Итальянские стихи. Блок А.А.

"Итальянские стихи" (ИС) связаны с путешествием Блока по Италии в мае-июне 1909 г., которое стало важным событием его жизни.

"Еще в феврале месяце, – свидетельствовала М. А. Бекетова, – у Блоков зародилась мысль о весенней поездке за границу, в Италию; купаться в море, жариться на солнце, окунуться в итальянское искусство – все это давно привлекало обоих. Они изучали Бедекера и составляли маршрут круговой поездки (в библиотеке Блока сохранились путеводители К. Бедекера по Италии, в которых имеются многочисленные блоковские пометы) ..." (Бекетова 12. С. 118).

Уже в Венеции Блок в значительной мере ощутил благотворное влияние Италии. В том же письме он отмечал: "Наконец-то нет русских газет, и я не слышу и не читаю неприличных имен Союза русского народа и Милюкова, но во всех витринах читаю имена Данта, Петрарки, Рескина и Беллини. Всякий русский художник имеет право хоть на несколько лет заткнуть себе уши от всего русского и увидать свою другую родину – Европу, и Италию особенно".

Первые стихотворения из итальянского цикла были написаны еще во время путешествия (ср. в письме к матери от 25-26 июня: "Я написал несколько хороших стихотворений"). Кроме стихотворения "Равенна", посланного матери в мае из Флоренции, имеются в виду, вероятно, почти завершенные стихотворения "Девушка из Spoleto", "Благовещение", "Успение", а также первоначальные редакции стихотворений "Умри, Флоренция, Иуда..." и "Почиет в мире Теодорих ...". Тексты остальных стихотворений создавались (или завершались) уже в России.

По возвращении из-за границы Блок еще довольно длительное время находился под впечатлением от поездки, интересовался всем, что касалось Италии, ее истории, культуры, искусства. В августе и сентябре 1909 г. в Шахматове Блок продолжил работу над некоторыми задуманными и начатыми в Италии стихотворениями. В это время были закончены стихотворения "Холодный ветер от лагуны...", "Слабеет жизни гул упорный...", "Голубоватым дымом...", "Madoпna da Settignano". Эти стихотворения, а также те, что были написаны еще в Италии (кроме, вероятно, первоначальной редакции стих. "Почиет в мире Теодорих..."), явились первыми из цикла, которые стали известны сначала узкому, а затем и более широкому кругу читателей как "Итальянские стихи".

М.А. Бекетова свидетельствовала, что эти первые из "Итальянских стихов" чрезвычайно нравились всем, причастным к литературе (Бекетова 12. С. 124). Появлению этих стихотворений в печати предшествовал целый ряд событий, связанных с журналом "Аполлон" и его редактором С.К. Маковским.

В октябре 1909 г. Блок выступил с чтением своих новых произведений в образованном под эгидой "Аполлона" "Обществе ревнителей художественного слова" (или иначе – "Поэтической академии"). С.К. Маковский в мемуарах так писал об этом: «Выступление Блока с только что написанными "Итальянскими стихами", после его скитаний по Ломбардии, Венеции, Тоскане, явилось для "Поэтической академии" маленьким событием. В 1909 году слава Блока уже гремела ... ( ... ) Вот он встал, прямой и тихий, не спеша прошел в угол зала и оперся о стенку стула. ( ... ) Смотрит прямо перед собой, поверх слушателей; волнуется, но хочет казаться спокойным и "простым".

Помолчав несколько секунд, глухим своим голосом он стал ронять строки намеренно-однозвучно, почти не давая смысловых ударений, только нажимая на рифмующее слово... Читал долго. Прочел шесть–семь стихотворений, еще не напечатанных, из "итальянского" цикла. Одно за другим, с короткими паузами (прерывать чтеца аплодисментами не полагалось). Умолк. И все молчали. Как почувствовалось в этой "первой" тишине, что блоковское чтение заворожило слушателей! В его манере читать было что-то очень внушительное, как-то помимо слов стихи убеждали.

