Блок А.А. Cтихи цикла «Заклятие огнём и мраком»
Литература для школьников
 
 Главная
 Зарубежная  литература
 Блок А.А.
 
 
Наталья Николаевна Волохова
(1878—1966)
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
Александр Александрович Блок
(1880 – 1921)
 
ЦИКЛ
"ЗАКЛЯТИЕ ОГНЁМ И МРАКОМ"
[1]
 
      За всё, за всё тебя благодарю я:
      За тайные мучения страстей,
      За горечь слез, отраву поцелуя,
      За месть врагов и клевету друзей;
      За жар души, растраченный в пустыне.
                  Лермонтов
[2]

1

О, весна без конца и без краю...[3]
Без конца и без краю мечта![4]
Узнаю тебя, жизнь! Принимаю!
И приветствую звоном щита!

Принимаю тебя, неудача,
И удача, тебе мой привет!
В заколдованной области плача,
В тайне смеха – позорного нет!

Принимаю бессонные споры,
Утро в завесах темных окна,
Чтоб мои воспаленные взоры
Раздражала, пьянила весна!

Принимаю пустынные веси![5]
И колодцы земных городов!
Осветленный простор поднебесий
И томления рабьих трудов!

И встречаю тебя у порога –
С буйным ветром в змеиных кудрях,
С неразгаданным именем бога
На холодных и сжатых губах…

Перед этой враждующей встречей
Никогда я не брошу щита…
Никогда не откроешь ты плечи…
Но над нами – хмельная мечта!

смотрю, и вражду измеряю,
Ненавидя, кляня и любя:[6]
За мученья, за гибель – я знаю –
Все равно: принимаю тебя!
24 октября 1907


2

Приявший мир, как звонкий дар,
Как злата горсть, я стал богат.
Смотрю: растет, шумит пожар —
     Глаза твои горят.

Как стало жутко и светло!
Весь город — яркий сноп огня,
Река — прозрачное стекло,
     И только — нет меня...

Я здесь, в углу. Я там, распят.
Я пригвожден к стене — смотри!
Горят глаза твои, горят,
     Как черных две зари!

Я буду здесь. Мы все сгорим:
Весь город мой, река, и я...
Крести крещеньем огневым,
     О, милая моя!
26 октября 1907


3

Я неверную встретил у входа:
Уронила платок — и одна.
Никого. Только ночь и свобода.
Только жутко стоит тишина.

Говорил ей несвязные речи,
Открывал ей все тайны с людьми,
Никому не поведал о встрече,
Чтоб она прошептала: возьми...

Но она ускользающей птицей
Полетела в ненастье и мрак,
Где взвился огневой багряницей
Засыпающий праздничный флаг.

И у светлого дома, тревожно,
Я остался вдвоем с темнотой.
Невозможное было возможно,
Но возможное — было мечтой.
23 октября 1907


4

Перехожу от казни к казни
Широкой полосой огня.
Ты только невозможным дразнишь,
Немыслимым томишь меня...

И я, как темный раб, не смею
В огне и мраке потонуть.
Я только робкой тенью вею,
Не смея в небо заглянуть...

Как ветер, ты целуешь жадно.
Как осень, шлейфом шелестя,
Храня в темнице безотрадной
Меня, как бедное дитя...

Рабом безумным и покорным
До времени таюсь и жду
Под этим взором, слишком черным.
В моем пылающем бреду...

Лишь утром смею покидать я
Твое высокое крыльцо,
А ночью тонет в складках платья
Мое безумное лицо...

Лишь утром во'ронам бросаю
Свой хмель, свой сон, свою мечту...
А ночью снова — знаю, знаю
Твою земную красоту!

Что' быть бесстрастным? Что' — крылатым?
Сто раз бичуй и укори,
Чтоб только быть на миг проклятым
С тобой — в огне ночной зари!
Октябрь 1907



5

Пойми же, я спутал, я спутал
Страницы и строки стихов,
Плащом твои плечи окутал,
Остался с тобою без слов...

