственной конструкции. Продолжите список крылатых выражений из текста комедии.
Источник: Литература. 9 класс. Учебник для общеобразовательных учреждений. В 2 ч. / [В.П.Полухина, В.Я.Коровина, В.П.Журавлев, В.И.Коровин]; под ред.
В.Я.Коровиной. - М.: Просвещение.
