Незабываемый мир детства и отрочества

Урок. И. А. Крылов. «Два мальчика», «Волк и Ягненок»

Урок. В. А. Жуковский. «Лесной царь»

С. Т. Аксаков. «Детские годы Багрова-внука», «Буран»

В. Ф. Одоевский. «Отрывки из журнала Маши»

НЕЗАБЫВАЕМЫЙ МИР
ДЕТСТВА И ОТРОЧЕСТВА

В начале работы над новым разделом «Литература XIX века» можно и нужно хотя бы в нескольких словах охарактеризовать этот век с его приметами.

При этом стоит особо подчеркнуть активное изображение незабываемого мира детства и отрочества в произведениях русских писателей этого века. Внимание к миру растущего человека особенно четко определилось в этом веке, именно тогда появилась детская и юношеская литература, создаваемая специально для юного читателя.

Русская литература этого века в 6 классе представлена несколькими именами. Начиная изучение раздела, можно дать самую общую характеристику авторов и произведений, которые предложены в программе, бегло просмотрев вместе с учениками страницы этого раздела учебника.

Среди писателей XIX в. ученикам уже знаком дедушка-баснописец И. А. Крылов. Часто именно с него начинается обращение к литературе этого века.

Важно также и то, что именно в начале XIX в. басня как жанр была очень популярна.

Программа предусматривает еще одну встречу с Крыловым. Изучая басню «Два мальчика» и читая другие басни: «Вороненок», «Мальчик и Змея», ученик попадает в школу жизни подростка.

Современники воспринимали басни Крылова как произведения, адресованные не только взрослым, но и детям. Среди его басен некоторые посвящены изображению юных героев.

Ученики уже привыкли к чтению басен: они знакомы им еще с дошкольного возраста. Стоит активно использовать накопленный опыт общения с этим поучительным жанром. Поработав с вопросами и заданиями к каждой из басен, попробуем решить, какие вопросы волнуют автора, чему он хочет научить своих юных читателей, показывая их ровесников.

Обратимся к басне «Два мальчика».

Какими видит автор своих героев? Совершенно очевидно, что мальчики очень различны и по характеру, и по житейскому опыту. Различна и авторская оценка их.

Вернемся к морали басни. Видал Федюш на свете я,
Которым их друзья
Вскарабкаться наверх усердно помогали.
А после уж от них — скорлупки не видали.

Выясните, как понимают ваши ученики эту мораль: по их мнению, она относится только к детям или Федюши могут быть любого возраста? Очевидно, они сообразят, что таких Федюш и среди взрослых много.

Необходимость набираться опыта и размышлять прежде, чем совершить какой-то поступок, — соображение, которое адресовано прежде всего к тому, кто растет. Обличение наглости и эгоизма, которым необходимо противостоять, подсказывает важность наблюдательности и способности принимать разумные решения, которые, конечно, равно важны каждому возрасту. Не всякий Сенюша станет безропотно трудиться для своего ровесника Феди, но попытаться убедить читателя в нелепости безропотного подчинения, пожалуй, можно.

Расчет и наблюдение, выдержка и чувство реальности, умение отстоять собственное «я» — вот некоторые из тех качеств, которые баснописец настойчиво предлагает ввести в обиход, если, конечно, читатель в состоянии это понять не только в строках басни, но и в реальной жизни. Перед учениками суровое и дельное нравоучение, адресованное не столько взрослым людям, сколько ровесникам Феди и Сенюши.

Когда мы обратимся к другой басне, «Вороненок», то и тут, как выясняется при чтении, не так уж важен возраст персонажа.

Нередко у людей то ж самое бывает,
Коль мелкий плут
Большому плуту подражает:
Что сходит с рук ворам, за то воришек бьют.

Не возраст, а мастерство, масштаб, умение выручают даже в таком малопочетном занятии.

Рассмотрение басен о подростках более всего убеждает ровесников героев в том, что все прочие басни, с которыми они знакомы, тоже адресованы им.

