Зарубежная литература |
| |
Данте Алигьери
(1265—1321) |
БОЖЕСТВЕННАЯ КОМЕДИЯ [ 1]
(Перевод М. Лозинского) |
Ад
Чистилище
Рай
АД [2]
ПЕСНЬ ДЕВЯТНАДЦАТАЯ
Круг восьмой — Третий ров — Святокупцы
1 О Симон-волхв[3], о присных сонм злосчастный,
Вы, что святыню божию, Добра
Невесту чистую, в алчбе ужасной
4 Растлили ради злата и сребра,
Теперь о вас, казнимых в третьей щели,
Звенеть трубе назначена пора!
7 Уже над новым рвом мы одолели
Горбатый мост и прямо с высоты
На середину впадины смотрели.
10 О Высший Разум, как искусен ты
Горе, и долу, и в жерле проклятом,
И сколько показуешь правоты!
13 Повсюду, и вдоль русла, и по скатам,
Я увидал неисчислимый ряд
Округлых скважин в камне сероватом.
16 Они совсем такие же на взгляд,
Как те, в моем прекрасном Сан-Джованни[4],
Где таинство крещения творят.[5]
19 Я, отрока спасая от страданий,
В недавний год одну из них разбил:
И вот печать, в защиту от шептаний![6]
22 Из каждой ямы грешник шевелил
Торчащими по голени ногами,
А туловищем в камень уходил.
25 У всех огонь змеился над ступнями;
Все так брыкались, что крепчайший жгут
Порвался бы, не совладав с толчками.
28 Как если нечто маслистое жгут
И лишь поверхность пламенем задета, —
Так он от пят к ногтям скользил и тут.
31 «Учитель, — молвил я, — скажи, кто это,
Что корчится всех больше и оброс
Огнем такого пурпурного цвета?»[7]
34 И он мне: «Хочешь, чтоб тебя я снес
Вниз, той грядой, которая положе?
Он сам тебе ответит на вопрос».
37 И я: «Что хочешь ты, мне мило тоже;
Ты знаешь все, хотя бы я молчал;
Ты — господин, чья власть мне всех дороже».
40 Тогда мы вышли на четвертый вал
И, влево взяв, спустились в крутоскатый
И дырами зияющий провал.
43 Меня не раньше отстранил вожатый
От ребр своих, чем подойдя к тому,
Кто так ногами плакал, в яме сжатый.
46 «Кто б ни был ты, поверженный во тьму
Вниз головой и вкопанный, как свая,
Ответь, коль можешь», — молвил я ему.
49 Так духовник стоит, исповедая
Казнимого, который вновь зовет
Из-под земли, кончину отдаляя.[8]
52 «Как, Бонифаций[9], — отозвался тот, —
Ты здесь уже, ты здесь уже так рано?
На много лет, однако, список[10] врет.
55 Иль ты устал от роскоши и сана,
Из-за которых лучшую средь жен,[11]
На муку ей, добыл стезей обмана?»[12]
58 Я был как тот, кто словно пристыжен,
Когда ему немедля возразили,
А он не понял и стоит, смущен.
61 «Скажи ему, — промолвил мне Вергилий: —
«Нет, я не тот, не тот, кого ты ждешь».
И я ответил так, как мне внушили.
64 Тут грешника заколотила дрожь,
И вздох его и скорбный стон раздался:
«Тогда зачем же ты меня зовешь?
67 Когда, чтобы услышать, как я звался,
Ты одолеть решился этот скат,
Знай: я великой ризой облекался.
70 Воистину медведицей зачат,
Радея медвежатам, я так жадно
Копил добро, что сам в кошель зажат.[13]
73 Там, подо мной, набилось их изрядно,
Церковных торгашей, моих предтеч,
Расселинами стиснутых нещадно.
76 И мне придется в глубине залечь,
Сменившись тем, кого я по догадке
Сейчас назвал, ведя с тобою речь.
79 Но я здесь дольше обжигаю пятки,
И срок ему торчать вот так стремглав,
Сравнительно со мной, назначен краткий;
82 Затем что вслед, всех в скверне обогнав,
Придет с заката пастырь без закона,
И, нас покрыв, он будет только прав.[14]
85 Как, в Маккавейских книгах, Иасона[15]
Лелеял царь, так и к нему щедра
Французская окажется корона».