Затем произнес похвальную речь председатель Вячеслав Иванов. Тут же я попросил у Блока некоторые из прочитанных стихотворений для "Аполлона". Он согласился» (Маковский С. На Парнасе "Серебряного века". Мюнхен, 1962. С. 150–151).

Затем, следуя принятому в "академии" обычаю, С.К. Маковский выступил в качестве оппонента ("адвоката диавола"), постаравшись отметить наименее удавшееся в прочитанных стихах с "академической" точки зрения. «Зная, – вспоминал С.К. Маковский, – что мне предстоит "бранить Блока", я постарался, слушая его, запомнить отдельные промахи в этой "Италии", этимологические и синтаксические – в первую очередь (многое в ней и по существу показалось мне тогда же и претенциозным, и плохо звучащим). Говорил я кратко и очень мягко, но придирчиво и как будто убедительно, – "Академия" на возникших дебатах поддержала в общем мою критику. Показалось мне, что и Блок принял ее благосклонно ... Но, передавая мне стихи для "Аполлона", на замечания "адвоката диавола" он не отозвался ни единым словом, как будто их и не было...» (Там же. С. 151).

Посылая цикл С.К. Маковскому 3 ноября 1909 г., Блок писал: «Вот все мои "Итальянские стихи". Мое личное желание увидать их напечатанными целиком и в таком же порядке в январской книжке "Аполлона". Черкните мне два слова о том, можно ли это и не имеете ли Вы каких-нибудь возражений против отдельных стихотворений? ( ... ) Я колеблюсь в заглавиях четырех стихотворений о мадонне – из-за цензуры. Да пропустит ли она "Благовещенье"?». Судя по всему (рукопись до нас не дошла), первоначальный состав посланного в "Аполлон" цикла был следующим: "Равенна" ("Всё, что минутно, всё, что бренно..."), "Maria da Spo1eto" ("Девушка из Spoleto"), "Madonna da Settignano", "Холодный ветер от лагуны...", "Слабеет жизни гул упорный...", "Умри, Флоренция, Иуда...", "Голубоватым дымом...", "Благовещение", "Успение". Установить порядок расположения текстов в цикле не представляется возможным. "Четыре стихотворения о мадонне", в заглавиях которых колебался Блок, это – "Maria de Spoleto" ("Девушка из Spoleto"), "Madonna da Settignano", "Благовещение" и "Успение". По поводу двух последних Блок писал матери 28 октября 1909 г., еще до передачи цикла в "Аполлон": "Благовещ(ение) и Успение, я думаю, можно напечатать".

Как и предполагал Блок, у С.К. Маковского возникли "возражения против отдельных стихотворений". Редактор "Аполлона" безоговорочно отверг оба стихотворения о Флоренции (см. об этом в коммент. к стих. "Умри, Флоренция, Иуда..."), а также одно из произведений о мадонне, которое он, видимо, посчитал особенно дерзким ("Madonna da Settignano", см. отзыв С.К. Маковского о нем в коммент. к стих.).

Кроме того, С.К. Маковский сделал целый ряд замечаний и поправок, касающихся остальных текстов. Вместе с корректурой он отправил Блоку письмо, где подробно указывал на желательную "ретушь". «Александр Александрович, – вспоминал С.К. Маковский, – по телефону, поблагодарил "за внимание", но от ретуши отказался наотрез: "Печатайте все стихотворения в указанном порядке безо всяких изменений, или – ни одного. В письме к Вам, уже отосланном, я подробно излагаю мою точку зрения"» (Маковский С. На Парнасе "Серебряного века". С. 151).