Басня «Волк и Ягненок»
ставит перед читателем нравственные и социальные проблемы. Характер взаимоотношений в человеческом сообществе и его аллегорическое отражение в басне ученикам в бытовом смысле очевидны. Эти отношения живы и сейчас и даже в последние десятилетия принесли в нашу речь именно из практики этих отношений такие слова, как «беспредел», «разборка»...

Ученики с пониманием дела следят за обличением несправедливости, жестокости и наглого обмана. При этом важно, что это обличение вызывает чувство протеста и желания противодействия, а вовсе не примирения с торжествующими пороками. Суровые уроки басен великого баснописца и их мораль никак не призывают к спокойствию и всепрощению и тем более к смирению.

Отсюда важность обращения к характеристикам, которые бы содержали нравственные оценки каждому из героев. Ягненок не только слаб, беспомощен и наивен. Он еще и стремится к справедливости и не может ни понять, ни воспринять ложь и неправду. Этот герой вызывает у учеников не только жалость, но и сочувствие, даже возмущение, стремление противодействовать злобной силе, несмотря на безнадежность сложившейся ситуации. В его речах звучит точное отражение не страдающего бессилия, а угнетенной справедливости. Ведь не случайно такое безоговорочное осуждение Волка даже самыми агрессивными в своей житейской практике учениками.

У Крылова есть басни с историческими героями, и у учеников впереди изучение «Волка на псарне», где перед читателем предстал Наполеон. У Волка в этой басне ничуть не менее жестокий нрав, чем в басне «Волк и Ягненок». В баснях Крылова беспощадных Волков довольно много, но есть и другие герои.

В сильных классах возможны сообщения об одном из героев басен. Это может быть и рассказ «Злые волки из басен Крылова» или «Беззащитные герои басен, которым сочувствует Крылов», «Почему у Крылова все обезьяны смешные?» и т. п.

Рассказ о детстве Жуковского начнет наше повествование, при этом нужно немного сказать и о его творчестве, о дружбе с А. С. Пушкиным. Жуковский предстает перед учениками как лирик и как автор баллад и загадок в стихах.

Обращение к лирике Жуковского может стать короткой встречей с живой музыкой стиха и ограничиться исполнением стихотворений при кратком знакомстве с жизнью и творчеством поэта. К теме дружбы в жизни и лирике Жуковского стоит вернуться, как только мы обратимся к творчеству Пушкина.

Стих Жуковского музыкален и элегичен. Это очевидно даже юному читателю, который, наверняка, заучит хотя бы стихотворные загадки или стихотворение «Дружба».

Обычно более обстоятельна работа с балладами поэта. Друзья часто называли его «балладником».

Знакомство с лироэпическим жанром баллады, даже при том условии, что мы не очень тщательно останавливаемся на жанре как таковом, все же предполагает внимание и к сюжету и к той яркой эмоциональной окраске, которая свойственна балладе.

Трагическая история гибели ребенка в балладе «Лесной царь» очень эмоционально воспринимается юными читателями. При этом неизбежно внимание читателей к тому, как в сознании больного мальчика трансформируются впечатления о лишенных мистической окраски картинах природы вокруг.

Беседа о балладах поэта обычно связана с характеристикой Жуковского как мастера перевода. В сильных классах в течение многих лет изучались некоторые его баллады: ученики не только узнавали, что «Лесной царь» — перевод баллады Гёте, но, знакомясь и с другими балладами, попутно узнавали, что «Кубок» — перевод баллады Шиллера, «Роланд-оруженосец» — перевод баллады Уланда, «Рыбак» — перевод баллады Гёте.

Жуковский, создавший тридцать девять баллад, посвятил часть этих произведений средневековым сюжетам. Некоторые из них — на темы русского Средневековья. Такой была самая первая, созданная поэтом в 1808 г. баллада «Людмила» (перевод баллады Бюргера «Ленора»). Причем баллада «Ленора» рассказывала о судьбе немецкой девушки, а баллада «Людмила» рисовала судьбу девушки русской. При этом мастерство переводчика было так велико, что «Людмила» — бесспорно, самостоятельное произведение и творческая удача Жуковского.