88 Хоть речь моя едва ль была мудра,
Но я слова привел к такому строю:
«Скажи: каких сокровищ от Петра
91 Ждал наш господь, прельщен ли был казною,
Когда ключи во власть ему вверял?
Он молвил лишь одно: «Иди за мною».
94 Петру и прочим платы не вручал
Матвей, когда то место опустело,
Которое отпавший потерял.[16]
97 Торчи же здесь; ты пострадал за дело;
И крепче деньги грешные храни,
С которыми на Карла шел так смело.[17]
100 И если бы я сердцем искони,
И даже здесь, не чтил ключей верховных,
Тебе врученных в радостные дни,
103 Я бы в речах излился громословных;
Вы алчностью растлили христиан,
Топча благих и вознося греховных.
106 Вас, пастырей, провидел Иоанн[18]
В той, что воссела на водах со славой
И деет блуд с царями многих стран;
109 В той, что на свет родилась семиглавой,
Десятирогой и хранила нас,
Пока ее супруг был жизни правой.[19]
112 Сребро и злато — ныне бог для вас;
И даже те, кто молится кумиру,
Чтят одного, вы чтите сто зараз.
115 О Константин, каким злосчастьем миру[20]
Не к истине приход твой был чреват,
А этот дар твой пастырю и клиру!»
118 Пока я пел ему на этот лад,
Он, совестью иль гневом уязвленный,
Не унимал лягающихся пят.
121 А вождь глядел с улыбкой благосклонной,
Как бы довольный тем, что так правдив
Звук этой речи, мной произнесенной.
124 Обеими руками подхватив,
Меня к груди прижал он и початым
Уже путем вернулся на обрыв;
127 Не утомленный бременем подъятым,
На самую дугу меня он взнес,
Четвертый вал смыкающую с пятым,
130 И бережно поставил на утес,
Тем бережней, что дикая стремнина
Была бы трудной тропкой и для коз;
133 Здесь новая открылась мне ложбина.
ПЕСНЬ ДВАДЦАТАЯ
Круг восьмой — Четвертый ров — Прорицатели
1 О новой муке повествую ныне
В двадцатой песни первой из канцон,[21]
Которая о гибнущих в пучине.[22]
4 Уже смотреть я был расположен
В провал, раскрытый предо мной впервые,
Который скорбным плачем орошен;
7 И видел в круглом рву толпы немые,[23]
Свершавшие в слезах неспешный путь,
Как в этом мире водят литании[24].
10 Когда я взору дал по ним скользнуть,
То каждый оказался странно скручен
В том месте, где к лицу подходит грудь;
13 Челом к спине повернут и беззвучен,
Он, пятясь задом, направлял свой шаг
И видеть прямо был навек отучен.
16 Возможно, что кому-нибудь столбняк,
Как этим, и сводил все тело разом, —
Не знаю, но навряд ли это так.
19 Читатель, — и господь моим рассказом
Тебе урок да преподаст благой, —
Помысли, мог ли я невлажным глазом
22 Взирать вблизи на образ наш земной,
Так свернутый, что плач очей печальный
Меж ягодиц струился бороздой.
25 Я плакал, опершись на выступ скальный.
«Ужель твое безумье таково? —
Промолвил мне мой спутник достохвальный.
28 Здесь жив к добру тот, в ком оно мертво.[25]
Не те ли всех тяжеле виноваты,
Кто ропщет, если судит божество?
31 Взгляни, взгляни, вот он, землею взятый,
Пожранный ею на глазах фивян,
Когда они воскликнули: «Куда ты,
34 Амфиарай? Что бросил ратный стан?»[26],
А он все вглубь свергался без оглядки,
Пока Миносом не был обуздан.
37 Ты видишь — в грудь он превратил лопатки:
За то, что взором слишком вдаль проник,
Он смотрит взад, стремясь туда, где пятки.
