1. Флоренция – во Флоренцию Блок приехал после Венеции и Равенны.
В письме к матери от 13 мая 1909 г. он отметил: "Флоренция – совсем столица после Равенны. Трамваи, толпа народу, свет, бичи щелкают".
Отношение Блока к Флоренции было очень сложным, противоречивым. Вероятно, нигде больше за время своего путешествия он
столь остро и болезненно не переживал контраст между богатым прошлым и бедным настоящим Италии. Порой город вызывал в нем чувства почти воинственной
неприязни. Подытоживая свои впечатления от итальянских городов, Блок в письме к матери от 19 июня 1909 г., в частности, писал: "... проклинаю Флоренцию..."
В письме к В. Брюсову от 2 октября 1909 г. он также отметил, что Флоренция полюбилась ему меньше всего, что он видел. Его поразило здесь господство
цивилизации, уродующей душу человека. Эти блоковские настроения с публицистической отчетливостью отразились в первом стихотворении цикла
(
"Умри, Флоренция, Иуда...").
О двойственности, обманчивости облика Флоренции Блок писал в очерке "Маски на улице" ("Молнии искусства". СС-8. С. 388-390). А. Дерман связывал столь суровое
отношение Блока к Флоренции с восприятием им жизни города вообще: "Она до такой степени в целом чужда и даже враждебна ему,
он до того сильно – я сказал бы, болезненно – реагирует на то, что принято считать признаком, так сказать, городского здоровья: шум, движение, многообразие города,
что все это он воспринимает как оскорбление жизни. Достаточно ему столкнуться со стихией городской жизни во Флоренции, чтобы для него исчезла прелесть последней.
Кто живал во Флоренции, тот, вероятно, с удивлением прочтет посвященные ей стихи Блока. ( ... ) Эти стихи едва ли вызовут сочувственный отклик у читателя, ибо не
всякий до такой степени отдается в плен мгновению, отрывочному впечатлению, как Блок, от которого так характерно скрылась Флоренция за своим случайным и тонким
налетом" (Дерман А. Об Александре Блоке. С. 61-62).
Цикл "Флоренция" складывался как бы в два этапа.
В сб. "Ночные часы" (1911) были опубликованы два стихотворения в составе "Итальянских стихов":
"Умри, Флоренция, Иуда..."
(под заглавием "Флоренции") и
"Голубоватым дымом..." (под заглавием "Флоренция").
Впервые цикл под названием "Флоренция" возник в книге "Блок А. Собрание стихотворений. Кн. 3. Снежная ночь (1907-1910). М.: Мусагет,
1912.". В него вошли три
стихотворения: два названных и
стих. "Флоренция, ты ирис нежный...".
Второй стадией формирования цикла можно считать публикацию остальных четырех текстов из его канонического состава в журн. "Русская мысль" (1914. N 25): "Под зноем
флорентийской лени...", "Страстью длинной, безмятежной...", "Жгут раскаленные камни...", "Окна ложные на небе черном...". Они образовали своего рода особую
редакцию цикла (также под названием "Флоренция").
При подготовке книги "Блок А. Стихотворения. Кн. 3 (1905-1914). 2-е изд., перераб. и доп. М.: Мусагет,
1916." Блок соединил стихи о Флоренции, вошедшие в книгу "Блок А. Собрание стихотворений. Кн. 3. Снежная ночь (1907-1910). М.: Мусагет,
1912." и опубликованные в журн. "Русская мысль", исключив при
этом стих. "Умри, Флоренция, Иуда...". Остальные тексты он расположил в следующем порядке: "Голубоватым дымом...", "Флоренция, ты ирис нежный...", "Страстью
длинной, безмятежной...", "Жгут раскаленные камни...", "Окна ложные на небе черном...", "Под зноем флорентийской лени...".
Впоследствии Блок восстановил первое стихотворение цикла, а стих. ''Голубоватым дымом..." сделал завершающим.