Многие из баллад Жуковского воспринимались современниками-читателями как яркое выражение средневековой романтики ужасов. Среди его произведений были и такие, которые не были допущены в печать цензурой. Так, «Баллада, в которой описывается, как одна старушка ехала на черном коне вдвоем и кто сидел впереди» не печаталась с 1814 по 1831 г., потому что дьявол в этом произведении Жуковского представился цензорам торжествующим над церковью.

Можно на уроке внимательно рассмотреть фронтиспис к первому тому собрания сочинений В. А. Жуковского 1849 г. На этом рисунке поэт, выступивший в роли собственного иллюстратора, изобразил четыре сцены. Это сельское кладбище, девушка, которая следит с балкона за скачущим рыцарем, две озаренные светом полной луны героини, и «певец во стане русских воинов»... Четыре рисунка и четыре варианта луны: полная, теряющаяся во мгле облаков, луна в самой последней четверти... Можно поспорить о том, почему такие картины использовал Жуковский для фронтисписа. Напомним, что фро́нтиспис — рисунок, который помещается слева от титульного листа книги. Часто это бывает портрет автора. Очень редко этот рисунок принадлежит самому автору. Заботясь о первом издании своих сочинений, поэт сам создает эти рисунки, как бы подчеркивая главное, что найдет читатель в этом томе.

Напомним учителю, что баллады составляют в творчестве Жуковского целый период (1806—1833). «Этот род поэзии им начат, создан и утвержден на Руси: современники Жуковского смотрели на него преимущественно как на автора баллад...» — утверждал В. Г. Белинский. «В балладе поэт берет какое-нибудь фантастическое и народное предание или сам изобретает событие в этом роде. Но в ней главное не событие, а ощущение, которое оно возбуждает, дума, на которую оно наводит читателя...» — писал критик.

Таким образом, русская балла́да — это стихотворное лироэпическое произведение с ярко выраженным сюжетом исторического или бытового характера. Например, «Бородино» М. Ю. Лермонтова, «Песнь о вещем Олеге» А. С. Пушкина.

Среди баллад на темы Средневековья есть несколько особенно интересных подросткам — они об их ровесниках. Еще раз напомним, что в балладах Жуковского читателя ведет не сюжет, а настроение, которое нужно уметь услышать и почувствовать в тексте произведения. Герой — событие — чувство автора — чувство читателя — вот логическая цепочка, которая организует работу с этими текстами.

Способность героев на подвиг во имя высокого идеала очевидна. Она вызывает уважение даже у самых циничных юных читателей. Малые объемы баллад облегчают наблюдение за эмоциональной реакцией учеников.

Интересно, что сам поэт любил поговорить о своих произведениях, особенно балладах. Учитель может обратиться, например, к достаточно забавному «Подробному отчету о луне» с подзаголовком «Послание к государыне императрице Марии Федоровне», созданном в 1820 г. В нем Жуковский шутливо пересказывает свои произведения, которые по своему романтическому настрою так часто связаны с луной.

Хотя и много я стихами
Писал про светлую луну,
Но я лишь тень ее одну
Моими бледными чертами
Неверно мог изобразить.
Здесь, государыня, пред вами
Осмелюсь вкратце повторить
Все то, что ветреный мой гений,
Летучий невидимка, мне
В минуты светлых вдохновений
Шептал случайно о луне.
Когда с усопшим на коне
Скакала робкая Людмила,
Тогда в стихах моих луна
Неверным ей лучом светила;
По темным облакам она
Украдкою перебегала;
То вся была меж них видна,
То пряталась, то зажигала
Края волнующихся туч;
И изредка бродящий луч
Ужасным блеском отражался
На хладной белизне лица
И в тусклом взоре мертвеца...

Далее идет описание луны в балладах «Светлана», «Адельстан», «Варвик», в «Вадиме» (вторая часть «Двенадцати спящих дев»), «Сельском кладбище», а также в «Певце во стане русских воинов» и нескольких других стихотворениях.