40 А вот Тиресий, изменивший лик,
Когда, в жену из мужа превращенный,
Всем естеством преобразился вмиг;
43 И лишь потом, змеиный клуб сплетенный
Ударив вновь, он стал таким, как был,
В мужские перья снова облаченный.[27]
46 А следом Арунс надвигает тыл;
Там, где над Луни громоздятся горы
И где каррарец пажити взрыхлил,
49 Он жил в пещере мраморной[28] и взоры
Свободно и в ночные небеса,
И на морские устремлял просторы.[29]
52 А та, чья гривой падает коса,
Покров грудям незримым образуя,
Как прочие незримы волоса,
55 Была Манто[30]; из края в край кочуя,
Она пришла в родные мне места;[31]
И вот об этом рассказать хочу я.
58 Когда она осталась сирота
И принял рабство Вакхов град[32] злосчастный,
Она скиталась долгие лета.
61 Там, наверху, в Италии прекрасной,
У гор, замкнувших Манью рубежом
Вблизи Тиралли, спит Бенако[33] ясный.
64 Ключи, которых сотни мы начтем
Меж Валькамбникой и Гардой, склоны
Пеннинских Альп омыв, стихают в нем.[34]
67 Там место есть, где пастыри Вероны,
И Брешьи, и Тридента, путь свершив,
Благословить могли бы люд крещеный.[35]
70 Оплот Пескьеры, мощен и красив,
Стоит, грозя бергамцам и брешьянам,
Там, где низиной окружен залив.[36]
73 Все то, что в лоне уместить песчаном
Не мог Бенако, — устремясь сюда,
Течет рекой по травяным полянам.
76 Начав бежать из озера, вода
Зовется Минчо, чтобы у Говерно
В потоке По исчезнуть навсегда.[37]
79 Встречая падь, на полпути примерно,
Она стоит, разлившись в топкий пруд,
А летом чахнет, но и губит верно.[38]
82 Безжалостная дева, идя тут,
Среди болота сушу присмотрела,
Нагой и невозделанный приют.
85 И здесь она, чуждаясь всех, осела
Со слугами, гаданьям предана,
И здесь рассталась с оболочкой тела.
88 Рассеянные кругом племена
Потом сюда стянулись, ибо знали,
Что эта суша заводью сильна.
91 Над мертвой костью город основали
И, по избравшей древле этот дол,
Без волхвований Мантуей назвали.
94 Он многолюдней прежде был и цвел,[39]
Пока недальновидных Касалоди
Лукавый Пинамонте не провел.
97 И если ты услышал бы в народе
Не эту быль о родине моей,
Знай — это ложь и с истиной в разброде».
100 И я: «Учитель, повестью твоей
Я убежден и верю нерушимо.
Мне хладный уголь — речь других людей.
103 Но молви мне: среди идущих мимо
Есть кто-нибудь, кто взор бы твой привлек?
Во мне лишь этим сердце одержимо».
106 И он: «Вот тот, чья борода от щек
Вниз по спине легла на смуглом теле, —
В те дни, когда у греков ты бы мог
109 Найти мужчину только в колыбели
Был вещуном; в Авлиде сечь канат
Он и Калхант совместно повелели.
112 То Эврипил;[40] и про него звучат
Стихи моей трагедии высокой.[41]
Тебе ль не знать? Ты помнишь всю подряд.
115 А следующий, этот худобокой,
Звался Микеле Скотто[42] и большим
В волшебных плутнях почитался докой.
118 А вот Бонатти[43]; вот Азденте с ним;
Жалеет он о коже и о шиле,
Да опоздал с раскаяньем своим.[44]
121 Вот грешницы, которые забыли
Иглу, челнок и прялку, ворожа;
Варили травы, куколок лепили.[45]
124 Но нам пора; коснулся рубежа
Двух полусфер и за Севильей в волны
Нисходит Каин, хворост свой держа,[46]
127 А месяц был уж прошлой ночью полный:
Ты помнишь сам, как в глубине лесной
Был благотворен свет его безмолвный».[47]
130 Так, на ходу, он говорил со мной.
Песнь двадцать первая >>>
Источник: Данте Алигьери. Божественная комедия. Перевод М.Лозинского. — М.: "Правда", 1982.
|
|
1. Да́нте Алигье́ри (1265—1321) — итальянский поэт, мыслитель,
богослов, один из основоположников литературного итальянского языка, политический деятель. Создатель «Комедии» (позднее получившей эпитет «Божественной»).