В своем письме от 23 декабря 1909 г. Блок сообщал С.К. Маковскому: "М.А. Кузмин принес мне сегодня корректуру моих стихов с Вашими замечаниями, и я просил его передать Вам, что я прежде всего принципиально не согласен ни на какие изменения. Сверх того, я должен прибавить, что не согласен и с текстом корректуры... ( ... ) Сверх того, внимательно просмотрев Ваши замечания, я должен прибавить, что ничего не имею против некоторых из них (по преимуществу грамматических) внешним образом (но не внутренним) ... ( ... ) Этими стихами ( ... ) я доволен, готов печатать их и отвечать за них, а исправлять я не могу и не хочу, потому что они мне дороже именно в таком виде. Если же Вы не согласны печатать эти стихи так, как я представляю их в корректуре, мне остается только сожалеть о том неудобстве, которое я доставлю Вам как раз перед выходом очередного номера, и о неловкости по отношению к Н.К. Рериху, которую я всеми силами постараюсь загладить (Н. Рерих вместе с Г. Лукомским делал иллюстрации к циклу. – Ред.)".

С.К. Маковский в ответном письме выразил недоумение по поводу занятой Блоком позиции. Блок, однако, подтвердил ее в письме к С.К. Маковскому от 29 декабря 1909 г.: «Хочу только ответить Вам на Ваше недоумение относительно моего несогласия исправлять стихи. Я писал Вам, что ничего не имею против некоторых Ваших замечаний "грамматических" – внешним образом. Больше того, разумеется, я признателен Вам за них, но именно только внешне. Для меня дело обстоит вот как: всякая моя грамматическая оплошность в этих стихах не случайна, за ней скрывается то, чем я внутренне не могу пожертвовать (в качестве примера Блок привел строку из стих. "Успение", см. в коммент. к нему. – Ред.). Далее: я не говорю, что это так навсегда; очень может быть, что, отойдя от стихотворения на известное расстояние, я смогу без жертвы найти эквивалент некоторым строкам – более "грамотный"; может быть, при этом воспользуюсь именно Вашими указаниями ... ( ... ) Но сейчас-то не могу ничего сделать от себя, все дело в этом. Вот причина моего Вам ответа – почти чувство молодой матери, когда ей говорят, что у ребенка такие-то, хоть и мелкие, недостатки; почти физиологическая досада: "ну хорошо, я знаю, а все-таки он и так хорош, и даже единственно так хорош – "принципиально", мне другого не надо"».

Столь придирчивое отношение С.К. Маковского к "Итальянским стихам" было вызвано его стремлением приблизить их к тем канонам "классической", ясной, строгой по форме поэзии, которые исповедовала редакция "Аполлона" и которые далеко не во всем были приемлемы для Блока. Текст стихотворений Блок отстоял, однако состав цикла ему пришлось изменить.

В январском номере "Аполлона" (1910. № 4) было опубликовано всего шесть стихотворений: "Равенна" ("Всё, что минутно, всё, что бренно..."), "Maria de Spoleto" ("Девушка из Spoleto"), диптих под названием "Венеция" ("Холодный ветер от лагуны...", "Слабеет жизни гул упорный..."), "Благовещение" и "Успение".

"Итальянский" цикл был высоко оценен современниками. Еще до публикации в "Аполлоне" Блок писал матери: «...итальянские стихи меня как бы вторично прославили. Я выбран в Совет "Общества ревнителей худож(еcтвенного) слова" (при "Аполлоне") ...» (Письма к родным, 1. С. 277). Редакцией "Аполлона" стихи в целом воспринимались как "аполлинические", "ясные". Н.С. Гумилев в письме В.Я. Брюсову от 2 сентября 1910 г. заметил: «...я вынес то впечатление, что он (Блок. – Ред.) стремится к строгому искусству, которое ему нравится называть религией ... ( ... ) Пример его стихи в "Аполлоне", где он явно учится у Вас» (ЛН. Т. 92. Кн. 3. С. 372).

Формируя цикл для сборника "Ночные часы" (1911), Блок восстановил три отвергнутых С.К. Маковским стихотворения. Таким образом, в состав этой редакции ИС вошли девять стихотворений: "Maria de Spoleto" ("Девушка из Spoleto"), "Madonna da Settignano", "Венеция" ("Холодный ветер от лагуны..."), "Венеция" ("Слабеет жизни гул упорный..."), "Флоренции" ("Умри, Флоренция, Иуда..."), "Флоренция" ("Голубоватым дымом..."), "Благовещение", "Успение", "Равенна" ("Всё, что минутно, всё, что бренно...").