Ю. Верховский уделил особое внимание циклу, посвященному Флоренции. Он отметил присущую ему смену ритмов, чередование ямбов ("Умри, Флоренция,
Иуда..."), "гимна" ("Флоренция, ты ирис нежный..."), "страстных и томных хореев", снова ямба и, наконец, песни ("Голубоватым дымом..."). "Если даже как раз только
перебоями, – считал Ю. Верховский, – музыкальными интермедиями являются такие напевы, - разве от этого они менее убедительно свидетельствуют о высоких взлетах,
о творческих достижениях. Эти взлеты могут возносить и в темное небо, эти достижения могут погружать и в бездонную глубину, где видно иное, свое небо"
(Верховский Ю. Восхождение (к поэтике Александра Блока) // Об А. Блоке. С. 200-201). (
вернуться)
2. "Умри, Флоренция, Иуда..." – впервые: сб. "Ночные часы" С. 126-127, пятое в цикле ИС,
под загл. "Флоренции", без ст. 9-12.
Стихотворение в составе цикла было послано 3 ноября 1909 г. С.К. Маковскому для публикации в журн. "Аполлон". Блок, как бы предвосхищая возможные
возражения со стороны редакции, писал С.К. Маковскому: «В частности, я заранее вступаюсь за первую "Флоренцию" (вместе с этим стих. Блок послал стих. "Голубоватым
дымом..."), которую, вероятно, никто не одобрит. Но, право, это - не кощунство, а "выстраданное" переживание, так что мне оставалось только вычеркнуть
несколько совсем остервенелых строф>». После того как С.К. Маковский отказался печатать оба стихотворения, посвященные Флоренции, Блок не стал
отстаивать первое из них, что явствует из его письма к редактору "Аполлона" от 23 декабря 1909 г.: «... я уступил Вам только первую "Флоренцию", но не вторую».
А. Дерман в статье "Об Александре Блоке" привел 4-ю и 5-ю строфы стихотворения, в которых наиболее отчетливо, по его мнению, выразилось отношение поэта
к Флоренции: "Та наружная суета и налет современности, которые столь мало характерны и случайны для Флоренции, так мало заслоняют ее святую прелесть,
убили последнюю в глазах Блока" (С. 62).
Умри, Флоренция, Иуда ... – анализируя статью Льюси Вогл "Блок в краю Данте" (опубл. в жури. "Russian Review". 1967. N 23), С. Небольсин отметил:
«Верно, что мрачный общий тон стихов о Флоренции и обращения "Иуда", "изменница", выбранные для Флоренции Блоком, объясняются тем, что Флоренция для Блока
- это не просто город капиталистической цивилизации, а город, в свое время отвергший и изгнавший своего поэта – Данте» (Небольсин С. Александр Блок и
современное западное литературоведение// Русская литература и ее зарубежные критики. М., 1974. С. 321- 322).
Подобное утверждение имеет определенные основания, особенно если учитывать широкий смысловой контекст
"Итальянских стихов"
в целом.
...Исчезни в сумрак вековой! – в письме к матери от 25-26 мая 1909 г. Блок,
выражая свое крайне негативное отношение к Флоренции, в частности, писал: "Остаются только несколько дворцов, церквей и музеев, да некоторые далекие
окрестности, да Боболи (парк во Флоренции), – остальной прах я отрясаю от своих ног и желаю ему подвергнуться участи Мессины".
Мессина – итальянский город, подвергшийся в 1908 г. разрушительному землетрясению.
Я в час любви тебя забуду... – ср. в стих. "Сиенский собор": "Когда-нибудь придет
он, строгий,// Кристально-ясный час любви".
О, Bella, смейся над собою, // Уж не прекрасна больше ты! – Bella – прекрасная (итал.) – распространенное
в Италии название Флоренции.
Гнилой морщиной гробовою // Искажены твои черты! – ср. в стих. "Равенна":
"Дома и люди - всё гроба". Ср. также сходный образ в стих. "Тропами тайными, ночными ... " (1907) из "Ямбов": "Довольных сытое обличье, // Сокройся в темные
гроба! ( ... ) Гроба, наполненные гнилью ... " (о генеалогии образа см. в коммент. к этому стих.).