По собственному признанию Данте, толчком к пробуждению в нем поэта явилась трепетная и благородная любовь к дочери друга его отца Фолько
Портинари - юной и прекрасной Беатриче. Поэтическим документом этой любви осталась автобиографическая исповедь "Новая Жизнь" ("Vita nuova"),
написанная у свежей могилы возлюбленной, скончавшейся в 1290 году.
«Боже́ственная коме́дия» (итал. La Commedia, позже La Divina Commedia) — поэма, написанная Данте Алигьери в период приблизительно с 1308 по 1321 год и дающая
наиболее широкий синтез средневековой культуры и онтологию мира. Это настоящая средневековая энциклопедия научных, политических, философских, моральных,
богословских знаний.
Поэма делится на три части, или кантики, — «Ад», «Чистилище» и «Рай» — каждая из которых состоит из 33 песен (34 песни в первой части «Ад», как
символ дисгармонии). Вся она написана трёхстрочными строфами с особой схемой рифмовки, так называемыми терцинами. ( вернуться)
2. «Ад» — Ад представляет собой колоссальную воронку из концентрических кругов,
сужающийся конец которой примыкает к центру земли. Пройдя преддверие ада, в котором обитают души нерешительных, ничтожных людей, они вступают в первый
круг ада — лимб (Ад, Песнь IV, строки 25-151), населённый душами добродетельных язычников, не познавших истинную веру, однако приблизившихся к этому
познанию и за то избавленных от адских мук. Здесь Данте видит выдающихся представителей античной культуры: Аристотеля, Эврипида, Гомера и др. ( вернуться)
3. Симон-волхв — о котором легенда рассказывала, что он предлагал апостолам деньги за то,
чтобы они научили его «низводить святой дух» на людей. По его имени «симонистами» стали называть святокупцев, то есть тех, кто продает или покупает
церковные должности. ( вернуться)
4. Сан-Джованни — флорентийский баптистерий, церковь Иоанна Крестителя (Р., XXV, 9). ( вернуться)
5. Где таинство крещения творят. — Старейшие комментаторы по-разному объясняют этот стих:
1) пять крестообразно расположенных мраморных купелей;
2) четыре круглых выемки в мраморном полу вокруг купели, в которые становились священники, совершавшие обряд. ( вернуться)
6. Я, отрока спасая от страданий… — Однажды в одну из этих выемок, или купелей (см. прим. 18),
забрался расшалившийся мальчик и застрял в ней. Вошедший в церковь Данте взял топор и, разбив мрамор, освободил его. Эта терцина служит Данте печатью
в удостоверение истины и в защиту от шептаний, будто его поступок был кощунствен. ( вернуться)
7. Кто это… — Казнимый грешник — папа Николай III (с 1277 по 1280 г.), в миру Джованни Гаэтаио дельи Орсини. ( вернуться)
8. Так духовник стоит… — В средние века в Италии убийц закапывали в землю вниз головой.
Данте склонился над папой Николаем, как духовник над таким казнимым, если тот, уже опущенный головой в яму, еще раз подзовет его, чтобы этим хоть
немного отсрочить смерть. ( вернуться)
9. Как, Бонифаций… — Николай III принял Данте за Бонифация VIII, который вступил на папский престол в
1294 г. и должен явиться ему на смену в 1303 г., оттеснив его в глубь скважины (ст. 73-78). Он удивлен, что тот явился на три года раньше срока.
Данте был непримиримым врагом Бонифация VIII. В этом недостойном папе он видел ненавистника вольной Флоренции и главного виновника своего изгнания.
Он хулит его устами Чакко (А., VI, 69), Николая III (ст. 55-57), Гвидо да Монтефельтро (А., XXVII, 70-111), Бонавентуры (Р., XII, 90), Каччагвиды
(Р., XVII, 49-51), апостола Петра (Р., XXVII, 22-27) и Беатриче (Р., XXX, 148). ( вернуться)
10. Список — перечень будущих пап — симонистов, который Николаю известен, ибо грешники в Аду
обладают даром предвидения (А., X, 97-108). ( вернуться)
11. Лучшую средь жен — церковь. Папа именовался «супругом церкви». ( вернуться)
12. Стезей обмана — коварными путями склонив своего предшественника Целестина V к
отречению, чтобы занять его место. ( вернуться)
13. Воистину медведицей зачат… — Николай III был из рода Орсини (итал. orsa — медведица).