Пойми, в этом сумраке — магом
Стою над тобою и жду
Под бьющимся праздничным флагом,
На страже, под ветром, в бреду...

И ветер поет и пророчит
Мне в будущем — сон голубой...
Он хочет смеяться, он хочет,
Чтоб ты веселилась со мной!

И розы, осенние розы
Мне снятся на каждом шагу
Сквозь мглу, и огни, и морозы,
На белом, на легком снегу!

О будущем ветер не скажет,
Не скажет осенний цветок,
Что милая тихо развяжет
Свой шелковый, черный платок...

Что только звенящая снится
И душу палящая тень...
Что сердце — летящая птица...
Что в сердце — щемящая лень...
21 октября 1907


6

В бесконечной дали' коридоров
Не она ли там пляшет вдали?
Не меня ль этой музыкой споров
От нее в этот час отвели?

Ничего вы не скажете, люди,
Не поймете, что темен мой храм.
Трепетанья, вздыхания груди
Воспаленным открыты глазам.

Сердце — легкая птица забвений
В золотой пролетающий час:
То она, в опьяненьи кружений,
Пляской тризну справляет о вас.

Никого ей не надо из скромных,
Ей не ум и не глупость нужны,
И не любит, наверное, темных,
Прислоненных, как я, у стены...

Сердце, взвейся, как легкая птица,
Полети ты, любовь разбуди,
Истоми ты истомой ресницы,
К бледно-смуглым плечам припади!

Сердце бьется, как птица томится —
То вдали закружилась она —
В легком танце летящая птица,
Никому, ничему не верна...
23 октября 1907


7

По улицам метель метет,
Свивается, шатается.
Мне кто-то руку подает
И кто-то улыбается.

Ведет — и вижу: глубина,
Гранитом темным сжатая.
Течет она, поет она,
Зовет она, проклятая.

Я подхожу и отхожу,
И замер в смутном трепете:
Вот только перейду межу —
И буду в струйном лепете.

И шепчет он — не отогнать
(И воля уничтожена):
«Пойми: уменьем умирать
Душа облагорожена.

Пойми, пойми, ты одинок,
Как сладки тайны холода...
Взгляни, взгляни в холодный ток,
Где всё навеки молодо...»

Бегу! Пусти, проклятый, прочь!
Не мучь ты, не испытывай!
Уйду я в поле, в снег и в ночь,
Забьюсь под куст ракитовый!

Там воля всех вольнее воль
Не приневолит вольного,
И болей всех больнее боль
Вернет с пути окольного!
26 октября 1907


8 [7]

О, что' мне закатный румянец,
Что' злые тревоги разлук?
Всё в мире — кружащийся танец
И встречи трепещущих рук!

Я бледные вижу ланиты,
Я поступь лебяжью ловлю,
Я слушаю говор открытый,
Я тонкое имя люблю!

И новые сны, залетая,
Тревожат в усталом пути...
А всё пелена снеговая
Не может меня занести...

Неситесь, кружитесь, томите,
Снежинки — холодная весть...
Души моей тонкие нити,
Порвитесь, развейтесь, сгорите...

Ты, холод, мой холод, мой зимний,
В душе моей — страстное есть...
Стань, сердце, вздыхающий схимник,
Умрите, умрите, вы, гимны...

Вновь летит, летит, летит,
Звенит, и снег крутит, крутит,
        Налетает вихрь
        Снежных искр...
Ты виденьем, в пляске нежной
        Посреди подруг
Обошла равниной снежной
        Быстротечный
        Бесконечный круг...

Слышу говор твой открытый,
Вижу бледные ланиты,
        В ясный взор гляжу...

Всё, что не скажу,
Передам одной улыбкой...
Счастье, счастье! С нами ночь!
Ты опять тропою зыбкой
        Улетаешь прочь...
        Заметая, запевая,
        Стан твой гибкий
Вихрем туча снеговая
        Обдала,
        Отняла...