Хрипят твои автомобили... – ср. запись от (15 мая), сделанную Блоком во
Флоренции: "Звонки и хрипы автомобилей – ведь это все от отчаянья – назло. Такими сотворил их Город. Скоро он задушит нас всех..." (ЗК. С. 135).
...Твои уродливы дома, // Всеевропейской желтой пыли // Ты предала себя сама! – ср. в письме Блока к матери
от 25-26 мая 1909 г.: " ... Флоренцию я проклинаю не только за жару и москитов, а за то, что она сама себя предала европейской гнили,
стала трескучим городом и изуродовала почти все свои дома и улицы".
Есть основания предполагать значимость в контексте стихотворения контраста желтого и синего ("синий сон") цветов, который является одним из планов
смыслового противопоставления "святость – предательство").
Звенят в пыли велосипеды // Там, где святой монах сожжен ... – имеется в виду
Джироламо Савонарола (1452–1498), монах ордена св. Марка, проповедник, выступивший против папы римского. Тело его после казни было сожжено на площади
Синьории во Флоренции. У флорентийцев в течение нескольких столетий существовал обычай усыпать цветами в день смерти Савонаролы то место на площади, где он
был подвергнут казни.
...Где Леонардо сумрак ведал... – Леонардо да Винчи (1452–1519) – великий итальянский художник и ученый
эпохи Возрождения.
В письме к матери от 19 июня 1909 г. Блок писал: «Леонардо и все, что вокруг него (а он оставил вокруг себя необозримое поле разных степеней гениальности
– далеко до своего рождения и после своей смерти) меня тревожит, мучает и погружает в сумрак, в "родимый хаос"».
О "сумраке", который ведом художнику, Блок писал 3 сентября 1909 г. Е.П. Иванову: "О том, что мир явлений телесных и душевных есть только хаос, нечего
распространяться, это должно быть известно художнику (и было известно Эсхилу, Данту, Пушкину, Беллини, Леонардо, Микель-Анджело и будет известно
будущим художникам)".
Ср. заметку Блока в записной книжке, датированную 18 мая 1909 г.: «Монахиня срисовывает
"Благовещенье" Леонардо...
А он понимал, кажется, что воздух – черный...» (ЗК. С. 137). Эту мысль Блок развил позднее в статье "О современном состоянии русского символизма":
"...искусство есть чудовищный и блистательный Ад. Из мрака этого Ада выводит художник свои образы: так Леонардо заранее приготовляет черный фон,
чтобы на нем выступали очерки Демонов и Мадонн..." (СС-8 . С. 434).
Ср. также в кн. Р. Мутера о картине Леонардо да Винчи "Мона Лиза Джоконда": "Этот фантастический сине-черный мир, грозовым зноем и
темнотою окружающий бледную женщину, так же таинственен и сказочно непостижим, как и существо, которое в нем находится" (Мутер Р. История живописи.
т. 1. с. 216) .
...Беато снился синий сон! – Беато Анджелико (Фра Джованнида Фьезоле) (1387–1455) – итальянский художник эпохи позднего средневековья.
В 1407 г. он стал монахом доминиканского монастыря во Фьезоле, где принял имя Джованни ("фра" значит монах, буквально "брат"). В 1436 г. вся братия
переселилась из Фьезоле в монастырь Сан Марко во Флоренции, где фра Джованни украсил
фресками множество внутренних помещений.
Блок в записи от 15 мая, назвав художника "пленительным", отметил: "Нужнее всех (даже Боттичелли) – Фра Беато" (ЗК. С. 134).
18 мая Блок сделал краткое описание картины фра Беато "Рождение Иоанна Крестителя": "Мать (в зеленом) с Ваней и пятью девушками (подругами) (красная,
синяя, желтая) пришла к святому старику для метрической записи. ( ... ) Старик записывает у стены под синим небом на веселом лужку. Сзади – полутемный
коридор, за ним – зеленый просвет (чего я хотел, то отчасти и задумал Фра Беато). Краски, по обыкновению, детские, веселые, разнообразные" (ЗК. С. 137-138).