Этот стихотворный «обзор» сделан по просьбе вдовы Павла I. Жуковский в ироничной форме отозвался о своих балладах. Учитель может использовать стихотворное повествование в своем рассказе о поэте и его творчестве, чтобы показать, что Жуковский умел шутя вспоминать о созданном.

Есть смысл обратить внимание учеников и на то, что именно луна была своеобразным символом описания романтической природы. Различные варианты лунного пейзажа могут подсказать несколько слов о том, как изображалась природа у поэта.

Баллады «Кубок» и «Роланд-оруженосец» предлагают читателю идеальные образы героев-подростков в строго регламентированном средневековом обществе. Эти герои — паж в «Кубке» и сын знаменитого рыцаря в «Роланде-оруженосце» — полностью соблюдают нормы рыцарского поведения. То, что перед читателем европейское Средневековье, ничуть не осложняет восприятия сюжета, нравственные позиции героев доступны и привлекают подростков.

Особенно интересен для шестиклассников авантюрный сюжет «Роланда-оруженосца». Эта баллада может быть также прочитана на уроке. В ней соединились мотивы народных сказок, средневековых легенд и фантазия автора. Быт рыцарей, поиски великана, который владеет талисманом самого Артура, подвиг юноши Роланда, будущего героя многих легенд, сына графа Милона, его нарочитая скромность вызывают интерес и симпатию. Вполне шутливая реплика, завершающая балладу, только укрепляет читателя в своей оценке героя и событий:

Роланд в ответ: «Прости, отец;
Тебя будить я побоялся
И с великаном сам подрался».

Обычно баллада воспринимается юными читателями на одном дыхании.

Заметим, что талисма́н — от древнегреческого слова, которое обозначает чары, посвящение. Это предмет, который, по суеверным представлениям, приносит счастье, удачу, является оберегом. Тем желанней было обрести талисман самого короля Артура.

Учителю ясно, что черты мистики, которые звучат в некоторых балладах Жуковского, не определяют характер включенных в программу произведений и не заслуживают того, чтобы на них останавливаться.

Чтение и обсуждение сюжета, который целиком направлен на изображение героев, на яркое воспроизведение особенностей эпохи с ее бытом, дает возможность очень индивидуальных реакций на ряд положений, которые касаются нравственных позиций не только персонажей, но и читателей.

Жанр баллады живет и в литературе XX в. Достаточно напомнить учителю, что «Сероглазый король» Анны Ахматовой тоже баллада.

Нужно отметить, что в процессе знакомства с балладами ученики сталкиваются со стилистическими чертами, характерными для этого жанра: обилием риторических вопросов, разговорной и экспрессивной лексикой, торжественностью тона.

При подготовке выразительного чтения и исполнения текста наизусть нужно обращать пристальное внимание на эти приметы стиля.

Программа предусматривает знакомство с фрагментами из автобиографического произведения «Детские годы Багрова-внука» и очерком «Буран».

Мы знакомим учеников с новым для них именем. Сергей Тимофеевич Аксаков (1791—1859) вырос в Уфе в родовом имении Ново-Аксаково. С 1843 г. жил в подмосковном имении Абрамцево, где сейчас находится замечательный литературный музей. Здесь его посещали Н. В. Гоголь, И. С. Тургенев, замечательный актер М. С. Щепкин.

В 1834 г. был опубликован очерк «Буран», с которого обычно начинается отсчет писательской деятельности Аксакова. Этот очерк оказал влияние на изображение метели Пушкиным (напомним учителю описание метели во второй главе «Капитанской дочки») и Львом Толстым (рассказ «Метель»). До сих пор аксаковское описание считается классическим.

Талант писателя раскрылся более всего в его автобиографических книгах: «Семейная хроника» (1856), «Воспоминания» (1856), «Детские годы Багрова-внука» (1858), в которых описана история трех поколений семьи Багровых. Панорама помещичьего быта конца XVIII в. восхитила современников.