И опять метель, метель
Вьет, поет, кружи'т...
Всё — виденья, всё — измены...
В снежном кубке, полном пены,
        Хмель
        Звенит...
Заверти, замчи,
Сердце, замолчи,
Замети девичий след —
        Смерти нет!
В темном поле
        Бродит свет!
Горькой доле —
        Много лет...

И вот опять, опять в возвратный
        Пустилась пляс...
Метель поет. Твой голос — внятный.
        Ты понеслась
        Опять по кругу,
        Земному другу
        Сверкнув на миг...

Какой это танец? Каким это светом
        Ты дразнишь и ма'нишь?
        В кружении этом
        Когда ты устанешь?
        Чьи песни? И звуки?
        Чего я боюсь?
        Щемящие звуки
        И — вольная Русь?

И словно мечтанье, и словно круженье,
Земля убегает, вскрывается твердь,
И словно безумье, и словно мученье,
Забвенье и удаль, смятенье и смерть, —
        Ты мчишься! Ты мчишься!
        Ты бросила руки
        Вперед...
        И песня встает...
И странным сияньем сияют черты...
        Уда'лая пляска!
О, песня! О, удаль! О, гибель! О, маска...
        Гармоника — ты?
1 ноября 1907

9

Гармоника, гармоника!
Эй, пой, визжи и жги!
Эй, желтенькие лютики,
Весенние цветки!

Там с посвистом да с присвистом
Гуляют до зари,
Кусточки тихим шелестом
Кивают мне: смотри.

Смотрю я — руки вскинула,
В широкий пляс пошла,
Цветами всех осыпала
И в песне изошла...

Неверная, лукавая,
Коварная — пляши!
И будь навек отравою
Растраченной души!

С ума сойду, сойду с ума,
Безумствуя, люблю,
Что вся ты — ночь, и вся ты — тьма,
И вся ты — во хмелю...

Что душу отняла мою,
Отравой извела,
Что о тебе, тебе пою,
И песням нет числа!..
9 ноября 1907


10 [8]

Работай, работай, работай:
Ты будешь с уродским горбом
За долгой и честной работой,
За долгим и честным трудом.

Под праздник – другим будет сладко,
Другой твои песни споет,
С другими лихая солдатка
Пойдет, подбочась, в хоровод.

Ты знай про себя, что не хуже
Другого плясал бы – вон как!
Что мог бы стянуть и потуже
Свой золотом шитый кушак![9]

Что ростом и станом ты вышел
Статнее и краше других,
Что та молодица – повыше
Других молодиц удалых!

В ней сила играющей крови,
Хоть смуглые щеки бледны,
Тонки ее черные брови,
И строгие речи хмельны...

Ах, сладко, как сладко, так сладко
Работать, пока рассветет,
И знать, что лихая солдатка
Ушла за село, в хоровод!
26 октября 1907

11

И я опять затих у ног —
У ног давно и тайно милой,
Заносит вьюга на порог
Пожар метели белокрылой...

Но имя тонкое твое
Твердить мне дивно, больно, сладко...
И целовать твой шлейф украдкой,
Когда метель поет, поет...

В хмельной и злой своей темнице
Заночевало, сердце, ты,
И тихие твои ресницы
Смежили снежные цветы.

Как будто, на средине бега,
Я под метелью изнемог,
И предо мной возник из снега
Холодный, неживой цветок...

И с тайной грустью, с грустью нежной,
Как снег спадает с лепестка,
Живое имя Девы Снежной
Еще слетает с языка...
8 ноября 1907