Блок очень высоко оценил творчество фра Беато Анджелико. В письме к матери от 25-26 мая 1909 г. из Флоренции он, в
частности, писал: "Так же, как в Венеции – Беллини, здесь – Фра Беато стоит на первом месте, не по силе, – а по свежести и молодости искусства".
Ты пышных Медичей тревожишь... – Медичи – знаменитый род флорентийских банкиров и политических деятелей. Благодаря богатствам, дальновидной политике и
щедрому покровительству наукам и искусствам, этот род достиг в XV в. абсолютной власти во Флоренции.
Наибольшую известность среди членов династии Медичи получили Козимо Старший (1389–1464) и, особенно, его внук Лоренцо Великолепный
(1449–1492), могущественный меценат, выдающийся политик и поэт своего времени.
...Ты топчешь лилии свои... – лилия – символический знак, входящий в герб
Флоренции. Белая лилия является в христианстве традиционным символом святости, чистоты и праведности.
Гнусавой мессы стон протяжный... – месса – название литургии (христианского богослужения) у католиков.
В вокальном искусстве – термин (messa Voce), обозначающий протяжное nение.
...И трупный запах роз в церквах... – в ряде западноевропейских стран роза – цветок, связанный со смертью, с похоронами.
Ср. у Г. Гейне в новелле "Бахарахский раввин": "Трупами пахли цветы". Эта строчка подчеркнута Блоком в принадлежавшем
ему экземпляре книги из Поли. собр. соч. Г. Гейне (Т. 3. 2-е изд. СПб., 1904. С. 476; см.: ББО-1. С. 200). Возможно также, что Блок подразумевал
запах увядающих роз. (
вернуться)
3. "Флоренция, ты ирис нежный..." – записано в середине мая 1909 г.
Вверху над текстом помета: "утро Кашины".
Весь день в пыли твоих Кашин? – ср. запись Блока от 14 мая: "Мы уехали с отвратительно гремучей Ga1zaioli (улица во Флоренции)
и поселились в тихом пансионе вблизи от Кашин и Арно" (ЗК. С. 134).
Кашины – парк в пригороде Флоренции, отличавшийся изобилием ирисов.
Образ "пыль Кашин" связан именно с ирисами; ср. в стих. "Голубоватым дымом...": "Дымится пыльный ирис...".
Арно – река, на берегах которой раскинулась Флоренция.
О, сладко вспомнить безнадежность: ... Своей стареющей души ... – в очерке "Маски на улице" Блок писал о Флоренции: "Всё – древний
намек на что-то, давнее воспоминание, какой-то манящий обман" ("Молнии искусства". СС-8. С. 389).
Ср. также в книге П. Муратова: "Ближе всего к Флоренции тот, кто любит. Для пилигримов любви она священна; в ее светлом воздухе легче и чище сгорает сердце.
Счастье любви здесь благороднее, страдание прекраснее, разлука сладостнее" (Муратов П. Образы Италии. Т. 1. С. 151). (
вернуться)
4. "Страстью длинной, безмятежной..." – впервые: журн. "Русская мысль" 1914. N 25. С. 2.,
в цикле ИС, второе в подцикле "Флоренция".
Записано приблизительно 17-18 мая 1909 г. и сопровождено пометой: "Днем – в Баболи".
...Ирис дымный, ирис нежный... – об образе "дымного ириса", сквозном в цикле, см. в коммент. к стих.
"Жгут раскаленные камни...". (
вернуться)
5. "Жгут раскалённые камни..." – впервые: журн. "Русская мысль" 1914. N 25.
С. 2-3., в цикле ИС, третье в подцикле "Флоренция".