В учебнике дан небольшой фрагмент из книги «Детские годы Багрова-внука» о чтении сказок «Тысяча и одна ночь», а также знаменитый очерк «Буран». Если учителю удастся более полно познакомить класс с повествованием о детстве Сережи Багрова, то учеников покорит неторопливая манера повествования, обилие бытовых обстоятельств, давно ушедших в прошлое, но сохранивших интерес и для последующих поколений, искренность тона, особая доброжелательность автора. Обычно сегодняшнего читателя удивляют подробности жизни подростков в привилегированном учебном заведении, а также сама сложность этого процесса: они узнают, что для поступления в гимназию нужно было дождаться «вакансии», что обучение было платным, а сам быт чрезвычайно суровым. Автор доверительно повествует о том, как жилось в ту пору подросткам дворянского сословия, и убеждает читателя, что это житье вовсе не было легким и привольным.

Чтение фрагментов и комментарии учителя можно сопроводить знакомством с главами книги о гимназии конца XVIII в., которые не включены в учебник и едва ли будут прочитаны учениками.

Наверное, необходимо упомянуть о том, что еще подростками, в 15 лет, многие из тогдашних гимназистов (и Аксаков в том числе) были переведены в студенты только что учрежденного Казанского университета. Так патриархально строилась пирамида образования, доступного лишь небольшой части общества. Как видим, в русской литературе XIX в. изображен и предшествующий век, нарисован честно, доброжелательно. Пока мы не говорим о реализме как литературном направлении, а просто фиксируем правдивость отображения действительности.

Обращаясь к краткому фрагменту из «Детских годов Багрова-внука», мы видим перед собой героя, который младше наших шестиклассников, но уже увлеченный читатель. Его первым открытием были арабские сказки. Наши ученики с ними уже знакомы, даже если это знакомство ограничено только одним из путешествий Синдбада-морехода из учебника-хрестоматии 5 класса. У учителя появилась возможность (не в первый и не в последний раз) поговорить о том, что же такое чтение, как можно определить его сущность: это занятие, умение или доступное не всякому мастерство? А может быть, чтение и то, и другое, и третье. Как же в таком случае можно охарактеризовать чтение героя Аксакова — Сережи?

Как отнесутся ученики к попытке героя осмыслить свои читательские увлечения? Внимательно прочтем строки: «Где же скрывается тайна такого очарования? Я думаю, что она заключается в страсти к чудесному, которая более или менее врожденна всем детям и которая у меня исключительно не обуздывалась рассудком». Попробуем обсудить в классе эти слова и решить, все ли и всегда ли именно так воспринимают книгу, в особенности книгу, которую читал герой, — арабские сказки.

К проблеме ученик-читатель, подросток-читатель нужно не раз обратиться в течение этого года. Отметим, что углублению восприятия способствует и небольшой теоретический раздел «Герой литературного произведения как читатель», который помогает подумать о том, как изображен читатель на страницах художественного произведения и каково его восприятие окружающего мира.

Однако в центре знакомства с произведениями Аксакова все же будет знаменитое описание бурана.

Мы знакомим учеников с «Бураном», как одним из самых ярких описаний природы в русской литературе XIX в., и останавливаемся на художественных особенностях картины бурана, на том, как изображены человек и стихия в этой зарисовке.

В школе конца XIX — начала XX в. именно это описание детально рассматривалось как образец для подражания. Можно использовать уроки развития речи, специально посвятив их работе с техникой описания. Не так часто нам удается осваивать технику художественного приема вслед за классиком. А между тем мы знаем, что знаменитое описание бурана в «Капитанской дочке» во многом навеяно именно описаниями С. Т. Аксакова. Пушкин проехал по местам, по которым прокатилось восстание Пугачева, но ехал-то он не зимой, и самого бурана в оренбургских степях ему не удалось видеть. Так знакомство с этим описанием как бы предвосхищает знакомство с подобной картиной в прозе Пушкина, а упоминание о внимании поэта к описанию картины природы в произведении одного из своих предшественников помогает осознать творческие связи писателей. Внимание, которое с давних пор уделялось этому классическому описанию, желательно сохранить.

Очерк знаменит именно как классическое описание. Каким образом может исследоваться мастерство описания на страницах очерка «Буран»?