Медвежата — его родственники. ( вернуться)
14. Но я здесь дольше обжигаю пятки… — Николай III торчит стремглав (то есть вниз головой)
уже двадцать лет (с 1280 по 1300 г.), а Бонифацию VIII назначен более краткий срок : он явится ему на смену в 1303 г., а в 1314 г. будет и сам сменен
пастырем без закона, Климентом V, который придет с заката, то есть из Франции.
Климент V, архиепископ бордоский, родом француз (гасконец), был избран на папский престол в 1305 г. при содействии французского короля Филиппа IV,
которому он за это обязался уступить на пять лет церковные доходы в пределах Франции и обещал полную покорность. Климент V короновался в Лионе,
остался во Франции и в 1309 г. перенес папскую резиденцию в Авиньон, положив начало «авиньонскому пленению церкви», длившемуся до 1377 г. и
приведшему к полному падению ее самостоятельности и престижа. При Клименте V особенно широко процветала симония.
В «Божественной Комедии» этого папу обличают Каччагвида (Р., XVII, 82-83), апостол Петр (Р., XXVII, 58-59) и Беатриче (Р., XXX, 142-148). ( вернуться)
15. Иасон — иудейский первосвященник, купивший этот сан у сирийского царя Антиоха IV Эпифана
(II в. до н. э.) и введший в Иерусалиме языческие обычаи. ( вернуться)
16. Петру и прочим… — Смысл: «Ни Петр, ни другие апостолы ничего не получили от Матвея,
избранного ими жребием на место отпавшего Иуды». ( вернуться)
17. На Карла шел так смело. — Карл I Анжуйский (см. прим. Ч., VII, 112-114) отказался породниться
с Николаем III, и тот стал его врагом. ( вернуться)
18. Вас, пастырей, провидел Иоанн — автор Апокалипсиса, изобразивший языческий Рим в виде
«великой блудницы», сидящей на водах, на семиглавом и десятирогом звере.
Данте, сливая воедино образы блудницы и зверя, превращает их в символ папского Рима. ( вернуться)
19. Пока ее супруг был жизни правой. — То есть пока римский папа не понуждал церковь
к разврату. ( вернуться)
20. О Константин, каким, злосчастьем, миру… — В середине VIII в. появился изготовленный
папской канцелярией знаменитый подложный акт, так называемый «дар Константина», которым римский император Константин (с 306 по 337 г.), перенося
свою столицу в Византию (Р., VI, 1), якобы передавал папе Сильвестру I (А., XXVII, 94-95) и его преемникам державные права на Рим и западные страны.
Данте, убежденный, как и его современники, в подлинности «Константинова дара», подложность которого была доказана только в XV в., считал его величайшим
бедствием и для империи и для церкви (Ч., XXXII, 124-129; Р., XX, 55-60). ( вернуться)
21. Первой из канцон — то есть первой из трех частей, или кантик (Ч., XXXIII, 140) «Божественной
Комедии». ( вернуться)
22. О гибнущих в пучине — то есть об осужденных грешниках. ( вернуться)
23. Толпы немые — прорицатели. Они поражены немотой. ( вернуться)
24. Литания — здесь в смысле: церковная процессия. ( вернуться)
25. Здесь жив к добру тот, в ком оно мертво — Смысл: «В Аду добро состоит в том, чтобы
не быть добрым, не чувствовать сострадания к наказуемым грешникам». ( вернуться)
26. Амфиарай — в греческих мифах — царь и прорицатель, один из семи аргивских вождей,
осаждавших Фивы, чтобы отвоевать их для Полиника у его брата Этеокла. Во время сражения земля под Амфиараем разверзлась, и он на своей
боевой колеснице низринулся в преисподнюю, где судит Минос (Стаций, «Фиваида», VII, 690-VIII, 20). ( вернуться)
27. Мужские перья — борода.