1. "Заклятие огнем и мраком" – цикл «Заклятие огнем и мраком» (1907)— важнейшая веха на дальнейшем пути преодоления Блоком влияний декадентско-символистского эстетизма и иллюзионизма. В «Заклятии огнем и мраком» Блок открыто декларирует свое новое отношение к миру, к действительности.
Заглавия одиннадцати стихотворений, образующих цикл «Заклятие огнем и мраком и пляской метелей», предполагали в первых публикациях сквозное прочтение: «(1) Принимаю – (2) В огне – (3) И во мраке – (4) Под пыткой – (5) В снегах – (6) И в дальних далях – (7) И у края бездны – (8) Безумием заклинаю – (9) В дикой пляске – (10) И вновь покорный – (11) Тебе предаюсь».
По наблюдению В.Н. Орлова, в первой публикации (Весы, 1908, № 3) «каждое из одиннадцати стихотворений, составляющих цикл, имело свое заглавие, причем в последовательности чтения заглавия эти слагались в законченную ″заклинательную″ фразу.
Цикл возник как последний взлет увлечения Блоком Н. Н. Волоховой (Наталья Николаевна Волохова (1878–1966) – русская, советская драматическая актриса).
Знакомство Н. Волоховой с поэтом Александром Блоком состоялось в 1906 году благодаря тому, что члены театрального кружка сторонников символизма В. Ф. Комиссаржевской, к коим принадлежали и Н. Волохова, и Л. Блок (супруга поэта), неоднократно гостили в квартире Блоков.
А. Блок посвятил Н. Волоховой сборник стихотворений «Снежная маска» (1907). Образ Н. Волоховой отражён в цикле «Фаина», в пьесе «Песня Судьбы» и в «Сказке о той, которая не поймет его», с ней связаны многие стихотворения 1907 года. Н. Волохова ценила Блока как поэта и обаятельного человека, но не смогла ответить на его строгую, рыцарскую любовь. После объяснений в Москве, где А. Блок сопровождал гастроли театра (1908), их отношения практически прекратились.
Последняя встреча Н. Волоховой с А. Блоком состоялась в 1920 году в Московском драматическом театре. А. Блок ушёл со спектакля, не дождавшись конца. Через год его не стало.
В 1961 году Н. Волохова опубликовала свои воспоминания об Александре Блоке в «Учёных записках Тартуского университета». (вернуться)

2. – к циклу из одиннадцати стихотворений "Заклятие огнем и мраком" взят эпиграф из стихотворения Лермонтова "Благодарность" («За всё, за всё тебя благодарю я…»). (вернуться)

3. "О, весна без конца и без краю..." – это стихотворение – о неизбежности жизненных драм, о стойкости и мужестве, о философском взгляде на жизнь и ее перипетиях.
«Узнаю тебя, жизнь! Принимаю!» – восклицает лирический герой. «Принимаю» повторено пять раз в семи строфах. Здесь целая программа жизнестроительства. Осознание неизбежности драм, мучений, тягот вселяет терпение и рождает внутреннюю несгибаемость, любовь к жизни, какой бы стороной она ни оборачивалась.
И еще один завет художника: «Никогда я не брошу щита», т. е. не сдамся, буду бороться до конца. (вернуться)

4. О, весна, без конца и без краю – Без конца и без краю мечта! – акромоногра́мма – лексико-композиционный прием, заключающийся в повторении конца стиха в начале следующего стиха.
Это явление повторов встречается в поэзии всех времен и народов. Лексическая А., когда слово или ряд слов, стоящих в конце строки, повторяясь, начинают следующую строку. (вернуться)

5. Веси – селения. (вернуться)

6. Ненавидя, кляня и любя... – ср. широко известное выражение римского поэта Катулла «Odi et amo» («Ненавижу и люблю»). (вернуться)

7. Группа стихотворений, образующих 8-10-ю части цикла, противостоит остальным или вследствие резкого отклонения (VIII) от правильных метрических форм, господствующих в цикле (равностопные либо с регулярным чередованием стопности), или в результате ввода в однородный по своему составу лирический словарь экзотических терминов и реалий («гармоника», «солдатка»). (вернуться)

«Работай, работай, работай...» – в стихотворении полемически использован припев популярной в передовых кругах общества 1900-х гг. «Песни о рубашке» Томаса Гуда в переводе М. Л. Михайлова (1880). (вернуться)

9. Кушак – пояс. (вернуться)





 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
Цикл
«Заклятие огнём и мраком»
 
 
 
 
 
 
 
Литература для школьников
 
 
Яндекс.Метрика