«О "классичности" нового периода творчества Блока заговорили сразу после выхода "Ночных часов", и в первую очередь применительно к "Итальянским стихам" ... ( ... ) После урбанизма "Нечаянной Радости" и бурных метафор "Снежной маски" их символика могла показаться прозрачной и строгой» (Гинзбург Л. О лирике. М.; Л., 1964. с. 311).

С. Городецкий в рец. на "Ночные часы" отметил: « ... во многих стихах есть та "строгая четкость", которая дается только на высотах мастерства, с торжественной простотой достигаемых ныне Блоком. Особенно это можно сказать про цикл прекрасных "Итальянских стихов"» (Речь. 1911. № 320. 21 нояб.).

Вас. Гиппиус выделил "Итальянские стихи" среди тех стихотворений сборника, которые "показывают, что Блок умеет не только петь, но и рисовать". «А в итальянских фресках, – писал он, – которые автор "Прекрасной Дамы" чертит с любовью и вдумчивостью – "за оградой вспыхивают розы, тонкие поют колокола". "А выше по крутым оврагам поет ручей, цветет миндаль". Какая изысканность и какое редкое благородство вкуса!» (Гиппиус Вас. Александр Блок. Ночные часы // Новая жизнь. 1911. № 12. Стб. 270). По мнению Вас. Гиппиуса, "Ночные часы" – "книга отречения". Он выразил надежду, «Что за этим отречением – не смерть, а "волна возвратного прилива" (образ из стих. "Слабеет жизни гул упорный...")» (Там же. Стб. 271).

Готовя раздел в составе первого издания "третьего тома", Блок в мае 1911 г. завершил еще три "итальянских" стихотворения: "Флоренция, ты ирис нежный...", "Перуджия" и "Сиенский собор". Они были добавлены к напечатанным в сборнике "Ночные часы". Таким образом, раздел включает в себя 12 текстов: "Равенна" ("Всё, что минутно, всё, что бренно..."), "Maria da Spoleto" ("Девушка из Spoleto"), "Madonna da Settignano", "Холодный ветер от лагуны..." (первое в диптихе "Венеция"), "Слабеет жизни гул упорный..." (второе в диптихе "Венеция"), "Перуджия", "Умри, Флоренция, Иуда..." (первое в триптихе "Флоренция"), "Голубоватым дымом..." (второе в триптихе "Флоренция"), "Флоренция, ты ирис нежный..." (последнее в триптихе "Флоренция"), "Сиенский собор", "Благовещение", "Успение".

Следующий важный этап в создании "Итальянских стихов" относится к январю-марту 1914 г., когда была закончена работа над десятью новыми стихотворениями. В марте 1914 г. Блок написал редактору литературного отдела журнала "Русская мысль" Л.Я. Гуревич: «Позвольте предложить Вам для "Русской мысли" два цикла стихов: новые "Итальянские стихи" -для апреля ( ... ) и "Под знаком Девы" – для августа ... ».

Получив согласие, Блок послал названные циклы в редакцию "Русской мысли" 22 марта 1914 г.« ... Вот оба цикла, – писал он Л.Я. Гуревич. – Может быть, можно "Итал(ьянские) стихи" поместить в июнь?( ... ) Если же можно поместить "Итал(ьянские) стихи" в майскую книжку, ( ... ) еще бы лучше было». Редакция журнала учла пожелание Блока, и в майском номере "Русской мысли" за 1914 г. появился новый цикл "Итальянских стихов". Состав его был следующим: "Венеция" ("С ней уходил я в море..."), "Равенна" ("Почиет в мире Теодорих ... "), "Флоренция" ("Под зноем флорентийской лени...", "Страстью длинной, безмятежной ...", "Жгут раскаленные камни ...", "Окна ложные на небе черном ..." ("Площадь Синьории"), "Фьезоле", "Сеттиньяно" ("Вот девушка, едва разнившись ..."), "Сиена", "Латинская эпитафия Фра Филиппо Липпи".