Это может быть медленное чтение и попутный комментарий учителя или коллективная подготовка к исполнению текста, в процессе которой класс будет создавать партитуру исполнения. Можно предложить ученикам составление словаря изобразительных приемов, которыми пользуется автор. В центре работы класса будет проблема мастерства писателя и практическое овладение доступными приемами.

Природа как объект наблюдения, природа в восприятии человека, который постоянно стремится сделать ее ближе и прибегает к одушевлению того, что видит перед собой, — вот сфера обсуждения.

Олицетворения, метафоры речи — художественные приемы, за которыми пристально наблюдают ученики, читая классическое описание бурана. Таким образом учитель подводит шестиклассников к осознанию роли пейзажа в литературном произведении.

Сначала подумаем, что нам, читателям, даст наблюдение за грозным явлением, которое желательно рассмотреть как можно детальнее. Именно таким путем шли еще в дореволюционной гимназии. Как изображен буран?

Обратимся к описанию состояния природы до бурана. В первой картине нет ни намека на его приближение, ни одной его приметы. Зимний день — морозный и погожий. Тот, который знаком нам по строкам: «Мороз и солнце. День чудесный». Обоз живет своей жизнью. Шутки, забавы, беспечность мужиков нарисованы живо, даже с чувством симпатии и любования этой яркой картиной. Но вот обоз въезжает в березовую рощу, мучительно истерзанную, с поломанными и искореженными стволами и ветвями. Это, поясняет опытный возница, произошло после оттепели, наступивший мороз покрыл деревья таким слоем инея, что деревья не выдерживали тяжести. Бедная роща являла печальное зрелище. В эту изуродованную морозом рощу обоз въехал спокойно. Но само зрелище было словно предвестником грядущей беды.

Найдем слова, которые показывают, что перед нами еще не завязка приближающихся грозных событий, но своего рода предсказание: «...но старик, с некоторого времени внимательно озиравшийся на все стороны, с прищуренным глазом припадавший к дороге, сурово крикнул: «Полно калякать, ребята. До умета далеко, ночь близка, дело негоже. Бери вожжи, садись погоняй лошадей!..» Безмолвно повиновались строгому голосу старика, умудренного годами опытов, проницательный взор которого провидел в ясности тьму, в тишине бурю. Все струсили, хотя ничего страшного не видали».

Как видим, беда была ясна только старику, который заметил приближение бурана. А пока: «Все по-прежнему казалось ясно на небе и тихо на земле... Все было великолепно...» Обратим внимание на повторения оборотов, начинающихся c союза «но»:

«Но стаи тетеревов вылетали... но лошади храпели... но беловатое облако, как голова огромного зверя, выплывало на восточном горизонте неба; но едва заметный, хотя и резкий ветерок потянул с востока к западу... все необозримое пространство снеговых полей бежало легкими струйками, текло, шипело каким-то змеиным шипеньем, тихим, но страшным!»

Беда пришла... Прочитаем описание этапов этой беды: «Быстро поднималось и росло белое облако с востока... уже огромная снеговая туча заволокла бо́льшую половину неба... уже закипели степи снегов; уже в обыкновенном шуме ветра слышался иногда будто отдаленный плач младенца, а иногда вой голодного волка...» Стало ясно, что от бурана не уйти. Обратим внимание на повторы слова «уже».

Обоз ехал шагом. Но вот «снеговая белая туча, огромная, как небо, обтянула весь горизонт... Вдруг настала ночь... наступил буран...». Но это еще не все, что мы увидим: «Буран свирепел час от часу. Бушевал всю ночь и весь следующий день...» Гибель опрометчивых смельчаков, не послушавшихся старого возчика, была неизбежной.

«Наконец, стало понемногу затихать волнение снежного океана... Степи представляли вид бурного моря, внезапно оледеневшего... Выкатилось солнце на ясный небосклон...» Из десяти возчиков уцелели только четверо, те, кто не поддался уговорам смельчаков или, как говорит автор, глупцов, послушавшихся молодого удальца.