Тиресий — в греческих мифах — фиванский прорицатель, отец Манто (ст. 55). Ударив посохом двух сплетшихся змей, он превратился в женщину и
только семь лет спустя, вновь ударив им тех же змей, снова стал мужчиной (Метам., III, 324-331). ( вернуться)
28. Луни — этрусский город в устье Магры, разрушенный в XI в. сарацинами. Поблизости, на
плодородной полосе Лигурийского побережья, расположен город Каррара. К востоку возвышаются горы, где добывается знаменитый каррарский мрамор. ( вернуться)
29. Арунс — этрусский гадатель, которого, по рассказу Лукана («Фарсалия», I, 584-638),
римляне призвали, чтобы узнать от него исход гражданской войны. ( вернуться)
30. Манто — дочь Тиресия (ст. 40), прорицательница. ( вернуться)
31. Родные мне места — где была впоследствии основана Мантуя, в окрестностях которой
родился Вергилий (А., I, 69 и прим.). ( вернуться)
32. Вакхов град — Фивы, родина Вакха. Когда враждовавшие из-за обладания фивами сыновья
Эдипа Этеокл и Полиник (см. прим. 31-39) убили друг друга, город принял рабство, доставшись во власть их дяде, жестокому Креонту. ( вернуться)
33. Бенако (лат. Benacus) — Гардское озеро у южных склонов гор, возвышающихся над замком
Тиралли и служащих рубежом между Италией и Маньей (Германией). ( вернуться)
34. Многочисленные ключи, на пространстве между долиной Валькамоника (к северо-западу
от Гардского озера) и замком Гарда (на его восточном берегу), омыв склоны Пеннинских Альп, вливаются в Гардское озеро и стихают в нем. ( вернуться)
35. Там место есть — остров деи Фрати (Лекки), где стояла церковь, подведомственная епископам
трех городов: Вероны, Брешьи (Брешиа) и Тридента (Тренто). ( вернуться)
36. Пескьера — замок, построенный веронцами у южной, низменной, оконечности Гардского озера
для защиты против Бергамо и Брешьи. ( вернуться)
37. У Пескьеры из Гардского озера вытекает река Минчо, впадающая в По у местечка Говерно.
( вернуться)
38. Губит верно — порождая малярию. ( вернуться)
39. Он многолюдней прежде был… — В 1269 г. знатный мантуанец Пинамонте деи Бонакольси, гибеллин,
коварным путем низложил владевшего Мантуей графа Альберто Касcалоди, гвельфа, изгнал и истребил его родню, а также многих гвельфов, и подчинил город
своей власти. ( вернуться)
40. Эврипил. — Когда греки ополчились против Трои, оставив дома одних лишь младенцев,
Эврипил (Эн., II, 114) и Калхант состояли жрецами при войске. В городе Авлиде, где собран был греческий флот, они указали день, благоприятный
для отплытия к троянским берегам. ( вернуться)
41. Стихи моей трагедии высокой. — См. прим. А., XVI, 128. ( вернуться)
42. Микеле Скотто — родом шотландец, астролог XIII в. ( вернуться)
43. Бонатти — Гвидо Бонатти из Форли, астролог XIII в. ( вернуться)
44. Азденте — сапожник в городе Парме, занимавшийся предсказаниями. ( вернуться)
45. Куколок лепили. — Считалось, что колдуньи могут извести человека, вылепив из воска его
изображение и подвергая эту куколку всяческим истязаниям. ( вернуться)
46. Но нам пора… — Луна, на которой народное воображение различало фигуру Каина со связкой
хвороста (Р., II, 49-51), коснулась рубежа двух полусфер, то есть горизонта, отделяющего северное полушарие от южного, и нисходит в волны за
Севильей, на крайнем западе. ( вернуться)
47. А месяц был уж прошлой ночью полный… — То есть в ночь, когда Данте блуждал еще в лесу.
( вернуться)
|
| |
|
Прибытие Гериона, стража восьмого круга, где караются обманщики.
...И образ омерзительный обмана,
Подплыв, но хвост к себе не подобрав,
Припал на берег всей громадой стана...
Иллюстрации Гюстава Доре к 1-й части «Божественной комедии». Inferno (Ад), 1861 год.
|
|
|
| |
|