При подготовке второго издания "третьего тома" Блок значительно расширил состав цикла. Из 22 опубликованных текстов он отобрал 19, исключив стих. "Умри, Флоренция, Иуда ...", "Почиет в мире Теодорих ..." и "Сеттиньяно" ("Вот девушка, едва разнившись ..."). Эти 19 стихотворений были расположены в следующем порядке: "Равенна" ("Всё, что минутно, всё, что бренно ..."), "Девушка из Spoleto", "Венеция" ("0, красный парус ..." – особая редакция стих. "С ней уходил я в море ...", "Холодный ветер от лагуны ...", "Слабеет жизни гул упорный ..."), "Перуджия", "Флоренция" ("Голубоватым дымом ...", "Флоренция, ты ирис нежный ...", "Страстью длинной, безмятежной ...", "Жгут раскаленные камни ...", "Окна ложные на небе черном ...", "Под зноем флорентийской лени ..."), "Madonna da Settignano", "Фьезоле", "Сиена", "Сиенский собор", "Благовещение", "Успение", "Эпитафия Фра Филиппо Липпи".

В третьем издании тома Блок включил в раздел все тексты, печатавшиеся в составе "Итальянских стихов" (22 стих.), а также еще два стихотворения, над которыми он работал в феврале-марте 1914 г. и которые впервые были напечатаны на страницах газет: "Искусство – ноша на плечах ..." и "Глаза, опущенные скромно ...". Есть основания полагать, что второе из них, как "кощунственное", Блок ранее не пытался опубликовать из цензурных соображений. Оба эти стихотворения вошли в сборник "Седое утро" (1920).

Оценивая "Итальянские стихи" в контексте всей блоковской лирики, современники подчеркивали их высокие художественные достоинства. Так, Н.Я. Абрамович в своей книге о русской поэзии утверждал, что "стихи к Италии" "принадлежат к числу лучших созданий Блока" (Кадмин Н. [Абрамович Н.Я.] История русской поэзии. От Пушкина до наших дней. М., 1915. Т. 2. С. 286). В. Пяст отмечал, что стихотворения "итальянского" цикла отличаются "небывало классическим совершенством" (Пяст В. Памяти А.А. Блока// Вести. лит. 1921. N2 8. С. 10).

Современниками было отмечено также серьезное влияние итальянской живописи на поэтику цикла. М.А. Бекетова свидетельствовала, что после итальянского путешествия Блок "стал живее и любовнее относиться к живописи" (Бекетова 12. С. 125).

С.М. Соловьев высказал мысль о близости некоторых мотивов и образов "Итальянских стихов" и ранней лирики Блока именно в связи с живописью итальянских мастеров: "Уже в его ранних стихах было много от итальянских прерафаэлитов: и золото, и лазурь Беато Анжелико, ( ... ) и что-то от влажности Боттичелли. И действительно, в Умбрии в нем ожили напевы стихов о Прекрасной Даме" (Воспоминания, С. 126). Уместно отметить тот факт, что в качестве художественных иллюстраций к впервые публикуемым стихам Блока (Новый Путь. 1903. № 3) были выбраны "Благовещение" Леонардо да Винчи и фреска Беато Анджелико из флорентийского монастыря св. Марка.

«Наиболее близкими для Блока стали мастера, творчество которых еще тесно связано со средневековьем. Живопись Фра Анджелико и Джованни Беллини, где символическая глубина средневекового мироотношения получает столь чистое и "детское" (не канонически-условное) выражение, была, если можно так выразиться, психологически близка Блоку и прямо соответствовала его эстетическим идеалам. Творчество обоих мастеров приходится на переходное время, осуществляя связь между двумя эпохами в искусстве, и в этом смысле их судьба совпадает с судьбой самого Блока, что, по-видимому, ясно сознавал поэт» (Даниэль С. Поэтика Александра Блока и живопись // Творчество. 1980. № 11. С. 18). Образы, настроения и ассоциации, связанные с живописью Возрождения, отразились во многих стихотворениях раздела. Прежде всего это относится к образам блоковских мадонн в стихотворениях "Девушка из Spo1eto", "Маdоппа da Settignano", "Глаза, опущенные скромно ...", "Благовещение", "Успение".