Проследив все этапы описания, мы увидим экспозицию — спокойную зимнюю картину, затем другие моменты композиции: намек на возможность мгновенных перемен в природе, затем первые признаки приближения бурана и его грозные этапы и, наконец, завершение грозного урагана и опять мирное ясное небо.

Возможно как беглое знакомство с описанием, так и детальная отработка каждого из этих этапов, а также подробный разговор о том, как писатель рисует конкретный этап и какие приемы использует при его изображении. Тогда класс может записать свои наблюдения за тем, каким было небо, каким был ветер, как выглядели тучи, а также какие приемы использовал автор. При этом не помешает и распределение обязанностей, которые могут носить характер творческой работы: один ряд следит за тучами, другой — за ветром...

В зависимости от работы класса стоит в той или иной степени рассмотреть приемы, которые помогают автору создать столь динамичное описание.

Мчатся тучи, вьются тучи;
Невидимкою луна
Освещает снег летучий:
Мутно небо, ночь мутна.

Слова стихов Пушкина обычно звучат в памяти учеников и всплывают почти неизбежно при кропотливой работе с текстом Аксакова. И неудивительно, в стихотворении «Бесы» эти строки трижды повторяются, создавая описание пугающей природы.

Следующая тема вводит в читательский обиход учащихся новое имя. Расскажем ученикам о его судьбе.

Писатель, музыкальный критик Владимир Федорович Одоевский (1803(1804)—1869) по отцу происходит из древнего княжеского рода, а его мать — бывшая крепостная крестьянка. Учился в Московском университетском благородном пансионе. Литературную деятельность начал в пансионском журнале «Каллиопа». С интересом изучал философию.

В 1823—1825 гг. был председателем Общества любомудрия, занимавшегося изучением немецкой философии. Активно сотрудничал в пушкинском журнале «Современник».

В 40-е годы XIX в. увлекался произведениями мистиков и написал несколько фантастических повестей. К произведениям этого жанра относятся «Привидение», «Живой мертвец», «Пестрые сказки».

Есть у него и фантастический роман «4338-й год».

Для учителя напомним, что это один из первых русских утопических романов; в нем научное предвидение сочетается с довольно острой сатирой на современное общество. При жизни автора он не печатался.

В произведениях Одоевского часто используются темы музыкального творчества и образы музыкантов. Таковы рассказы «Себастиян Бах», «Последний квартет Бетховена».

Педагогическими притчами, облеченными в художественную форму, считают «Сказки дедушки Иринея». Ученикам обычно знакомы такие вошедшие в сборник сказки, как «Мороз Иванович» и «Городок в табакерке». В известный сборник под названием «Пестрые сказки» входят повести, рассказы и другие произведения. Мы не будет спорить с автором о жанре — его право называть сказками любое созданное им произведение.

В учебнике В. Ф. Одоевский представлен несколькими фрагментами из «Отрывков из журнала Маши». Это одно из произведений, включенных автором в «Пестрые сказки». В этом сборнике объединены различные жанры прозы. Дневник — новый для учеников жанр. При первом знакомстве с ним ученики уясняют особенности дневника как жанра художественного произведения. Предварим чтение текста разъяснениями по поводу сюжета и особенностей этого жанра.

В дневнике открыто и постоянно присутствует его автор. В нем важна и поденная запись событий жизни автора, и откровенность этих записей. Формированию представления о том, каков этот автор, способствуют записи, и прежде всего описания героев и героинь, о которых автор рассказывает на страницах дневника.

В сильных классах ученики могут по желанию, пусть на короткий срок, сами стать авторами собственных произведений этого жанра. Самостоятельная работа убеждает учеников в том, что жанр способствует использованию всех типов описаний. При этом статья «Портрет героя художественного произведения»
Наблюдая за приемами, которые использует писатель при создании портрета в «Дневнике Маши», ученики видят, что герои обращаются и к изобразительным искусствам. Рассказ о технике силуэта дает возможность не только продемонстрировать еще один вариант изображения портрета, но и подчеркнуть внимание всех родов искусства к этому важнейшему из описаний. Помещенный в учебнике портрет-силуэт дает возможность поговорить о разных видах портретов в изобразительных искусствах.