А. Рашковская использовала образы стихотворения для характеристики настроений Блока эпохи "третьего тома": "Пилигрим страны неведомой, он странствовал и
здесь в постылом и повторном круге земли, и это теплое и приветное для других небо Италии было черно для него, это там, в стране бездумной радости,
горько размышлял он:
О, безысходность печали,
Знаю тебя наизусть,
В черное небо Италии
Черной душою гляжусь" (Рашковскал А. Мотивы поэзии Александра Блока// Вестник литературы. 1921. N 28. с. 10)
Дымные ирисы в пламени, // Словно сейчас улетят. – о "голубых ирисах" в парке Кашины Блок писал в очерке "Маски на улице": "Когда случайный ветер залетит в
неподвижную полосу зноя,– все они, как голубые огни, простираются в одну сторону, точно хотят улететь" ("Молнии искусства". СС-8. С. 389-390).
В черное небо Италии // Черной душою гляжусь. – ср. запись Блока от 16 мая 1909 г.: "Утро воскресенья – следующее. Опять дьявол настиг и растерзал меня
сегодня ночью. Сижу в кресле - о, если бы всегда спать. Вижу флорентийские черепицы и небо. Вон они - черные пятна. Я еще не отрезвел вполне - И потому
правда о черном воздухе бросается в глаза. Не скрыть ее" (ЗК. С. 136).
Важный для цикла (и "третьего тома" в целом) символический образ "черного "неба" ("черного воздуха"), выражающий определенное состояние души
(тоску, безысходность, "хаос" и т.д.). а также "темные" стороны бытия, восходит к повести Андрея Белого "Серебряный голубь" (1909; опубл. в 1910 г.):
"А небо? А бледный воздух его, сперва бледный, а коли приглядеться, вовсе черный воздух? .. Вздрогнул Дарьяльский, будто
тайная погрозила ему там опасность, как грозила она ему не раз, будто тайно его призывала страшная, от века заключенная в небе тайна..." (гл. первая).
Блок привел этот фрагмент в статье "О современном состоянии русского символизма" в качестве одного из подтверждений своей мысли о том, что "именно в
черном воздухе Ада находится художник, прозревающий иные миры" (СС-8. С. 434).
Из воспоминаний Андрея Белого явствует, что образ "черного неба" возник в его сознании еще летом 1904 г., когда он гостил у Блока в Шахматове. Это случилось,
свидетельствовал он, во время одного из важных и откровенных разговоров между ним и Блоком: «А(лександр) А(лександрович) стал говорить о себе, о своих свойствах,
о своей "немистичности", о том, какую роль в человеке играет косность, родовое, наследственное, как он чувствует в себе эти родовые именно силы, и
о том, что он "темный". ( ... )Помню, я был растерян и беспомощно глядел в сине-знойное июльское небо,– и небо мне казалось черным. Черное небо выступило
на мгновение передо мной, а А(лександр) А(лександрович) мне сказал, что он вообще не видит в будущем для себя света, что ему – темно, что он темный, что смерть,
может быть, восторжествует ... » (Воспоминания, /. С. 287-288). (
вернуться)
6. "Окна ложные на небе чёрном..." – впервые: журн. "Русская мысль" 1914. N 25. С. 3.,
с подзаголовком "(Площадь Синьории)", в цикле ИС, четвертое в подцикле "Флоренция".
Сопровождено пометой: "Мотив песенки, петой на площади Синьории".
Окна ложные на небе черном ... – о важном для цикла образе-символе "черное небо" см. в коммент. к предыдущему стихотворению.
...И прожектор на древнем дворце. – имеется в виду, вероятно, Palazzo Vecchio
(Старый дворец), находящийся на площади Синьории. (
вернуться)
7. "Под зноем флорентийской лени..." – впервые: журн. "Русская мысль" 1914. N 25. С. 2.,
в цикле ИС, первое в подцикле "Флоренция".