"Демонические" мотивы "Итальянских стихов", обусловившие их внутреннюю сложность, также были отмечены современниками. Тем из них, кто воспринимал Блока прежде всего как автора "Стихов о Прекрасной Даме", эти мотивы казались чужеродными и даже "кощунственными". По мнению С.М. Соловьева, автор "Незнакомки" и некоторых итальянских стихов дал много материала "адвокату дьявола" (Письма Александра Блока. Л., 1925. С. 42). С.К. Маковский высказался еще резче: «В Италии Блок не столько полюбил Италию, ее красоту, ее искусство, сколько с новым самоупоением предался своей эротической мечтательности. Он предстал себе в Италии каким-то сверх-Дон-Жуаном, рыцарем Святой Марии, решив, что эта роль ему наиболее к лицу, и стихотворение за стихотворением он обращается с любовными признаниями к той, которая "многим кажется святой", но "вероломна" и ждет его "восторг нескромный". В заключительных стихотворениях это очень безвкусное донжуанство переходит в навязчивую идею: Богоматерь раннего Ренессанса становится воплощением его, блоковской, "Прекрасной Дамы"» (Маковский С. На Парнасе "Серебряного века". С. 154).

Как подчеркивает современный исследователь, Италия предстает в стихах Блока "не гармонической, но печальной и смутной". «Характерна в этой связи трактовка темы мадонны, очень существенной, так как она связывает итальянский цикл с исконной блоковской темой Вечной Женственности, тем самым вовлекая его в большой контекст трилогии. И вот наряду с ясной Марией стихотворения "Madonna da Settignano" – "коварные мадонны" "Сиены" или вовсе не каноническая богоматерь "Благовещения" ...» (Гинзбург Л. О лирике. С. 312).

В "Итальянских стихах" отчетливо отразилось восприятие Блоком истории как движения духа во времени. "Время глубже nространства, – формулировал суть такого восприятия Д.С. Мережковский. - Тело движется в nространстве, дух - во времени; в пространстве есть то, что есть; во времени – и то, что было, и то, что будет" (Мережковский Д.С. Невоенный дневник. 1914-1916. Пг., 1917. С. 86). Во многом именно поэтому «бунтарское отрицание современности заставляет Блока мечтать о прямом скачке из прошлого в будущее (ощущение такого скачка дает, например, творчество; ср. в стихотворении "В жаркое лето и в зиму метельную ... ": "Прошлое страстно глядится в грядущее. // Нет настоящего. Жалкого нет"; в "Итальянских стихах" особенно часто сквозит мысль о подлинной жизни как прошлой: античность, Ренессанс – и будущей, противопоставленной псевдожизни современной Италии...). Искусство, по мысли Блока, способно воскресить и сохранить дух прошлого, а также угадать, предвосхитить будущее, реализуя силу прозрения художника. Поэтому концептуально важной для "Итальянских стихов" является тема бессмертия духа, выражением которого служит искусство.

В составе "третьего тома" "Итальянские стихи" не случайно занимают срединное положение, являя собой сложный синтез темных и светлых начал, переплетение мотивов горечи, гнева, смятения, "демонизма" с мотивами надежды, утверждения высокой любви, веры в силу искусства. По наблюдению Л.Я. Гинзбург, «"Итальянские стихи" с их внешней классической дисциплиной, сдерживающей внутреннее смятение, стоят между утверждающими циклами "Ямбы", "Родина" и "Страшным миром", циклом "отчаяния и проклятия" (выражение Блока)» (Гинзбург Л. О лирике. С. 313).