Итак, «Отрывки из журнала Маши» — произведение особого жанра. Есть ли в этом произведении завязка? Конечно! Дан совет начать журнал. Сделан подарок — тетрадь, в которой нужно писать этот журнал. После первой записи самый строгий и нелицеприятный критик — мама объясняет, что было не так в этой записи. Тут-то и оказалось, что дневник — очень ответственное дело: он предполагает строгую самодисциплину и самоконтроль.

Зачем подростку нужны эти качества — можно поразмышлять вместе с героиней. Одновременно можно решить, всякая ли запись попросту нужна. Итак: зачем записывать? что записывать? как записывать? Если к этому моменту ученики уже стали вести записи, то можно сравнивать дневник Маши и их личные дневники.

Можно рассказать ученикам, например, о дневниках Льва Толстого, которые писатель вел десятилетиями, а также о том, что традиция оформлять художественное произведение как дневник давно существует в литературе и знает блестящие образцы.

Но все эти сведения едва ли будут волновать учеников. Для них может оказаться более занимательным то, что такую интересную для себя работу они могут делать сами. Более того, им сначала кажется, что Маша зря испугалась и оробела — вести дневник вовсе не трудно. Другое дело, когда можно прочесть несколько записей своих одноклассников и убедиться в том, что это очень непростое занятие: нужно так записать, чтобы всем было интересно читать.

Если дневники ведут хотя бы несколько учеников, то можно обратиться к сравнению этих дневников (с разрешения их авторов) и дневника Маши. Но можно обратиться и к самостоятельной работе, которая покажет ученикам, что вариантов дневниковых записей может быть великое множество. Для начала можно объявить конкурс на название работы, которую можно было бы рассматривать как начало собственного дневника или его важную часть. Вот какие названия создавали ученики различных классов: «Дневник моих каникул», «Один день моих каникул», «Один день этой недели», «Дневник одного дня нашего класса», «Дневник одного урока», «Дневник одной ссоры», «Два дня моей жизни в этом году: самый плохой и самый хороший»...

Размышление о жанре дневника и его особенностях может занять больше или меньше места, а размышление о записи своих впечатлений подготовит к внимательному чтению любых автобиографических произведений.

Итак, впервые достаточно подробно мы познакомили учеников с героем, который предстает перед читателем автором дневника. Уместно именно здесь начать разговор о портрете героя. Как мы представляем себе внешний облик Маши? Любила ли она думать о нарядах (припомним — она тут же заметила «прелестную шляпку с перьями» на гостье и решила сделать такую же своей кукле)? Пусть ученики подумают о том, как выглядела, как была одета гостья, что особенно заинтересовало героиню дневника. Это будет не первый разговор о портрете. Важно сделать его одной из привычных составных частей размышления ученика-читателя о герое.

Однако этого мало. Можно, например, устроить конкурс рецензий на записи одного дня из дневника Маши. После их обсуждения решить, что в поведении и взглядах Маши понятно ученикам и кажется естественным, а что вызывает несогласие.

Рассказ о Маше, которым завершается работа, может быть оформлен как ответ на предложенные в учебнике-хрестоматии вопросы. Однако возможны и другие варианты: «Маша — автор дневника», «Маша и ее рассуждения», «Маша и ее описания в дневнике», «Что мне нравится и что не нравится в авторе дневника — Маше» и т. п.

Наверное, каждый словесник читал коллективные дневники: дневник тимуровцев, дневник мушкетеров и даже дневник лентяев... А ученики одного из классов школы № 1037 Москвы (учительница Галина Сергеевна Белоконская) пережили увлечение «Дневником фокса Микки» Саши Черного и в подражание именно ему стали создавать собственные записи, начав с восторженной рецензии на дневник, созданный воображением писателя. Познакомьте своих учеников с произведением Саши Черного в рабочей тетради.

Следующие уроки: А. С. Пушкин. Стихи о Лицее и лицейской дружбе >>>