Н. Гиляровская, высоко оценив публикацию "Итальянских стихов" в РМ, отмечала, цитируя вторую строфу данного стихотворения: "Поэзия - величайший дар
человечества, лучшая страница его истории. Поэзия камня и слова, звука и красок, преображенная в душе человека порывом вдохновения. Но мало ее в жизни,
все меньше и меньше с каждым днем ... " (Маугли [Гиляровская Н.]. Листки из блокнота. С. 4).
Так береги остаток чувства ... – ср. в
"Думе" (1838) Лермонтова: "Мы жадно
бережем в груди остаток чувства".
Ср. также у Некрасова:
Я не люблю иронии твоей.
Оставь ее отжившим и не жившим,
А нам с тобой, так горячо любившим,
Еще остаток чувства сохранившим, –
Нам рано предаваться ей! (1850)
Эти строки послужили эпиграфом к статье Блока "Ирония" (1908).
...Храни хоть творческую ложь... – идея "творческой лжи" связана с близкой
Блоку романтической идеей преображения мира посредством искусства, творческой воли, фантазии и т.д. Однако этой идее присуще также и то значение, которое ей
придавали художники, проповедовавшие эстетизм в искусстве. Ср., например, утверждение О. Уайльда: "Лгать, говорить прекрасные неправды - вот истинная цель
Искусства" (Уайльд О. Полн. собр. соч. Т. VII. С. 257).
...Лишь в легком челноке искусства // От скуки мира уплывешь. – восприятие
искусства как сопротивления безысходности, реалиям "страшного мира", как одного из оснований жизненной веры было характерно для Блока. В контексте "Итальянских
стихов" этот мотив обретает особенно важное значение (ср. стих. "Равенна", "Искусство - ноша на плечах..." и др.). В письме к матери от 19 июня 1909 г. Блок писал:
"Люблю я только искусство, детей и смерть". (
вернуться)
8. "Голубоватым дымом..." – впервые: Блок А. Ночные часы. Четвертый сборник
стихов (1908-1910). М.: Мусагет, 1911. С. 128-129 ("Флоренция"), шестое в цикле ИС.
В примечаниях Блок отмечал, что стихотворение "написано на мотив итальянской уличной песни".
Ю. Верхавский в статье "Восхождение (к поэтике Александра Блока)" назвал стихотворение "песней, насыщенной вечерним благоуханием и истомой, и молитвой, и
горечью, и сладостью любви и тоски ... " (Об А. Блоке. С. 200).
Он мимо, мимо, мимо // Летучей мышью бросится // Под уличный фонарь... – ср.
в очерке "Маски на улице": "А вот в том же безумном галопе мечется по воздуху несчастная, испуганная летучая мышь, вечная жилица всех выветренных домов, башен
и стен. Она едва не задевает за головы гуляющих, сбитая с толку перекрестными лучами электрических огней" ("Молнии искусства". СС-8 . С. 389).
...И тешатся синьоры // Канцоной площадной... – о "канцоне" см. в коммент. к
стих. "Слабеет жизни гул упорный...".
Дымится пыльный ирис... – об образе "дымного ириса" см. в коммент. к стих.
"Жгут раскаленные камни...".
...И легкой пеной пенится // Бокал Христовых Слез... – "Христовы слезы"
("Lacrima christi") – марка итальянского вина.
Ср. в стих. В. Брюсова "Городу": "И нежно пенится в бокалах// Мгновений сладострастных яд" (Брюсов В. Все напевы. с. 101).
Пляши и пой на пире, // Флоренция, изменница... – ср. в первом стихотворении
цикла: "Умри, Флоренция, Иуда..." В смысловом контексте раздела возможна аллюзия
на пляску Саломеи (см. коммент. к
стих. "Холодный ветер от лагуны...").
...В венке спаленных роз!.. – "В христианстве роза обретает особую символическую емкость: милосердие,
всепрощение, божественная любовь, мученичество, победа. ( ... ) После Данте роза все чаще символизирует духовное избранничество,
высокое этическое совершенство, творческий порыв ... " (Мифы народов мира. Т. 2. С. 386).
Образ "венка спаленных роз" – символ утраты прежних высоких достоинств. (
вернуться)
